«Владивосток? Баш далеко!»
Именно это произносят сербы, когда речь идет о Владивостоке. Вопрос «Где это?» от них вряд ли услышишь. Будь то столичный Белград или крошечная Врньачка Банья, кажется, там каждый знает про Транссиб, тигров и Владивосток. Правда, сербские обыватели, как и большинство европейцев, полагают, что у нас –20 С0 и зима круглый год. Открытки с изображением приморских пляжей приводят их в восторженное недоумение.
Срджан Новакович, владелец хостела в центре Белграда, получив в подарок баночку приморского продукта — пресервов из кукумарии, боялся попробовать. «Не будет ли у меня от этого анафилактического шока?» — вопрошал он, внимательно разглядывая подцепленный на вилку кусок кукумарии. А популярная у нас корейская сухая морская капуста была воспринята Срджаном как забавный экспонат для развлечения родственников и друзей. Отламывая очередному своему гостю маленький уголок капусты, он приговаривал: «Попробуй-ка, что едят русы во Владивостоке… Пластик, пахнущий рыбой!».
Путиномания и обамофилия
Россиян, в свою очередь, позабавит то, что изображение Владимира Путина можно часто увидеть на улицах Белграда. Буквально на каждом углу. Обитатели сербской столицы, узнав в вас жителя России, обязательно спросят: «А любишь ли ты Путина?».
Путиномания (термин белградских СМИ) началась в конце 2007 г., когда несколько сербских городов присвоили российскому премьеру звание почетного гражданина. На сегодняшний день, по выражению белградской газеты «Новости», Путин уже «получил ключи от 11 сербских городов». К примеру, в самом Белграде он стал почетным гражданином наряду с Нельсоном Манделой, Ким Ир Сеном, Франсуа Миттераном и другими видными политиками мира.
Воислав Пантелич, сотрудник белградской коммерческой фирмы и знаток европейской истории: «Наша любовь к Путину — всего лишь маленькая часть большой многовековой любви к России вообще. Именно при Путине великая и братская держава снова протянула нам руку помощи. И если во времена турецкого ига, а также весь ХХ век помощь была прежде всего военная, то теперь она — финансовая. Наконец-таки «Банк Москвы» открыл здесь свое представительство, подвинув западных конкурентов».
Впрочем, «западных конкурентов» в Сербии, да и вообще на Балкнах, тоже приветствуют. При всей любви к братьям-русам-православцам Сербия очень хочет в Евросоюз. Страна в текущем году уже получила поддержку от Европы в получении кандидатства на «белый шенген» и выгодный кредит в миллиард евро от Европейского инвестиционного банка.
Интересно, что в то время как в США и Западной Европе с момента антисербской истерии 90-х годов прочно укоренился штамп «серб — значит варвар-шовинист», вряд ли вы услышите в Сербии негативные высказывания в адрес других национальностей. Даже показывая вам руины здания Генерального штаба, разбомбленного 10 лет назад, сербы воздержатся от эмоций типа «сволочи американцы». Только упомянут, что «добар човек» Обама, должно быть, изменит внешнюю политику США к лучшему. При этом сербская молодежь активно осваивает английский язык и стремится открыть для себя «Америчку» или «Немачку».
Поносна держава
Что касается русского языка, он уже два десятка лет как перестал быть обязательным в программе средней школы в Сербии. Да и на вузовском уровне престиж потерял. Вукосава Джапа-Иветич, старший преподаватель русской словесности на кафедре славистики Белградского университета, была переводчиком на переговорах между Милошевичем и Черномырдиным в 1999 г. Как раз когда Сербия, будучи одной из республик Югославии, переживала американское вторжение с воздуха. О своих студентах, жаждущих знаний в области русского языка и литературы, она поведала: «Честно говоря, спад интереса к русскому языку в высшей школе Сербии продолжается до сих пор. Конкурс на поступление в «Группу за руски jезик и кньижевност» — одну из старинных специализаций в университете — вообще отсутствует. Наша нынешняя молодежь — «дети бомбежки» до сих пор где-то глубоко в душе несут обиду на Россию за то ельцинское время, когда она отвернулась и не выручила Сербию. Хотя сейчас, когда эмоции улеглись, все понимают, что ваша страна сама была далеко не в том состоянии, чтобы кому-то помогать».
Нельзя не сказать о занимательном сходстве наших славянских языков. Русские, посещающие Сербию, с удовольствием отмечают, что, ничуть не потрудившись над изучением сербского, вполне понимают его. К примеру, нога, рука, овца, пчела — все то же, как и в русском. Только ударение на первый слог. А чего стоят премилые сербские выражения «zaebancija» и «popizdeti»! Они, конечно, вульгарны, но статус мата не имеют. Поэтому раздаются со всех сторон, никого не возмущая.
Однако угодить в языковую ловушку тоже недолго. Не стоит при сербах говорить русские слова «спичка» и «курить». Если у первого убрать «с», а у второго поменять суффикс, то выйдет именно то, что при людях вообще не стоит произносить. А как, в свою очередь, реагировать русскому человеку, когда его спутницу называют «вредна и нагла жена»? Спокойно. Потому что перевести это можно как «трудолюбивая и расторопная женщина». Ну а когда вам будет резать глаза слово «понос» на груди прохожего сербского парня, не спешите вспоминать названия средств против диареи. Просто знайте: «понос» — это гордость. И сербы, по их мнению, живут «у поносноj државе».
Седимо да попиемо кафу
В сербском доме не найти чайника. В сербском быту данное достижение цивилизации не используется, и чай сербы не пьют. В ресторанах или супермаркетах вам конечно же предлагают чай. Но под этим словом подразумевается пакетированная трава — мята, ромашка, мелисса и прочая. Но такой «чай» принято употреблять в Сербии только при простуде. В остальное же время сербы поголовно пьют «турску кафу» и «нескафу». Первое — традиционный напиток: молотый кофе, залитый крутым кипятком, без сахара и молока. Второе — новомодное веяние: любой растворимый кофе, взбитый миксером с холодной водой, сахаром, молоком.
Кофе для серба — не только и не столько напиток. Это национальный характер, менталитет и лучший способ пообщаться. Кафаны и кафичи — заведения общепита, а вернее, общепития — занимают многие га от площади любого сербского города. И они всегда полны народу. Создается впечатление, что все сербы — от подростков до пенсионеров — проводят большую часть жизни в кафане, питаясь лишь «чашечками кофе» и «стаканами воды». Впрочем, пропустить «пять капель» ракии — своего великолепного национального самогона из винограда, слив, груши или айвы — тоже могут. Понятие «идти на работу» там непопулярно. Всякая суета и напряженность, погружение в заботы и хлопоты сербам крайне неприятны. Дана Миладинович, учительница сербского языка из Врньачкой Баньи, объяснила: «Дело не в лени. Так складывается, что всякое поколение сербов испытывает тяготы какой-нибудь очередной войны. И только в промежутках между войнами мы можем неспешно насладиться жизнью, ощутить теплоту простого человеческого общения».
Но сербы, в отличие от россиян, озабочены внешним обликом своей страны. Чтобы родной край выглядел пристойно, каждый серб начинает с себя. Вернее — со своего балкона. Во всей Сербии вы не заметите ни одного, заваленного хламом. Максимум что может быть на балконе — герань и кофейный столик. Кроме того, оранжевые черепичные крыши, обилие ухоженных лип и тополей, море цветов в палисадниках и даже земляника на газонах производят положительное впечатление на гостей страны. Радуют глаз сербские деревни: аккуратные дома, никаких разваленных сараев и заборов — только живая изгородь, подстриженная трава, беседки, качели, сады-огороды. Сербия, в отличие от России, до сих пор — аграрная страна. И любовь к земле, ее плодам выражается даже в распространенных женских именах — Ягода, Вишня, Малина...
Рускини из Далекого Истоку
Какие гуманитарные мосты связывают Приморский край и Сербию? Во-первых, по словам Нелли Мизь, известного приморского краеведа, сербы были в числе первых переселенцев, укреплявших здесь азиатский форпост Российской империи. Во-вторых, сербская писательница и фотохудожница Бранка Такахаши в течение четырех лет привносила свое кипение в творческую жизнь Приморья. Ее первая книга была опубликована здесь, а одна из ее фотовыставок в галереях приморской столицы так и называлась: «Роман с Владивостоком». В-третьих, недавно несколько лет подряд сербы бывали в составе «балканской диаспоры», игравшей в составе футбольной команды «Луч-Энергия».
Сербия, в свою очередь, привлекает все больше наших мигрантов. В основном это женщины. Они едут даже с Далекого Истоку — так сербы называют Дальний Восток. Ксения Грибанова, филолог и телерепортер из Хабаровска, переехала в Белград в мае. Ей пока не удалось найти достойное применение своим профессиональным навыкам в Сербии, но она имеет строго определенную цель: «Мне 24 года, и я хочу жить в Европе. Я уже провела некоторое время в Лондоне, бывала во многих европейских странах и теперь осознаю, что Белград — лучшее место для адаптации русского человека на европейском пространстве. С одной стороны, язык сербов и их менталитет очень похожи на наши. К тому же сербы любят «русов и рускинь», и ты ощущаешь себя здесь очень комфортно, в понятной и почти привычной обстановке. С другой стороны, Рим, Вена и Париж — уже у тебя под боком, что весьма воодушевляет. Хотя многие наши соотечественницы воспринимают Балканы не столько как промежуточный пункт в жизнеустройстве, сколько как страну хороших женихов».
Действительно, иметь русскую жену — вот предел мечтаний многих сербских мужчин. Это престижно и практично. Рускини считаются в Сербии предприимчивыми и самостоятельными женщинами, заботливыми и умеющими хорошо готовить. Крупная блондинка с круглым лицом и веснушчатым носом — вот пресловутый образ русской невесты в сознании сербов.
Марианна Симоненко, молодая приморская журналистка, спортивный обозреватель, полностью соответствует сербскому стереотипу и внешне, и по характеру. Она выучила сербский язык, покинула родину в минувшем году и всерьез обосновалась в серб-ской столице. Продолжая работать в спортивной журналистике и там, Марианна, по ее словам, не знает, стоит ли выходить замуж за серба, но обожает Белград за его неспешный ритм в стиле реггей, за атмосферу расслабленности, наслаждения жизнью и отрицания проблем.
