Ирина Карлаш возглавила Дальневосточное ГУ Банка России, когда банковская система уже адаптировалась к беспрецедентному санкционному давлению. Что, впрочем, не означает, что все проблемы устранены, а задачи, среди которых и непростое обязательство Банка России снизить инфляцию, – решены. Новый руководитель мегарегулятора в ДФО рассказала в интервью «К» о том, как развивается ситуация с экономикой, о коммуникации с рынком, о перспективах финансового сектора.
– Ирина Владимировна, в систему Банка России вы пришли фактически в тот период, когда в стране зародилась новая финансовая система. Что из того времени вам запомнилось больше всего?
– Вы меня натолкнули на воспоминания о том, как все начиналось. Это было настолько интересно! Я поступила в институт в 1989 г., то есть еще во времена СССР, а окончила – в 1994 г., когда уже была абсолютно другая страна.
Еще учась в институте, я работала в кредитной организации, на мою первую работу в банк попала в какой-то степени случайно. Тогда менялась экономика, страна открывалась для внешнеэкономических связей. Любой банк мог начать обслуживать внешнюю торговлю, ведь в Советском Союзе этим занимались специализированные банки: Внешторгбанк, Внешэкономбанк. А тут взаимодействие с другими странами стало свободным. И было интересно, как заключаются контракты, как осуществляются контроль и обмен валюты. Для меня это и было самым вдохновляющим – строительство новой экономики.
– А за все эти 30 лет службы в ЦБ не было предложения уйти в коммерческий сектор?
– Неоднократно. Но мне кажется, что предприниматель – это определенный склад характера. Это люди, которые умеют видеть новые возможности, находить что-то, что раньше было другим неочевидно, и создавать. Это не каждому дано. Я стараюсь приносить пользу там, где мои сильные стороны максимально востребованы.
Например, долго работала в системе валютного контроля, финансового мониторинга – становление этой системы прошло на моих глазах и в какой-то мере при моем участии. Потом было много других направлений: и банковский надзор, и развитие финансового рынка, и денежно-кредитная политика. И всегда появляется что-то новое: люди, интересные задачи – это двигает вперед.
– Вы сказали, что принимали участие в становлении системы валютного контроля. Что имеете в виду?
– Основная задача Банка России – это защита прав потребителей финансовых услуг. Создать цивилизованный рынок, в том числе валютный, было нашей целью.
Период перехода от планово-распределительной экономики к рыночной сопровождался оттоком капитала из страны. И валютный контроль был направлен на предотвращение данного процесса. На то, чтобы наши ресурсы оставались здесь, в России, инвестировались и развивали экономику страны.
Но при этом Россия входила в черный список FATF, то есть практически не было возможности осуществления внешней торговли. Создание системы финансового и валютного мониторинга как раз способствовало тому, что в 2002 г. Россия была исключена из списка FATF и российская экономика резко начала ускоряться. Это потребовало создания глобальной системы, прежде всего в банках, направленной на реализацию самой важной ценности – служение обществу. И теперь все финансовые потоки мы делаем прозрачными, исключаем возможности для осуществления преступлений в финансовой сфере.
– Какие впечатления у вас сложились о банковской системе ДФО в сравнении с другими знакомыми вам территориями?
– Если мы сравним количество офисов на 1 млн жителей, то на Дальнем Востоке ситуация даже существенно лучше, чем в целом по стране или в центральных регионах.
Например, у нас количество банковских офисов на 1 млн жителей – 197 против 170 по центральным регионам и 178 по России в целом. Количество банкоматов и терминалов в регионе значительно уступают общероссийскому показателю в расчете на 1000 кв. км: 1,3 и 32,5 в ДФО против 88,3 и 1 934,8 в ЦФО и 10,6 и 238,5 в Российской Федерации. Но это объясняется объективными причинами: ДФО – малонаселенная, но очень большая территория.
– Как вы тогда оцените тезис Ассоциации региональных банков, что «региональные банки – это исчезающий вид частных банков в России»?
– Я не соглашусь с этим. У нас по объективным причинам сокращается количество кредитных организаций, кроме того, происходит консолидация. Кто-то растет, кто-то, наоборот, уходит в специализацию, но роль региональных банков высока, и они востребованы.
Небольшие региональные банки могут предоставить тот уровень сервиса и поддержку региональным, в первую очередь малым и средним, предприятиям, которые, возможно, не всегда являются приоритетными для крупных кредитных организаций. Я считаю, что региональные банки будут необходимы. Самое главное для них – это правильно управлять собственными рисками, не увлекаться авантюрными проектами. А инфраструктуру, которая позволит им конкурировать с крупными организациями, обеспечивает Банк России.
Например, Система быстрых платежей – это же та альтернатива, которая позволяет малым банкам давать должный уровень сервиса, который раньше могли себе позволить только крупные кредитные организации.
«Чем выше доходность, тем выше риск»
– 2022-й – год колоссального санкционного давления. Ограничения коснулись в том числе и приморских предпринимателей. Блокировки, заморозки, «зависшие» выплаты по дивидендам и купоны по евробондам – инвесторам кто-то что-то компенсирует?
– Ситуация непростая, она находится в фокусе внимания и Банка России, и профессиональных участников финансового рынка. Один из путей решения для предпринимателей – обращение в суд. Российские профессиональные участники сейчас активно получают индивидуальные лицензии для разблокировки замороженных в иностранных юрисдикциях активов несанкционных клиентов. Эти процессы не быстрые. Банк России следит за этой ситуацией и тоже со своей стороны прорабатывает соответствующие решения.
– На ваш взгляд, эта ситуация подрывает доверие к фондовому рынку России?
– Думаю, что прежде всего доверие подорвано по отношению к иностранным активам, финансовым институтам. И что немаловажно – все понимают причины. А вот по отношению к российскому рынку и бумагам, мне кажется, все-таки доверие восстанавливается. Московская биржа уже объявила, что количество счетов продолжает расти.
– Насколько известно, очень многие из этих счетов нулевые?
– Обычно технически так и бывает. Людям нужно разобраться, попробовать, привыкнуть. Многие открывают счета просто для того, чтобы иметь доступ к соответствующему приложению и отслеживать, как ведет себя рынок, чтобы взвесить возможности и риски. Такое осторожное поведение правильное.
Поэтому Банк России очень взвешенно подходит к регулированию допуска инвесторов на фондовый рынок. Наверняка вы знаете, что есть понятие квалифицированных и неквалифицированных инвесторов. Работает институт финансовых советников. В целом по стране зарегистрировано 210 финансовых советников (юридических и физических лиц).
Для того чтобы не допустить чрезмерных рисков для неквалифицированных инвесторов в отношении определенного вида бумаг, в которых не всегда можно разобраться, Банк России еще с прошлого года ввел специализированное тестирование. Таким образом мы оберегаем инвесторов от излишне рискованных вложений.
– Кто проводит данное тестирование?
– Тестирование проводят профессиональные участники, брокеры, через которых работает инвестор. Брокеров, в свою очередь, проверяет Центральный банк. На самом деле инвестирование – это осознанный, правильный финансовый процесс, который позволяет человеку повысить свое благосостояние, заработать. Но только в том случае, если он понимает, что делает.
Первое правило инвестирования, о котором мы всегда говорим, – чем выше доходность, тем выше риск. Это аксиома. Пытаясь быстро заработать, нужно понимать, что потерять можно гораздо больше.
– Сейчас многие гадают, куда вкладывать накопленное. Вы испытываете муки неопределенности или уже давно все решили?
– Это самый популярный вопрос, который задают любому человеку, работающему в банке: «В чем хранить деньги?» Нужно понимать, в чем состоит ваша финансовая цель: обеспечить себе подушку безопасности или накопить на квартиру, на обучение ребенка и так далее. Под финансовую цель нужно и выбирать инструмент. Лучше не вкладывать в те финансовые инструменты, в которых вы не разбираетесь.
Самый понятный инструмент – это российские рубли. У нас есть специальный расчет, его сделали наши коллеги из департамента денежно-кредитной политики Банка России, они сравнили несколько вариантов сбережений с 2015 г.
Представим, что вы в 2015 г. открыли три вклада: в рублях, в долларах и в евро, и на каждом вкладе был бы денежный эквивалент в размере 50 тыс. рублей по курсу того года. Вклады вы продлевали каждый год, и если бы вы их закрыли в начале 2022 г. и перевели бы вклады в рубли по курсу начала 2022 г., то по рублевому вкладу вы получили бы на 4,5 тыс. больше, чем по долларовому и на 13 тыс. больше, чем по вкладу в евро. Если бы вы закрыли вклад в ноябре 2022 г., то отрыв был бы еще больше, потому что обменный курс рубля заметно укрепился.
В качестве финансовых инструментов можно использовать и другие виды сбережений. Например государственные облигации. По облигациям крупного эмитента доходность может быть выше, но и риск больше, потому что облигации у нас в систему страхования вкладов не включены. Здесь важно понимать, что вам важнее: стабильный финансовый поток, который приносят, например, выплаты дивидендов купонного дохода или процентов по вкладам, или вам на определенный период нужно вложить деньги, а потом снять. Тогда здесь возможны безотзывные вклады или вклады с невозможностью досрочного снятия. В Российской Федерации это условное понятие: снять сбережения можно всегда, но если вы снимете средства досрочно, то потеряете проценты.
Облигации или кредит?
– Кстати, про облигации. Не первый год ЦБ уделяет большое внимание выпуску облигаций малым и средним бизнесом в качестве реальной альтернативы банковскому кредитованию. В центральных регионах процесс пошел, а вот на Дальнем Востоке движение очень медленное. Почему?
– В первую очередь из-за недостатка знаний и понимания. Еще предпринимателей часто останавливает необходимость раскрытия информации о себе. Предприятие, которое выходит на фондовый рынок, должно быть открытым, честным, оно должно публиковать свою финансовую отчетность для того, чтобы инвесторы могли оценить его надежность.
Тем не менее облигации – достаточно гибкий инструмент по сравнению с тем же кредитом. Ну хотя бы потому, что не требуется залог – это как раз то, что для наших малых и средних предприятий является критичным. Кроме того, с выпуском облигаций предприниматели не будут зависеть от одного кредитора, не привяжутся к одному банку, потому что их облигации может купить любой участник рынка. Если номинал облигации минимально допустимый, это 1000 рублей, ее может купить даже обычный человек.
На старте работы, на первом выпуске, когда рынок еще не знает эмитента, облигации, конечно, дороже кредитов. Но если эмитент платит своевременно и у него складывается хорошая репутация на рынке, ставка по облигациям снижается и даже банки начинают охотнее кредитовать такие предприятия.
Плюс в национальном проекте «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» есть специально выделенные средства на компенсацию расходов на выпуск облигаций для малых и средних предприятий. И это достаточно хорошие цифры. Для малого и среднего бизнеса предусмотрена компенсация выплаты купонного дохода в размере 3/4 ключевой ставки банка России. То есть 3/4 берет на себя бюджет. Малым и средним предприятиям могут компенсировать расходы на выпуск облигаций до 1,5 млн рублей.
– На какую максимальную сумму можно выпустить облигаций?
– Максимум не ограничен. Приведу пример из моей работы в другом регионе.
Малое предприятие зарегистрировало выпуск облигаций на 1 млрд рублей. Но выпускали их траншами, по 50 млн в год – по мере необходимости. Они один раз понесли расходы, часть которых компенсирована субсидиями из бюджета, и на многие годы вперед обеспечили себе такую возможность. И по мере необходимости выходят на рынок заимствований и получают столько денег, сколько им нужно, причем каждый новый транш они выпускают дешевле. То есть ставка заимствований для них снижается, потому что они с каждым годом укрепляют свою репутацию.
Для малого и среднего бизнеса интересней обычно не максимальный, а минимальный размер. Минимальный – примерно 30 млн.
– Насколько выпуск облигаций может быть интересным для региональных и муниципальных властей?
– Практически все регионы страны так или иначе выходят на рынок заимствований. В прошлом году Москва, как субъект Российской Федерации, выпустила даже «зеленые облигации», которые были направлены на развитие экологичности. На привлеченные деньги меняли очистные сооружения, повышали качество очистки выбросов.
Насколько привлекательным могло бы быть такое направление для Дальнего Востока? Регионы должны самостоятельно взвешивать свои риски. Здесь ведь просто так набрать долгов в виде облигаций нельзя, нужно понимать их необходимость, цену и возможности по выплатам. Правильная оценка собственных рисков и выбор наиболее оптимальных финансовых инструментов для достижения финансовых целей как человека, как домохозяйства, как региона, так и предприятия – это самая важная задача.
Будущее – за цифровым рублем
– Сейчас предприниматели жалуются на сложности при проведении финансовых операций с контрагентами из стран АТР. Какие перспективы есть в этом направлении?
– Инфраструктура у нас есть, и она полностью работает. В частности, система передачи финансовых сообщений (СПФС) – это абсолютный аналог SWIFT. Все, что нужно для бесшовного прохождения платежей – это подключение иностранных банков. И этот процесс идет. Да, возможно, не так быстро, как хотелось бы нашим предпринимателям, которые привыкли к достаточно высокому уровню финансового сервиса. Но задача стоит, ее решают и наша банковская система, и Банк России, и другие правительственные организации.
Мы общались с кредитными организациями Приморского края: все работают, развивают связи и систему корреспондентских счетов. В ДФО ситуация, наверное, одна из самых неплохих. Связи со странами АТР сложились исторически и продолжают поддерживаться, да и в принципе платежи идут. Сейчас со стороны контрагентов включается дополнительный механизм комплаенса – проверки платежей. Поскольку у стран-контрагентов есть опасения по поводу вторичных санкций, соответственно, принимающая сторона пытается отследить, есть ли в поставках или отправках товара подсанкционные моменты. Это все занимает время.
На данный момент это объективная реальность, с которой в короткие сроки справиться не удастся. Нужно развивать альтернативные платежи: систему быстрых платежей, систему прямых корреспондентских отношений, расчетов в национальных валютах, платежи в цифровых валютах.
– Вы имеете в виду цифровой рубль?
– За этой формой расчетов будущее, потому что она экономична, надежна и позволяет проводить платежи быстрее стандартных систем. К слову, в Китае уже есть цифровой юань, более того, он работает в обычном, нетестовом режиме. И мы скоро придем к тому, что появится третья форма оплаты наравне с наличной и безналичной.
«Разворот на Восток – это не пустые слова»
– Центробанк в последнее время фиксирует снижение инфляции на Дальнем Востоке в целом и в Приморье в частности. Однако, судя по ценникам в магазинах, верится в это с трудом. Почему такой контраст между официальными данными и реальной ситуацией?
– Официальный уровень инфляции считает Росстат, он ежемесячно оценивает индекс потребительских цен. Чтобы его рассчитать, анализируется более 550 позиций. Вряд ли среднестатистический человек покупает ежемесячно все 550 наименований товаров из перечня, который входит в индекс потребительских цен. В перечень входят и продовольственные товары, и непродовольственные товары, и услуги. Изменение стоимости оценивается именно по этому большому набору.
Тут главное, что у каждого человека своя инфляция и свой набор товаров, которые он покупает. И надо понимать, что студент или пенсионер пользуются разным набором товаров, услуг. Поэтому и восприятие у всех разное. Люди привыкают отслеживать цены по своему привычному набору товаров, а цена на них может меняться не только под влиянием инфляции, но и под влиянием, например, дефицита. Ну и для Дальнего Востока никто не отменял законы логистики.
Плюс человек еще привыкает фиксировать рост цен более эмоционально, чем снижение. А между тем мы видим, что летом цены на овощи снижаются, потому что появился новый урожай. Но почему-то на этом мало заостряем внимание.
Если оценивать все заложенные в статистику данные, то инфляция в течение 2022 г. после резкого всплеска в марте-апреле, когда случился шок в экономике, действительно стала замедляться к концу года. Это происходит из-за подстройки экономики, замещения, выстраивания новых логистических цепочек.
При всем при этом цель Банка России по инфляции в 4% осталась и все действия направлены на достижение этой цели. По прогнозу этот показатель будет достигнут в 2024 г.
– Может ли Центробанк оценить долю логистики в инфляции Дальнего Востока?
– Это интересный вопрос, и, наверное, для этого понадобится отдельное научное исследование. Многое определяет спрос. Понятно, что в более густонаселенных регионах страны логистика более развита. За счет влияния этих факторов, может быть, поставлять через Москву сейчас более выгодно. Тем не менее разворот на Восток – это не пустые слова. Это серьезная государственная программа. Поэтому расширяются порты и Восточный полигон РЖД, вкладываются огромные средства в развитие Северного морского пути. Как только появится спрос, бизнес очень оперативно отреагирует и начнет действовать в части строительства соответствующих транспортных хабов во Владивостоке.
