Ольга Кравченко, следователь по особо важным делам Следственного комитета РФ по Приморскому краю.
Окончила юридический факультет ДВГУ.
С 1990 г. — в органах внутренних дел, с 1995 г. — старший следователь, следователь по особо важным делам в органах прокуратуры, Следственного комитета. Участвовала в расследованиях дел о «банде Вэпса» из Находки, заместителя начальника управления лесным комплексом администрации Приморского края Крокса, вице-губернатора Приморского края Гельцера.
Награждена орденом «За заслуги перед Отечеством II степени», ведомственными наградами.
Две дочери, окончив прокурорско-следственный факультет Юридического института ДВГУ, работают по специальности.
Пожалуй, на сегодня она — самый знаменитый следователь в Приморье. Из дел, которые она вела, самое громкое рассматривается сейчас в краевом суде. Речь о деле Мещерякова-Книжника-Степанченко. Впрочем, накануне 8 Марта Ольга Кравченко рассказала корр. «К» не только об этом.
— Ольга Васильевна, что вас привело в эту, на наш взгляд, неженскую профессию?
— Родители меня воспитывали так, чтобы с раннего возраста я училась принимать решения самостоятельно. Но при этом я была романтиком. Выбор профессии я сделала, еще будучи школьницей, представляя работу следователя лишь по художественной литературе. Правда, реализовать свой выбор удалось лишь к 30 годам. Зато осознанно!
В 1976 году я приехала во Владивосток из Казахстана, чтобы поступить на юрфак ДВГУ. Но не прошла по конкурсу. На одно место тогда приходилось более 10 абитуриентов, а преимущество при зачислении отдавалось мальчикам. И я устроилась на Дальзавод судовым маляром. На следующий год поступила на вечернее отделение юрфака, продолжая работать. Вышла замуж, родила ребенка... Потом я все-таки поступила на заочное отделение, одновременно работая следователем в милиции. И в итоге перешла из милиции в прокуратуру, как и хотела с самого начала.
— Ваши детские представления из книжек нашли соответствия в реальности?
— Да, хотя сейчас не в такой степени, как в начальный период моей работы. Теперь все стало намного сложнее.
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР образца 1960 года защищал в первую очередь потерпевшего. У следователя было больше процессуальной самостоятельности при осуществлении своей деятельности. При производстве предварительного следствия все решения следователь принимал самостоятельно, при этом неся полную ответственность за его проведение.
— Что же поменялось?
— Ныне действующий УПК РФ в большей степени ориентирован на защиту прав подозреваемого и обвиняемого, чем потерпевшего, хотя законом провозглашено, что стороны обвинения и защиты равноправны перед судом. В качестве примера могу привести один случай. Адвокат обвиняемого обратился в суд с жалобой на мои действия в связи с тем, что в ходе следствия ему не была предоставлена возможность сфотографировать материалы уголовного дела, касающиеся его подзащитного. Законом возможность копировать материалы уголовного дела, в том числе путем их фотографирования, предоставлена только на стадии ознакомления с материалами дела по окончании расследования. В качестве аргумента адвокат сослался на постановление Конституционного суда РФ, где говорилось, что подозреваемый, обвиняемый и его защитники вправе знакомиться с материалами дела на стадии предварительного следствия, в том числе и путем их копирования и фотографирования. Однако в другом своем постановлении Конституционный суд по аналогичному вопросу не признал такого права за потерпевшей стороной.
Сейчас любое решение следователя можно обжаловать в суде, и многие этим пользуются, чтобы отвлечь следователя от дела, втянув его в судебные процессы. Сложно стало работать со свидетелями, так как очень сильно и в худшую сторону изменилось правосознание граждан. Почти нормой поведения стало уклонение от явки к следователю по его вызову, нежелание давать показания по различным мотивам. Кстати, значительно увеличился объем документооборота, из-за чего снижается оперативность.
— В интернете можно найти немало посвященных вам негативных публикаций, относящихся, в основном, к периоду расследования дела Мещерякова-Книжника. Это было давление?
— Да, это давление. Из той же области муссировавшийся в СМИ вопрос «кто заказал Дарькина?..».
— Так кто же, ответьте, наконец!
— Я могу вам ответить совершенно определенно: Дарькина никто не заказывал.
В 2007 году Прокуратурой Приморского края совместно с Генеральной прокуратурой по ДФО в порядке общего надзора была проведена проверка деятельности администрации края, точнее, департамента имущественных отношений, руководителем которого на тот момент являлся Книжник (до него департамент возглавлял Мещеряков). В ходе проверки были выявлены факты незаконных продаж государственного недвижимого имущества. Материалы проверки с рапортами прокуроров об обнаружении признаков преступления поступили в наш отдел — отдел по расследованию особо важных дел прокуратуры края. Начальник отдела Владимир Иванович Радмаев поручил мне провести доследственную проверку. По результатам проверки мною было принято решение о возбуждении ряда уголовных дел в отношении руководителя Департамента имущественных отношений АПК Книжника, поскольку в его действиях усматривались составы преступлений, предусмотренных ст. 285 и 286 УК РФ, то есть злоупотребление и превышение должностных полномочий при отчуждении объектов недвижимости из краевой собственности. Позже, в ходе предварительного следствия мною был возбужден еще ряд уголовных дел, в том числе по фактам мошенничества при реализации федеральной собственности.
В общей сложности я возбудила 24 уголовных дела, соединенных в одно производство. Уголовные дела возбуждены на основании полученных в ходе проверок и следствия данных, указывающих на признаки преступления в действиях должностных лиц АПК.
«Заказ Дарькина» есть не что иное как вымысел лиц, привлеченных к уголовной ответственности, подхваченный как сенсация СМИ и интернет-общественностью.
Уже на первоначальном этапе началось активное противодействие следствию. Участники аукционов, директора коммерческих структур, организаторы торгов отказывались давать показания или давали ложные показания, что сильно усложняло ход следствия. Мы поняли, что их действиями руководят...
Но, несмотря на противодействие, следствие постепенно продвигалось. У нас были потерпевшие из числа арендаторов и руководителей бюджетных учреждений, которые давали показания об обстоятельствах изъятия у них объектов недвижимости и называли фамилии и должности лиц, причастных к этому. Примерно через полгода после начала следствия мы уже знали, кто, как, по каким схемам и чьим указаниям выводил недвижимое имущество из государственной собственности, какие подставные фирмы и чьи деньги использовались, появились новые подозреваемые, начались задержания и аресты, проводились обыски. Кое-кто добровольно к нам приходил, видя, что дело слишком далеко зашло. Стали всплывать эпизоды с федеральной собственностью, появились новые фигуранты.
Уголовное дело в связи с допросами, задержаниями и арестами, обысками на рабочих местах и по месту жительства должностных лиц администрации Приморского края и Территориального управления Росимущества по Приморскому краю получило большой общественных резонанс, СМИ широко освещали все действия следствия этого периода. Пошел поток жалоб на мои действия и действия следователей следственной группы в прокуратуру края, Генеральную прокуратуру РФ, Следственный комитет при Прокуратуре РФ, Государственную Думу, администрацию президента.
— Кто на вас жаловался?
— Ряд свидетелей и обвиняемых, в том числе Мещеряков, который прежде активно сотрудничал со следствием и очень нам помог в сборе доказательств причастности должностных лиц администрации края к незаконному отчуждению недвижимого имущества из государственной собственности. Все жалобы были однотипными. Суть их сводилась к тому, что следователи используют недозволенные методы ведения допросов, дескать, мы рейдеры, пытающиеся захватить собственность краевого депутата Степанченко, действуем в интересах каких-то его конкурентов. Цель жалоб и публикаций в СМИ была одна — оказать давление на следователей следственной группы, добиться моего отвода, а затем прекращения уголовного дела.
Уголовное дело находилось у меня в производстве до 1 апреля 2009 года. Далее следствие продолжила следственная группа в ином составе.
Тем временем поднялся шквал негативных публикаций в СМИ и интернете. Обо мне, оперативных сотрудниках УФСБ по Приморскому краю и УБОП при УВД по Приморскому краю, осуществлявших оперативное сопровождение дела, должностных лицах прокуратуры края, а также некоторых свидетелях. За один год на меня было вылито больше грязи, чем за всю предыдущую 20-летнюю работу следователем.
— Очевидно, что дело Мещерякова является самым памятным в вашей карьере.
— Это единственное уголовное дело, в ходе следствия по которому для давления на следователей был использован мощнейший административный ресурс. Это дело запомнится и тем, что его расследование показало, насколько сильно произошло сращивание власти и криминала. Когда выйду в отставку, напишу об этом деле книгу, в которой расскажу, как дело возбуждалось, как шло следствие, кто причастен ко всем этим преступлениям, кто противодействовал расследованию, организовывал и оплачивал мое шельмование в СМИ. Все фамилии назову.
— На этой ноте остается задать вам один вопрос: как вы снимаете стресс?
— Да я его не снимаю, а пребываю в нем постоянно. Не курю и спиртное не употребляю. Бывает, когда напряжение достигает критической массы, я могу сорваться и поплакать или даже накричать на кого-нибудь... Тогда стресс возникает у другого! А если серьезно, то со стрессом я борюсь, занимаясь интерьером своей квартиры. Кстати, мое новое увлечение — коллекционирование живописи приморских художников.
