Платонов Александр Григорьевич, президент Дальневосточной ассоциации «Аквакультура».
Родился в 1947 году в Таджикистане.
В 1974 г. окончил Дальрыбвтуз, после чего работал штурманом в ТУРНИФе. Позже вернулся в Дальрыбвтуз и окончил аспирантуру.
С 1984 г. восемь лет работал в Дальрыбе, три года возглавлял одно из первых совместных китайско-российских предприятий. В 1994 г. стал президентом созданной Ассоциации рыбаков Приморья. В это же время два года работал в комитете рыбного хозяйства администрации Приморского края, позже — заместителем председателя правления ООО «Рыболовецкий колхоз «Восток-1».
В 2004 г. стал первым вице-президентом Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья, в 2009 г. возглавил ассоциацию «Аквакультура».
Александр Платонов сказал корр. «К», что в Приморье нормальные люди марикультурой не занимаются. Кто будет вести бизнес, стараниями властей фактически подвешенный в воздухе между рыболовством и сельским хозяйством? Кроме того, собственный опыт чиновничьей работы убедил Платонова, что сдвинуть проблему с мертвой точки малореально.
— Вы много говорите о бюрократии, с которой приходится сталкиваться предприятиям марикультуры. Однако в России это общая беда.
— У нас примерно так же, как и везде, но есть один нюанс: марикультура является под-отраслью. А вот чего именно — рыболовства или сельского хозяйства — правительство долгое время не могло решить. Такая неопределенность являлась основным препятствием для нормального развития марикультуры: мы просто не знали, кому должны подчиняться и по чьим законам работать.
— А сами-то производители к какой отрасли склоняются?
— К сельскому хозяйству, ведь это тоже производство продукции, выращивание на огородах, только не на суше, а в воде. Однако работающие на земле имеют привилегии от государства в виде льгот, субсидий и дотаций, а на аквакультуру они не распространяются.
Как бы там ни было, руководство Росрыболовства по договоренности с новым руководством Минсельхоза забрало аквакультуру в свое ведомство. Ну, по крайней мере, теперь будем знать, к кому обращаться. Ведь нужно решить еще очень многие вопросы. Например, принять закон об аквакультуре и юридически закрепить участки марикультуры за пользователями.
О чем можно говорить, если у нас даже до сих пор нет точного определения, что такое прибрежное рыболовство. Достаточно понять: это социально-экономический вопрос и главная цель — прокормить поселок, который живет за счет рыболовства. Не можете дать поселку такой возможности, так переселите людей в нормальные места, где они смогут жить и работать.
Между рыбой и землей
— Основные проблемы начались с распадом Союза. Стране было не до марикультуры. Хотя, заметьте, предприятия марикультуры в советское время работали, занимались выращиванием гребешка, мидий, капусты.Ко всему прочему до 2003 года процессом наделения участков могла руководить администрация Приморского края. Потом этих полномочий субъекты Федерации были лишены. В итоге с 2003 года вопрос с аквакультурой повис в воздухе, а законодательства не было и нет.
— В законе о рыболовстве марикультуре внимания не уделили?
— Для нашей сферы в нем практически ничего нет. Поэтому и заговорили о своем законе. Главное, чтобы после принятия он не менялся хотя бы в течение двух лет. Иначе получится как с законом о рыболовстве: рыбаки старались, чтобы хоть какой-то закон приняли, а дальше собирались поправками довести его до ума. В итоге не успели принять, как посыпались поправки, и довели ситуацию не до ума, а до абсурда. По моим подсчетам уже внесено более 170 поправок и еще около 30 нормативных актов. Рыбаки и сами запутались.
— Приходится биться с чиновниками за приемлемый для производителей вариант закона?
— Главное — с самого начала определить цель этого закона, а ее видение у нас с чиновниками разное. Они считают главной целью ресурсы, а мы — решение социально-экономических проблем берега. Закон ведь нужен людям, а не гребешку или трепангу. Подмена этих понятий может впоследствии дать почву для многочисленных поправок.Прибавьте к этому еще множество проверяющих органов. Поэтому и ратуем за то, чтобы на аквакультуру не распространялись правила рыболовства.
— Получается, производители работают на свой страх и риск?
— Да, фактически так оно и есть, просто, как все русские, надеются на лучшие времена. К тому же больших средств в марикультуру не вкладывают. Тот, кто занимается этим, ведет и параллельный бизнес, ведь за счет марикультуры выжить практически невозможно.
Нет закона — нет денег
— Инвесторы интересуются марикультурой?
— Есть и российские, и иностранные. Для нас предпочтительнее китайский капитал, так как у них уже есть отработанные технологии и опыт. И обширный рынок сбыта.
— А у нас этот рынок разве мал?
— Чтобы люди привыкли, например, к трепангу или кукумарии, должно пройти достаточно времени. Еще совсем недавно о продукции из кукумарии знали очень мало. Нечто подобное в 70 — 80-е годы было с кальмаром, который очень тяжело продвигался на рынке страны. Руководство отрасли даже просило моряков, едущих в глубь страны, рассказывать о кальмаре и способе его приготовления. Шли на разные уловки: пускали слух, будто в некоторых консервных банках с кальмаром находятся бриллианты, чтобы люди их покупали в надежде найти камни. И такое было.
Конечно, в КНР аквакультура приобрела огромный размах. Однако это отрасль, в которой тесно переплелись экология и производство. У китайской медали две стороны. С одной — они получили производство, продукты питания, чистый белок и т.д. С другой — китайцы свои прибрежные воды настолько перенасытили аквакультурой, что начали засматриваться на север — на наши.
— Что самое важное для потенциальных инвесторов?
— Больше всего их волнуют вопросы собственности на воду и на продукцию. Вот эти два момента инвесторы хотят видеть документально зафиксированными. Тогда они точно будут знать, что их никто оттуда не выгонит. Аналогичная ситуация с продукцией: если предприниматель вложил деньги в производство, он хочет быть уверенным, что имеет право продать товар, куда захочет.
Вот такие моменты и должны быть прописаны в законе, чтобы марикультура стала привлекательной отраслью для инвесторов.
Не благодаря, а вопреки
— Какие результаты дают обращения к чиновникам?
— Они с нами, конечно, соглашаются, но бюрократические процессы тянутся годами. Я сам два года был чиновником в управлении рыбного хозяйства администрации края. Сначала я считал, что пришел туда, чтобы исправить ситуацию на побережье. Однако быстро понял, что был не прав: нечего там делать с подобными намерениями.
— Получается, наш бюрократический механизм такой, что его невозможно провернуть.
— Он только ломает людей, не давая ничего сделать. Поэтому если в марикультуре кому-то удается чего-то добиться, то не благодаря, а лишь вопреки всему. Так же как наш малый бизнес развивается не благодаря заверениям правительства, а вопреки Росприроднадзору, Россельхознадзору, Роспотребнадзору и всем прочим далее по списку.
— Что, замучили ваших производителей проверками?
— Они не тем занимаются, чем нужно! Например, во Владивостоке прилавки завалены крабом и креветкой, но ведь квоты на них нет. В то же время компетентные органы, которые должны за этим следить, ловят нарушителей в море. Кто им мешает ловить незаконных сбытчиков, скупщиков и продавцов на суше?
На мой взгляд, очень хороший пример реальной борьбы с браконьерами реализуется на реке Аввакумовка. Межведомственная группа, в которую входит и общественная организация рыбаков, уже в течение пяти лет охраняет реку. В первую очередь они перекрыли на речке возможности для поставленного на широкую ногу бизнеса, который «курировали» силовые структуры, — общественники просто стояли на дорогах и досматривали всех без исключения — и депутатов, и силовиков.
Тогда, кстати, администрация края заняла принципиальную позицию, решив, что не будет прикрывать тех, кого там поймают. Здесь они поступили очень правильно. Могут, когда захотят!
