25 лет назад Александр Мамошин уже давал интервью деловому еженедельнику «Конкурент», но выступал как руководитель охранного агентства «Эскорт-2» и ночного клуба «Стелс». Сегодня он – командир батальона, который еще в 2014 г. покинул родное Приморье и отправился защищать Донбасс от укронацистов под именем Самурай. О мужском долге, специальной военной операции (СВО) и своем банкротстве он рассказал из Москвы, где восстанавливается после тяжелого ранения.
– Александр Сергеевич, при каких обстоятельствах вы получили ранение?
– Ночью нас накрыло минометами. Первый выстрел попал мне в ногу, я крикнул ребятам, все разбежались. Сам отпрыгнул в сторону, упал за дерево. Прилетел второй осколок. Было тяжело, я уже не мог двинуться с места. Потом туда прилетело еще два снаряда. Хорошо, что меня оттащили до сарая, куда я и заполз.
Желудок и печень пробило насквозь, прострелены легкое, нога. В таком состоянии я пролежал долго. Затем услышал шум мотора машины и вытащил маленький карманный фонарик. И представьте, ребята это увидели. Дальше был госпиталь, потом замкомандира роты вышел на связь с нашими казаками, и те оказали поддержку – нашли каналы и перебросили меня в Севастополь.
Здесь выражаю благодарность военным медикам. На их плечи легла огромная работа по спасению жизней наших ребят. Видеть, слышать стоны – это большая нагрузка, тяжело морально. Мы вылечились и ушли, а они в этой атмосфере постоянно.
– Насколько известно, возвращаться в мирное Приморье вы не собираетесь?
– Пока надо восстанавливаться, а как дальше будут развиваться события – посмотрим. Долечиваюсь и прохожу военную комиссию на пригодность к военной службе.
По казачьей традиции
– Почему вы решили уехать на Донбасс?
– У казаков идеология такая – в трудное для страны время мы должны идти впереди, чтобы сберечь жизни молодых и передать им свой опыт. Мне 62 года. По казачьей традиции, в бой всегда шли самые старшие, потому что понимали – у того, кто идет первым, шансов погибнуть гораздо больше. Сегодня этому же принципу следуем и мы.
Задача –бучить молодежь, сформировать казачье подразделение, подготовить кузницу кадров, офицерский казачий состав, чтобы не нужно было искать людей на ходу, а среди командиров взводов, рот и батальонов были проверенные казачьи офицеры.
– Вы сразу стали командиром батальона без боевого опыта?
– А у кого в 2014-м был боевой опыт? Кто-то из ребят в нашем подразделении прошел Чечню. Я все-таки руководил ОМОНом в свое время, поэтому мне было немного проще. Хотя артиллерийские обстрелы, грады, минометы – это я проходил впервые. Кто-то говорит, не страшно. Да как не страшно? Все страшно.
– Пришлось учиться воевать?
– Ты постоянно изучаешь обстановку – какая траектория полета снаряда, какие укрытия нужны. Самолет зашел на атаку и нанес один удар – идет в ход расчет ПЗРК. Сработали грамотно, за день сбили два самолета. Хороший опыт приходит только в бою, и там же формируется командный состав, способный управлять в боевых условиях.
Без боевого опыта в военное, в опасное для страны время полноценно называться офицером может только тот, кто прошел боевые действия. И это правильно. Офицерский состав, кадры министерства обороны, Росгвардия, любые силовые структуры – ФСБ, ФСО должны пройти обкатку в боевых условиях. Больше того, нам всем, каждому мужчине, который даже не находится в зоне СВО, нужно сегодня учиться защищать Родину.
– Много ли в зоне СВО приморских казаков?
– Когда мы уехали в отряд «Дон» заниматься формированием батальона, нас было 25 человек из Приморья плюс ребята из Магадана и с Камчатки. Итого 35 человек. Сейчас часть из них продлили контракт. Я пока по ранению остаюсь в госпитале.
– Ничто не сплачивает так, как боевое братство?
– Ну конечно. Мужской характер и все человеческие качества на сто процентов проверяются на войне.
– Что помогает успешно выполнять боевые задачи?
– Слаженная работа всего подразделения. Это один организм. Ты смотришь, как оно воюет, как оно взаимосвязано между собой. Потому что, например, минометчики могут выполнить задачу, но, если штурмовики не пойдут в атаку, через определенное время эти позиции займут вражеские подразделения. И в любой момент ты можешь оказаться в ситуации, когда придется либо искать мины, либо разминировать территорию. Если ты разведчик, можешь напороться на растяжку, на мину.
И все это надо изучать, иначе твоя жизнь ничего не стоит. Вот почему так важна эффективная система подготовки кадров. И вот почему так важны порядок и дисциплина в подразделении. На передовой приказы выполняются беспрекословно. Я бы в этом плане сделал жесткий отбор. Должна быть градация, как в советское время, когда были токари первого, второго, третьего и четвертого разряда. И те, кто берет на себя большую часть ответственности, должны поощряться больше. То есть необходима и финансовая градация тоже.
– Комендатура, гауптвахта?
– А иначе никак. Люди должны понимать, что такое служба, потому что от этого будет зависеть их жизнь. Не только их. Если большая часть не подготовилась морально, не настроилась, а пришла, скажем так, пересидеть и денег заработать, это влияет на жизни нормальных ребят. Особенно большая потребность в подготовке кадров есть по добровольческой линии.
– Как обстоят дела с дисциплиной у бойцов-заключенных?
– У них жесткая дисциплина. Они поехали кровью смывать свою вину перед Родиной.
«На землю без народа приходят народы без земли»
– На ваш взгляд, пресловутый мужской долг есть?
– Видите ли, говорят, что в стране большое количество проблем. Со многим я согласен. Почему сократили военные училища? Почему только сейчас задумались о производстве дронов? Почему пенсионер получает 15 тыс. в месяц, а на питание одной служебной собаки в МВД уходит 1,5 тыс. руб. в день? Вопросов много.
Но я считаю, как бы там ни было, мы родились на этой земле, и это наша земля независимо от того, какая в стране власть. Мы обязаны защищать эту землю. Здесь наши жены, наши дети. Я не хочу, чтобы кто-то пришел ко мне домой и вырезал мою семью и моих близких, да и вообще наш народ в целом. Запомните: на землю без народа приходят народы без земли. И трусость отцов порождает рабство детей.
– Действительно существует такая глобальная угроза?
– Нужно прозреть и понять, что мы находимся в волчьем мире. Если бездействовать, у нас могут забрать все – природные ресурсы и землю, потому что сюда приедут мигранты и они будут дружнее нас. Нужно забыть все наши распри: мужикам – меньше водку жрать, девочкам – не курить и рожать здоровых сыновей. Если кто-то плачет «Не хочу, чтобы мой сын служил», подумайте, что будет, если придут враги. Правильно – Россию-матушку рвать будут на части. Наш святой долг – не дать этого сделать, или мы все уйдем в небытие.
– Где вы видели угрозы до СВО? Америка, НАТО?
– Глобалисты хотят сократить население Земли с 6 млрд до одного. Если кто-то думает, что его это не касается, то он глубоко ошибается. Поинтересуйтесь – и откроете для себя много нового.
– Вы так красиво говорите. Но как найти правду, если со всех сторон мы слышим разные, порою диаметрально противоположные мнения? Есть разные группы с разными интересами, а простой человек хочет просто жить и по возможности оставаться в своей зоне комфорта…
– Посмотрите на Кавказ. Почему они дружные? Потому что там родовые, племенные отношения, и слово старейшин с большим жизненным опытом много значит. Не надо никому верить, я, может, тоже провокатор и вру. Но у нас всегда говорили: не знаешь – спроси у отца. Не знает отец – спроси деда.
И пока сам не будешь уверен в том, что происходит, не принимай поспешных решений. Общинный образ жизни, к которому всегда тянулись казаки, – это правильно. И то, что сейчас происходит, может заставить нас всех объединиться – не просто попеть, поплясать, на парад сходить, но пройти испытание и стать единым народом, а не населением. Пока мы население.
– А что вы скажете тем, кто сейчас прячется от мобилизации в Грузии и Армении? Да что там говорить, в Сербии уже немало российских беженцев.
– Скажу, что, когда к ним домой придут враги с оружием в руках, они будут наблюдать за этим со стороны. Еще раз: никто не рад войне, но раз наступило такое время, мы должны учиться защищаться, иначе будем воевать на территории России.
Бог помогает только идущему
– Укрофашисты – это кто?
– Хотя я получил тяжелое ранение, у меня нет вражды и злости на простых украинцев, которых тоже подняли, призвали и отправили воевать. Но те, кто занимается отрезанием голов, расстрелом раненых и прочим, должны пройти через военный трибунал и быть расстрелянными перед строем, потому что они стравливают народы и умножают вражду. Есть определенные воинские понятия – даже раненых с поля боя дают забирать, не стреляя друг в друга. Мы не можем превратиться в каких-то разбойников, мародеров. Это должно жестко пресекаться.
– Как вы, к слову, смотрите на ситуацию с Киево-Печерской лаврой? Наши народы разобщаются на всех уровнях, на религиозном в том числе.
– Польскую шляхту пытаются возродить усилиями бандеровцев с Западной Украины, Польши, Канады, потому что украинские эмигранты тоже финансируют этот процесс, чтобы через 10–15 лет выросло новое поколение, которое не будет знать своих корней.
Поэтому считаю, тем, кто воевал и показал себя как защитник Отечества, должны создаваться условия, чтобы у каждого такого отца были 3–4 сына, и мы восстановили гордое имя нашего народа. Вспомните мудрость – бог помогает только идущему.
– «Идущие» – это те, кто воюет?
– Есть наши приморские казаки, которые держат военно-патриотические клубы, такие как Мурзинский Сергей. У него клуб «Феникс», где он занимается военно-патриотическим делом. Это мой заместитель в подразделении, тоже с 2014 г. имеет боевой опыт. Вот такие ребята нам нужны, и таким ребятам, которые имеют репутацию не на словах, а на деле, должна помогать и федеральная, и местная власть. И если мы воюем не в «Тигре», это не значит, что мы не защищаем интересы Дальнего Востока. Когда что-то где-то случится на границе, кто первым встанет? Казаки.
– Уж сколько было нападок в прессе на российское казачество. И как только вас не называли! Ряжеными, например.
– Да нас и дезертирами кое-кто обзывает только потому, что мы пошли воевать не через «Тигр», а через «Дон». И на передовой были, и получили тяжелые ранения, и у нас ребята представлены к наградам, но для кого-то мы «дезертиры».
– А чем казаки принципиально отличаются?
– Тем, что мы в мирное время пашем, сеем, но точно знаем свое место в бою. Мы структура, способная к самоорганизации, несмотря на то что нас так же разваливают, как и все гражданское общество. Но мы держимся.
– Казакам на войне проще благодаря такому единству?
– В чем-то проще, потому что есть отношения между казачьими войсками, есть личные отношения с казаками из других регионов, которые сегодня только укрепляются.
Много поддержки рядовым бойцам. У нас половина подразделения не казаков, но им точно так же оказывается помощь. Все делится на всех. Вот недавно по казачьей линии передали кроссовки, печек сварили целый десяток.
Каждый мужчина должен пройти испытание
– По вашему опыту, лучшие бойцы – это кто?
– В любом случае «обстрелянные» ребята более жизнеспособны. Но приведу пример: есть товарищ с Дальнего Востока, который ушел в добровольческое подразделение. Не имея боевого опыта, он захватил танк. То есть человек не воевал, а духа у него – за двух-трех воюющих.
– Самое главное – смелость?
– Смелость, конечно, важна, потому что, если даже ты прошел какую-то войну, выжил, но остался трусом, толку от этого немного. А есть ребята крепкие духом, отчаянные – они быстро вникают, изучают, реагируют, выполняют задачи, поставленные командованием, слаженно работают в коллективах, и это дорогого стоит. Такие быстро осваивают военное дело. Причем можно быть смелым и отчаянным, но без определенного духовитого настроя успехов не будет.
– Что вы называете духовитым настроем?
– Надо не только по духу, но и по долгу Родины идти в ногу со временем.
– Пока вы воюете, что происходит с вашим бизнесом? Проходила информация, что он в процессе банкротства.
– Я многое потерял, но, несмотря на свой возраст, все равно встаю с колен, отряхиваюсь и буду стремиться зарабатывать, приводить дела в порядок. Есть у меня и проблемы, и долги. Я намерен их закрывать. Всякое с бизнесом бывало. Это не впервой.
– Как родные и близкие отнеслись к вашему решению отправиться в зону СВО?
– Приняли его. Я прекрасно осознаю, что на войне ты можешь быть убит. Мы все туда едем и прекрасно это понимаем, но мы об этом не думаем.
– А о чем вы думаете?
– Как выполнить боевую задачу. Конечно, жить хочется, и ты принимаешь для этого все меры. Есть чувство страха, но чувство собственного достоинства должно побеждать, и нормальный мужчина к этому стремится.
– Почему чувство собственного достоинства важнее собственной жизни?
– Потому что на тебя смотрят твои сослуживцы. Есть такой боец Андрей Чемлев. Когда я получил ранение и моего заместителя Сергея Мурзинского тоже ранило, он выполнял обязанности командира взвода. Посмертно награжден член нашего подразделения Михаил Афанасьев – магаданец, мой заместитель, который в отличие от меня не доехал до госпиталя после ранения. Очень хороший был человек, толковый хлопец, вырос в Ольском детдоме. Теперь хотим, чтобы детскому дому присвоили его имя. На самом деле я видел ребят намного духовитее себя. Не завидую им, наоборот, горжусь, что вокруг есть такие люди.
