В последние годы Дальний Восток находится в парадоксальной ситуации: промышленность растет, а рабочих рук становится меньше. По итогам 2024 г. индекс промпроизводства составил 102,7%, в то время как численность населения региона снизилась на 6 тыс. человек. Государство видит выход в автоматизации – президент поставил задачу к 2030 г. войти в топ-25 стран по числу промышленных роботов. Деловой еженедельник «Конкурент» побеседовал на эту тему с Андреем Безносенко.
– Вы руководите одной из немногих компаний, которая внедряет роботов на дальневосточных производствах. Как вы к этому пришли?
– По образованию я инженер и юрист, но всегда тяготел к технологиям и инновациям. Уже в 15 лет я с любопытством разбирал компьютеры и даже спалил кеш на процессоре… Когда появился Интернет, начал изучать, что это такое, как устроены сайты, осваивал языки HTML и Java. К концу школы я точно знал, что хочу заниматься информатикой. Вот и сейчас мне интересно то, что принято называть инновациями.
В роботах я, конечно, видел бизнес-идею, но, общаясь с ними, испытываю почти такой же интерес, как и разбирая компьютер в свои 15 лет. Не поверите, когда я привез тестового робота, то первое, чему его научил, – наливать виски и кофе.
– И у него это получилось?
– Конечно. Там все довольно просто прописывается в программе. Главное, чтобы все предметы всегда стояли на своих местах. Тогда робот сможет спокойно манипулировать ими.
Вообще, я давно занимаюсь созданием у себя «умного дома». Правда, увлекся этим делом еще в 2000-х – тогда это называлось не «умным домом», а просто автоматизацией. Сейчас даже создаю, насколько это возможно, энергонезависимый дом на солнечных батареях.
В общем, техника и автоматизация – это без преувеличения моя страсть. Поэтому, когда к нам приехал первый робот, он не стал прибором-одиночкой, а влился в большую автоматизированную «семью». Но розлив виски с кофе был не только развлечением. Так я и тестировал робота. Ведь если он сможет аккуратно наливать жидкости, значит, справится и с производственными задачами. И тест был пройден!
Сейчас наши роботы трудятся в цехах и на производствах, заменяя самые разные функции: от грузчика и фасовщика до сборщика коробок и сварщика.
– Но тогда зачем вы получили еще и юридическое образование?
– Понимаете, в сертификации и экспертизе без знания законов – как без рук. Коллеги не раз сталкивались с тем, что их проекты «умирали» из-за формальных ошибок в документах. Я бы сказал, что инженер видит процесс, а юрист понимает, как это все правильно, а главное – законно организовать. Бывают случаи, когда предприниматель уже построил какой-то завод, уже начал получать прибыль, а потом только понял, что на имеющемся земельном участке его просто невозможно «вписать» в экологические нормы. Поэтому и решил отучиться на юриста.
Да и, как оказалось, человеку с инженерным мышлением очень интересно изучать законодательство. Сначала как будто раскладываешь его на элементы микросхем, а потом, наоборот, думаешь, как их правильно пересобрать, чтобы все функционировало.
Кроме того, в работе с сотрудниками знание законов очень помогает. Сегодня время такое, что надо бороться за каждого работника. Для этого важно знать, какими законными инструментами можно его поощрить, чтобы потом не получать вопросов от контролирующих органов.
– Проблема кадров действительно настолько остра?
– Да, цифры пугающие. В Академии наук подсчитали, что весной 2024 г. 65% предприятий Дальнего Востока страдали от нехватки сотрудников. Думаю, за год ситуация не улучшилась. По данным Росстата, в 2024 г. общая убыль населения Дальнего Востока составила около 6 тыс. человек. При этом антилидерами рейтинга, как ни странно, стали Приморье и Хабаровский край. Число жителей этих регионов уменьшилось на 6,7 и 4,6 тыс. человек соответственно. При этом оба региона стали лидерами по приросту промышленности. В Приморье за прошлый год объемы производства выросли на 6%, в Хабаровском крае – более 7%.
О чем говорят эти цифры? Промышленности становится все больше, а людей – все меньше. Поэтому, кстати, мы и начали заниматься интеграцией промышленных роботов. Ведь роботы – это уже не прихоть или какая-то там диковинная штука, а способ решения кадровых проблем на предприятии.
– Приведите пример, как робот решает кадровые проблемы.
– На одном из приморских заводов наш робот заменил сразу трех человек. Раньше рабочие вручную укладывали товар в коробки, теперь это делает машина. Без перекуров, больничных, плохого настроения и текучки кадров. Другой пример – сварка: робот всегда дает идеальный шов. Его не нужно перепроверять, а освободившийся сварщик переходит на более сложные задачи.
– Но роботы – это же дорого?
– При покупке кажется, что да. Но уже через пару лет он окупается, а через десяток лет – экономит миллионы.
Как инженер, я люблю все измерять в цифрах. Зарплата сварщика – от 80 тыс. в месяц. За два года бизнес потратит на зарплату и прочие выплаты более 2,7 млн руб. Плюс надо учесть потери из-за больничных, увольнений и простого нежелания работать после праздников. Более того, процент брака в производимой человеком продукции, как правило, составляет в районе 5-10%.
Робот же стоит от 3 до 5 млн. Срок его эксплуатации – 24 года. Работает он без простоев. Обслуживание его ограничивается ревизией масла в суставах и требуется не чаще чем 1-2 раза в год. То есть за два года робот окупит себя. А теперь посчитайте выгоду за 24 года. Если разовая покупка робота не по карману, то можно оформить его в лизинг. Платеж будет около 100 тыс. в месяц. Сопоставимо с зарплатой все того же сварщика.
– А как же Китай? Насколько известно, привезти робота оттуда стоит дешевле?
– Так и есть. Но китайцы, как правило, продают «готовый набор», без дальнейшего сервиса и адаптации под российский рынок. Я это называю «сложности перевода». Мы же обеспечиваем полный цикл техподдержки: переводим документацию и обслуживаем робота прямо на территории заказчика. У нас даже есть собственное запатентованное программное обеспечение на русском языке. Если же просто купить и поставить «китайца», то через пару лет вы можете оказаться с роботом один на один. Он выдаст какую-нибудь ошибку, а обращение на китайский завод за помощью не даст никаких результатов.
Дело в том, что в Китае практически нет полных производственных циклов: один завод продает «голых» роботов, другой – захваты, какие-нибудь программисты-фрилансеры прописывают «мозги». А поставщик, который вам все это продал, – это всего лишь интегратор, объединивший элементы в одну систему.
Не надо забывать, что и приезд специалиста-наладчика из Китая может стоить очень дорого. Поэтому и договор поставки китайского робота, как правило, не предусматривает сервисного обслуживания. И теперь представьте: робот встал, а за ним встала и вся производственная линия. Обслужить его некому, китайцы молчат. Вы вынуждены срочно искать людей на роботизированный участок. Из практики скажу, что довольно часто собственники производств покупают «китайца» из-за экономии в 10-30%, а потом оказываются в почти безвыходной ситуации.
С российскими роботами куда все проще. В 99 случаях из ста проблема решается нажатием двух-трех кнопок и перезапуском программы. Хотя бывают и забавные исключения.
– Приведите пример.
– На одном предприятии собственник увеличил вес упаковки товара с 5 до 8 килограммов. Большинство работников на конвейере были женщины, и они возмутились таким решением – груз стал для них тяжелым.
Тогда собственник попросил нас поставить робота на этот участок. Дело пошло. Однако первую неделю машина постоянно выдавала «аварийную остановку», чего, в принципе, не должно быть. По камерам видеонаблюдения мы выяснили, что женщины в начале смены просто руками блокировали движения робота и он выдавал ошибку. Работницы надеялись, что так смогут его поломать.
Уже во время «разбора полетов» трудовой коллектив согласился работать с восьмикилограммовой и даже десятикилограммовой тарой и попросил собственника не ставить новых роботов на их участок. Вот такой настоящий конфликт интересов робота и человека.
– То есть с приходом роботов какие-то профессии могут просто исчезнуть?
– К сожалению, да. Это как с появлением телефона телефонистки стали попросту не нужны. В первую очередь уйдет необходимость в монотонном труде: упаковке, сортировке, сварке типовых деталей. Но это позволит переводить людей на более интеллектуальные и творческие работы, тем самым повышая инновационность и рентабельность предприятия. Но бывают, казалось бы, достаточно простые функции, которые роботам пока не под силу.
– Это какие же?
– Если сказать одним словом, когда выполняемые работы не стандартизированы. Например, тиснение и резка по пресс-форме в полиграфии на «полуавтомате». Каждое новое действие здесь чем-то отличается от предыдущего, нужно вручную подгонять пресс-форму, в процессе работы выравнивать бумагу. А роботы пока хорошо справляются только с монотонными операциями.
Конечно, у нас есть понимание, сколько стоит приделать роботу «глаза» и внедрить «интеллект». Но тогда машина выходит неоправданно дорогой. Что еще важно – роботам требуется довольно много пространства.
Как-то был запрос на робота, который бы сразу собирал коробки, укладывал в них товар и наклеивал этикетки. Технически это сделать возможно. Но так как робот «однорукий», то нужно, чтобы все предметы лежали последовательно и систематизировано. Иначе он не сможет манипулировать «рукой». У заказчика же эти работы проводились на небольшом пространстве. Когда мы прорисовали 3D-модель работ, то поняли, что сам робот туда поместится, но выполнять сразу три функции не сможет. Необходимо было удлинять конвейер, формировать буфер для продукции и т. д. В итоге решили пойти путем автоматизации только части операций.
– Ваш прогноз на ближайшие 10 лет?
– Без роботов не останется ни одного крупного завода. Уже сейчас государство ставит цель: к 2030 г. Россия должна войти в топ-25 стран по промышленной роботизации. Дальний Восток – не исключение.
– Ваш главный совет бизнесу?
– Считаю, кто не задумается о роботах сегодня, через 5-7 лет будет в числе отстающих. Поэтому не бойтесь автоматизации. Начните с малого: внедрите одного робота на самый проблемный участок. Захотите этого же робота попробовать на другом месте? Легко! Надо всего лишь поменять руку-захват и переставить саму машину.
