Федор Котелков, творческий псевдоним — Федор Батлер, 36 лет.
Родился во Владивостоке, окончил ДВГТУ, факультет радиоэлектроники и программирования.
По специальности не работал, с 1999 г. профессионально занимается музыкой.
Свободно говорит на английском и французском языках.
Федор Батлер из тех людей, у кого увлечение постепенно превратилось в профессию. А первое его выступление на публике состоялось около десяти лет назад в гостинице «Влад Мотор Инн», слушателями были одни иностранцы. В свое время, выбирая между карьерой менеджера среднего звена и музыканта, он предпочел второе.
— Десять лет назад я не мог представить, что буду выступать на публике профессионально. Думал, музыка так и останется всего лишь хобби. Видел себя успешным финансистом со стабильным доходом и прочной семьей. В 1999 году было даже страшно представить себя профессиональным музыкантом: свою роль сыграл стереотип, что музыка и нищета синонимы.
— Прагматик боролся с творцом?
— Я стремился к нормальной жизни, как у всех: каждый день приходить в офис, проводить переговоры, заключать контракты... И все это у меня было: я устроился в представительство австралийской компании Prestige Foods и даже проработал там некоторое время. Но буквально перед кризисом 98-го вдруг понял, что существование клерка не для меня. И бросил все.
— Почему Котелков стал Батлером?
— Этот псевдоним появился в 1997 году, я тогда нешуточно увлекался Америкой и даже мечтал уехать туда навсегда. Батлер – это не просто фамилия из красивого фильма. Она привлекла меня своим мужским звучанием, до сих пор навевает много воспоминаний, характеризует меня как личность. Этот псевдоним для меня своего рода личный брэнд. Когда создам свою музыкальную группу, назову ее “Федор Батлер”.
Европейский шарм и русская лень
— В Америку уехать так и не удалось, но намерения остались?
— Эмиграция перестала меня привлекать еще на рубеже 21-го века, но и сейчас я иногда чувствую себя иностранцем во Владивостоке. Мне кажется, русские в некотором роде лениво проживают свою жизнь: многие достаточно тяжелы на подъем, любят поговорить ни о чем. Окружающие замечают, что я слишком стремителен. Деловая энергетика выражается в моей походке, некоторой резкости.
Я разделяю для себя американскую культуру и европейскую. Американский период в моей жизни закончился в 2000 году. Сейчас меня притягивает европейский шарм. Особенно Италия.
— В чем, по-вашему, главные недостатки нашей страны?
— Мне кажется, все проблемы возникают от недостатка любви в обществе – это и криминализация страны, и финансовая нестабильность. Я говорю не об отношениях между полами, а о любви, синонимы которой — милосердие, добро. На нашем телевидении нет программ, в которых говорилось бы о нравственности, эфирное время переполнено безвкусными ток-шоу. Все дело в воспитании. Люди ни о чем не хотят задуматься – слушают бессмысленную музыку, смотрят бессмысленные программы... В России мир перевернутый – люди во всем ищут выгоду, занимаются тем, что не нравится, работают ради пенсии... В Европе и Америке артистам реализоваться намного проще — есть много клубов, ресторанов, куда приходят послушать музыку, а не напиваться до беспамятства.
— Многие клубы Владивостока готовы привлекать талантливых артистов, не пробовали там найти свою публику?
— Музыка, которую я исполняю, не предназначена для наших ночных клубов. Мечтаю выступать в клубе, где царит аристократическая атмосфера: богатое русское убранство, искусное освещение, сервировка... Программа может быть разной, но она не будет фоном для пьянствующих гостей, это будут произведения, обладающие ценностью сами по себе.
«Эстрада деградирует»
— У вас есть любимые произведения, исполнители?
— В формировании моего музыкального вкуса было несколько этапов. В 16 лет увлекался «тяжелым» роком, но потом осознал, что такая музыка носит скорее разрушительный характер. Хотя любовь к музыке Deep Purple, а именно завораживающей игре гитариста Риччи Блэкмора, осталась по сей день. Сейчас играю в разных жанрах, главное, чтобы была мелодичность. Если ее нет, то и музыки нет. Просто шум, ноль. Кстати, даже принадлежность к классике — еще не гарантия того, что произведение обретет популярность. Иногда композиторы создают настолько гениальные вещи, что... невозможно слушать. Я бы это искусство назвал «для избранных».
— Что можете сказать о современной поп-музыке?
— Очень примитивная. Наш шоу-бизнес деградирует семимильными шагами. Ничего стоящего нет. Все что есть – это компьютерная обработка. В хорошей студии из любого человека, даже не очень талантливого, можно сделать звезду в том понимании этого слова, которое распространено сейчас. Поражает, как мало осталось настоящей музыки.
— Почему бы вам свою музыку не нести в массы?
— У меня много музыкальных идей, но одному очень сложно их реализовать, поэтому я хочу найти клавишника с классической школой. Когда мы сыграемся, можно создать свою группу. Я не ставлю для себя цели добиться популярности, не стремлюсь к «звездности». Хочу, чтобы как можно больше людей услышали мою музыку, чтобы повлиять на публику своим искусством.
— Вы романтик?
— Всегда стремился завоевывать женские сердца. Когда мне было двадцать пять лет, мог совершить безумный поступок ради любимой. Пел серенады под окном, спрыгнул однажды со второго этажа... Сейчас я так уже не смогу.
— Музыка стала профессией, другие хобби появились?
— Люблю конный спорт, его аристократический дух. Я стараюсь находить время, чтобы съездить за город и покататься на лошади. Увлекаюсь дизайном интерьеров, есть желание и это хобби превратить в профессию.
Блиц
— Ваш любимый фильм?
— «Горец» с Кристофером Ламбером.
— Творческие люди оторваны от реальности?
— Я реалист.
— Где любите гулять во Владивостоке?
— Только не там, где дебоширит пьяная молодежь.
