Наталия Смирнова, доктор экономических наук, профессор кафедры бизнеса и экономики College of Mount Saint Vincent (Нью-Йорк, США). Родилась в Ленинграде в 1964 г. Окончила Ленинградский институт советской торговли и аспирантуру по специальности «статистика» в Ленинградском финансово-экономическом институте (сейчас Санкт-Петербургский университет экономики и финансов). Уехала из России в июле 1991 г. Училась в США, получила степень магистра в Queens College/CUNY и степень доктора наук по специальности «экономика» в Государственном университете штата Коннектикут. Замужем, воспитывает троих дочерей.
Почти 20 лет назад Наталия Смирнова покинула Россию и переехала в США получать образование. Там и осталась. Теперь она доктор экономических наук, занимается исследованием условий предпринимательства на российском Дальнем Востоке и хочет, чтобы малый и средний бизнес наших стран активно взаимодействовал. Сейчас это сотрудничество почти на нулевом уровне, и, как кажется Смирновой, она знает, как это исправить.
- Каковы предварительные итоги вашего исследования и общения с представителями местного бизнеса?
- Многие говорят о широких возможностях для американского бизнеса в Приморье в области перерабатывающей промышленности: лес, рыба, нефть. Но это большие проекты, будущее которых решается на высшем уровне. Президент Медведев встречается с президентом Обамой, и они обсуждают вопросы по камчатскому шельфу или чукотскому бизнесу. Я же сосредоточила свое внимание на малом и среднем бизнесе. В этом сегменте многие называют интересной в первую очередь туристическую отрасль: экологический туризм, экстремальный, подводный. И, как я понимаю, здесь есть привлекательные возможности для американского бизнеса. Другой вопрос — емкость этого рынка в Приморье.
Второе возможное направление, которое я для себя выделила, - это информация.
Американские города и штаты, у которых есть с регионом торговые контакты, раньше имели здесь свои представительства. Например, во Владивостоке было представительство штата Вашингтон. Сейчас нет. Если бы оно работало, то помогло бы американским бизнесменам самим приехать сюда, посмотреть и самостоятельно оценить возможности этой территории. Аналогично для русских бизнесменов, желающих наладить деловые контакты с Соединенными Штатами, тоже был бы открыт прямой доступ к информации. Без нее для обеих сторон сложно открывать новые рынки.
Во-первых, на предоставлении информации можно развить самостоятельный бизнес. Во-вторых, если будет достаточно информации о взаимных возможностях для обеих сторон, то это поможет возникнуть совместному малому и среднему бизнесу. Заметьте, речь не идет о глобальных, дорогостоящих проектах. В США большой бизнес зарабатывает деньги, а мелкий двигает экономику, которая вся на нем и построена.
- В Приморье большая часть малого и среднего бизнеса задействована в торговле.
- Предложить американцам открыть здесь магазин? Вряд ли. Здесь есть свои сети. И их достаточно. Более интересный вариант — кредитование. Например, открыть доступ к иностранным деньгам.
В целом же, самыми привлекательными являются те сферы, которые будут для американского бизнеса принципиальным новшеством. По этой причине и вызывает интерес туристическая отрасль. В США, конечно, много интересного, есть что посмотреть, но людям хочется постоянно открывать для себя что-то новое. Например, в Америке нет амурских тигров и других достопримечательностей флоры и фауны, характерных только для Приморья. Почему бы этим не воспользоваться?
Но чтобы иностранцы приезжали сюда смотреть на всю эту экзотику, нужно построить соответствующую инфраструктуру. Туристов не удастся заманить в город, если туалет будет на улице. Первая группа туристов, может, и приедет, но она же станет последней.
Как было сказано на одном круглом столе во Владивостоке, в принципе, Америка большая страна и может сама себя обеспечить. Но бизнесом двигает прибыль. Соответственно, если будут условия для того, чтобы заработать больше, чем в Америке, то инвестиции могут прийти и сюда. Однако опять возвращаемся к вопросу информации: американским бизнесменам нужно знать, какие возможности здесь есть.
- А новые технологии, изобретения американцам не интересны?
- В США инновационными разработками занимаются для того, чтобы иметь перспективы выхода на широкий рынок, чтобы продавать технологии в глобальном масштабе. При этом очень важно, чтобы это было собственное американское ноу-хау. Поэтому я сомневаюсь, что американцы будут скупать здесь идеи или готовые технологии. Они разрабатывают их у себя. Это суть развития Соединенных Штатов. Одежду мир покупает в Китае, нефть — в России. А что остается США? Их особенность и сравнительное преимущество — это технологии, ноу-хау и новые научные подходы.
- Внедрение инноваций — это всегда длинные деньги. В России бизнес с трудом идет на такие инвестиции. В США с этим проще?
- В Америке ситуация похожая. Бизнес руководствуется прежде всего принципом коммерческой выгоды, а вложения на десятилетия вперед без гарантий возврата — для многих это нецелесообразный риск. Все долгосрочные исследовательские программы, например, в сфере поиска лекарства от рака, финансирует государство. Однако для крупных фармацевтических компаний результаты подобных исследований — их «хлеб», источник будущей прибыли. Поэтому схема следующая: сначала программы финансирует государство, а когда исследования оказываются уже на пороге открытия и последующего внедрения в производство, подключается частный капитал.
- В США вы специализируетесь на исследовании положения женщин на рынке труда. В Америке эта проблема решена лучше, чем в России?
- Приходится признать, что в России на рынке труда женщин «зажимают». При прочих равных условиях работодатель скорее отдаст предпочтение мужчине. Но в России высокая степень правовой защищенности женщины, которая может три года после родов сидеть с ребенком, сохраняя свое место, хотя с точки зрения бизнеса это неэффективная модель. В таком перекосе и кроется причина того, что женщине сложнее найти работу.
В Америке перекос в другую сторону. Закона про три декретных года нет, поэтому работодатель лояльнее относится к найму женщин. Более того, если перед ним будут два одинаковых по уровню образования и опыту работы кандидата, то он отдаст предпочтение скорее женщине, потому что важно сохранить количественный баланс представителей разных полов в коллективе, так как существуют моральное общественное давление и закон о равном праве на работу. Но при этом после рождения ребенка на работе за женщиной ее место сохраняется в течение лишь шести недель, и без содержания. Если по истечении этого срока женщина не возвращается, с нею расстаются. Что такое шесть недель после родов? В США я родила троих детей и знаю, как это непросто - выходить на работу сразу после рождения ребенка.
Интересно, что в ноябре 2009 года в Америке было достигнуто равное соотношение мужчин и женщин на рынке труда, 50 на 50. Но тогда начались разговоры о том, что, добившись такого баланса, общество что-то потеряло: женщинам не с кем оставить детей или они вообще отказываются от рождения ребенка. Они чувствуют себя «ущемленными» в сфере личной и семейной жизни, а также в поиске баланса между работой и домом... В общем нельзя однозначно сказать, в какой стране реальное положение женщин лучше.
- Вы уехали из России в 1991 году, еще до распада Советского Союза. Какие тогда у вас были представления о Соединенных Штатах?
- Конечно, на уровне советской пропаганды. Но я уезжала не потому, что в России мне было плохо, а чтобы учиться. Я окончила аспирантуру и смотрела в будущее. Мне было любопытно, хотелось увидеть, что там - за границей. Естественно, я не думала, что там меня ждут золотые горы, но и не предполагала, что вначале будет очень трудно. Наверно, в молодости больше бесстрашия и авантюризма.
- Приходилось жалеть о своем решении?
- Нет, я, скорее, много оглядывалась и оценивала: а что было бы, если бы... Но я не зацикливаюсь на этом, потому что все время оглядываться плохо. В конце концов, всегда будет казаться, что хорошо там, где нас нет. И если постоянно задаваться вопросом «а если бы?..», то можно впасть в депрессию. Хотя я понимаю, что из множества моих маленьких шажков получился большой шаг вперед, и теперь, когда многое пройдено, многое достигнуто, можно оглянуться и оценить. Но даже сейчас я не могу с уверенностью сказать, правильно я поступила или нет.
- Много времени занял процесс адаптации в новом обществе?
- Я человек позитивный, поэтому легко адаптируюсь к новой стране, городу, месту работы. Наверное, это заложено в характере. Для меня любая адаптация проходит легче, нежели для человека, который опускает руки, потому что в новой стране его никто не знает и знать не хочет. Но такой человек и на родине, наверно, жаловался, что солнце недостаточно яркое.
Оценивая первые годы жизни в Америке, я понимаю, как было сложно начинать, приходилось сталкиваться с массой трудностей. Но в то время я об этом сильно не задумывалась. У меня была цель, на пути к которой я просто решала текущие задачи.
Конечно, я попала в совершенно иное общество, но смотрела на это как на исследование чего-то нового. Меня куда ни закинь - хоть на Луну - все будет интересно. Например, можно все время скучать по российским березкам, а можно с интересом исследовать американские сосны. Вот только зачем куда-то ехать, чтобы на новом месте искать «березки»...
- Гражданином какой страны вы себя считаете?
- У меня двойное гражданство, и внутренне я считаю себя гражданином двух стран. С одной стороны, мне абсолютно комфортно в России, я люблю родной Санкт-Петербург. С другой — в Америке мои дети и муж. Так что там уже появились свои «березки».
Я все жду того момента, когда количество прожитых в России лет сравняется со временем, проведенным в Америке. Пытаюсь понять, как я буду себя тогда чувствовать... Наверное, ничего не изменится.
Евгения ДУБОВИК
