Призвание ученого – быть точным в аргументациях, а любые теории и гипотезы испытывают беспощадную проверку временем и зачастую нелицеприятными фактами. Наталья Зубаревич предлагает беспристрастно посмотреть на цифры, имеющиеся в открытом доступе, чтобы понять, куда действительно движется Дальний Восток.
Сила субъектов
– Наталья Васильевна, могли бы вы представить оценку состояния бюджетной системы регионов ДФО по состоянию на первую половину 2024-го?
– Разные субъекты чувствуют себя по-разному. Начнем с наполнения. В среднем по России доходы бюджетов регионов выросли на 8%. В Магаданской области доходы увеличились за шесть месяцев года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 24%. По Забайкалью – рост на 9%, на Камчатке и в Сахалинской области – на 6%. В Приморском крае рост только на 4% из-за снижения трансфертов на четверть и налога на прибыль – на 17%.
У Бурятии доходы снизились на 8%, урезаны федеральные трансферты, у Якутии – на 7% (что обусловлено в основном падением налога на прибыль на 22%), у ЕАО – на 5%. В среднем трансферты из федерального бюджета сократились на 7%, в большинстве российских регионов страны, даже в Чеченской Республике, идет оптимизация. Так что у высокодотационных регионов, которые есть в ДФО, проблемы.
– В то же время ситуация с расходной частью противоположная?
– Расходы в среднем выросли на 8%. На Дальнем Востоке больше всего у Приморского края (+23%). Сахалин плюс 20%, Камчатка плюс 13%, Амурская область +12%, Магаданская +10%. Более медленный рост в целом по России связан с тем, что в Москве расходная часть выросла только на 3%, на столицу приходится пятая часть всех расходов консолидированных бюджетов регионов.
– В Приморском крае любят говорить про сбалансированность бюджета. Как с этим обстоят дела?
– В Приморье доходы консолидированного бюджета за первое полугодие составили 119,5 млрд руб. По расходам – 126,5 млрд. Если в первом полугодии в бюджете края наблюдается дефицит, то по итогам года он будет больше. Госконтракты закрываются в основном в ноябре-декабре.
Сильнее всего выросли расходы на национальную экономику – на 58%. Это связано с активным дорожным строительством в крае. На ЖКХ и образование ассигнования увеличены на 30%, здравоохранение – плюс 21%. Расходы на соцзащиту уменьшены на 2%. Отчасти это связано с тем, что получатели пособий на детей сейчас финансируются из федерального бюджета.
В целом по субъектам (без новых территорий) расходы на нацэкономику выросли всего на 5%. Для сравнения: в Хабаровском крае, где также самое активное строительство дорожной инфраструктуры, расходы на эту сферу увеличились на 27%.
– Вы давно внимательно следите за ситуацией на востоке страны. Назовите основные тенденции, которые наблюдаются в регионах ДФО?
– Продолжается естественная убыль населения. Рождаемость меньше смертности во всех регионах, кроме Якутии и Бурятии. Сильнее всего естественная убыль населения Приморья, Приамурья, чуть медленнее – в Хабаровском крае.
В ДФО возрастная структура немного лучше, чем в среднем по стране, чуть больше доля трудоспособного населения и меньше пенсионеров. Но, что касается Приморского края, здесь ровно среднероссийские показатели, никаких преимуществ нет.
– Что можно сказать по поводу ужесточения миграционной политики?
– Это наблюдается по всей стране. Дуракам закон не писан. В России острейший дефицит рабочей силы, а мы изгоняем трудовых мигрантов.
– ДФО действительно неоднороден, если смотреть на качество жизни и статистические показатели?
– С точки зрения валового регионального продукта на душу населения, лидер – Сахалинская область. В одном ряду с Тюменской областью за счет ее автономных округов и Москвой. Неплохо выглядит Якутия. Остальные регионы – середняки. В ЕАО, Забайкальском крае ситуация самая плохая, еле дотягивает до половины среднероссийского подушевого ВРП.
Дальний Восток как был, так и остается не очень промышленным. Здесь сосредоточено всего 5% промпроизводства страны, правда, и по населению ненамного больше – 6%. Однако Якутия занимает третью в стране позицию по добывающей промышленности – 6%, доля Сахалина – 4%. В целом в промышленности РФ эти регионы занимают долю в два и более одного процента.
Сахалин так и не восстановился после спада производства в 2022 г., а в Якутии добывающая промышленность устойчиво росла – в первом полугодии 2024 г. прибавила 11%. Впрочем, больше половины регионов ДФО не восстановилось по промышленности в целом, если смотреть нарастающим итогом 2023 г. к 2021-му. Хотя сейчас динамика положительная.
Можно сделать вывод, что обработка на Дальнем Востоке не приживается, экономика сохраняет сырьевую направленность. Если в целом по стране в сфере добычи полезных ископаемых ДФО занимает 14–15%, то по обработке – всего 2%. Все разговоры о том, что надо увеличить степень переработки, остаются словами.
Инвестбум продолжается
– В чем Дальний Восток продвинулся, так это в инвестициях…
– В 2023 г. регион получил 10% от всех вложений в основной капитал по стране. Только в 2011 г., перед саммитом АТЭС, эта доля была выше – 11%. Больше всего инвестируют в Якутии (регион собрал 2% всех инвестиций в стране).
В ДФО еще и самая хорошая динамика. Если по стране инвестиции выросли в 2023 г. на 10%, то на Дальнем Востоке – на 20%. В Приамурье, Хабаровском крае этот показатель – +40%, в Забайкалье – +30%. Главная составляющая здесь – вложения в Восточный полигон, расширение комплекса Байкало-Амурской и Транссибирской магистралей.
В первом полугодии 2024 г. продолжается рост инвестиций. Плюс 13% по всему Дальнему Востоку, +35% по Хабаровскому краю, +20% по Якутии и Амурской области.
То есть главные драйверы – Восточный полигон и вложения в угледобычу и транспортную инфраструктуру Якутии. Кроме того, существенные инвестиции идут в социальную инфраструктуру, строительство, реконструкцию школ и больниц.
– В прошлом году в целом по стране строительная отрасль выросла на 8%. Какова ситуация на востоке страны?
– В 2023-м на Дальнем Востоке наблюдалась прекрасная динамика – плюс 22% к 2022 г., в Хабаровском крае – 30,3%, хотя на Сахалине, вследствие неурядиц в нефтегазодобыче, инвестиции просели на 2%. Но в нынешнем году «кайф» по стройке уже завершился. В первом полугодии в целом по ДФО – минус 1%, в то время как в 2023 г. в первые шесть месяцев наблюдался «парадный марш» – плюс 20%.
Связано это не с жилищным строительством, а с промышленными объектами. Меньше стали строить на Восточном полигоне, промышленных объектах. Затормозилось строительство газоперерабатывающего комплекса в Амурской области, видимо, проблемы с оборудованием. Там строительство просело на целых 25%.
– В жилищном строительстве нет таких проблем?
– Четко видна тенденция к росту доли Дальнего Востока во вводе жилья. В 2020 г. – всего 3% от всей страны, мизер. В 2023 г. уже больше 4%. Прежде всего, хорошо шли Приморье и Якутия. «Дальневосточная» и «Арктическая» ипотека стала работать.
Если говорить про первое полугодие 2024-го, смешались два тренда. До конца июня ввод рос, люди судорожно покупали жилье, ожидая отмены льготной ипотеки. Но «Дальневосточная ипотека» продолжает работать без ограничений: где живете, там и получаете. Рост ввода жилья по первому полугодию – 18%. Ввели больше везде, особенно в Якутии. Многие проекты ограничиваются и замораживаются, потому что сложно прогнозировать спрос в нынешней ситуации. Но то, что начато, достраивается.
– Традиционно нашу экономику вывозит растущий покупательский спрос. Как дела на розничном рынке?
– Значительного спада, как повсюду по стране в 2022 г., на Дальнем Востоке не наблюдалось. Впрочем, в ДФО менее развита сетевая торговля, и существенная часть розницы приходится на долю индивидуальных предпринимателей и открытых рынков, потому учет «кривой». Статистика по рознице считается только по юридическим лицам. В 2023 г. розница росла быстро, в нынешнем году – медленнее, чем в целом по стране, где увеличение составило 9%. Либо зарплаты на Дальнем Востоке растут медленнее, либо часть торговли ушла в тень или перерегистрируется в ИП.
До минимума сократилась безработица. Исторически на Дальнем Востоке она была повышенной, прежде всего в Бурятии, Забайкалье, в сельской Якутии. Теперь резервов рабочей силы нет совсем. Опережающий рост доходов населения происходит в более «слабых» регионах и в Якутии за счет всевозможных пособий и выплат контрактникам, на лучшую динамику влияет и эффект низкой базы. Самый медленный рост доходов – на Сахалине, где все не здорово с экономикой и исходно доходы были выше.
Ручное управление
– Существует такая позиция, что нынешние политэкономические реалии сыграли на руку дальневосточникам. Достаточно посмотреть на активность московских логистических компаний во Владивостоке…
– Это не от хорошей жизни. Когда у вас сплошные затыки на путях сообщения, надо разруливать все в ручном режиме. Также наши бизнесы сидят и разруливают в Казахстане, в Киргизии. К тому же на Дальнем Востоке проблемы с логистикой, не справляются с нагрузкой порты, не хватает подъездных путей к ним, перегружена железная дорога.
Торговля у вас всегда была на Восток. С 2022 г. она растет, прежде всего, не за ваш счет. Потоки из основных экспортных регионов имеют не дальневосточное происхождение. Просто российский экспорт переориентировался на Азию и логистически перенаправлен на Дальний Восток. В первом полугодии 2024 г. уже 78% экспорта и 67% импорта страны приходится на азиатские рынки.
Конечно, значимость ДФО как транзитной зоны резко возросла. Что вы от этого получили, надо еще посмотреть. По вашей территории едет, это да. Больше нанимают работников в порты, на погрузки. Что получают бюджеты регионов, как это влияет на доходы? Не очень. Разве что в отраслях, где не хватает людей, приходится повышать зарплату: грузчикам, морякам, всем, связанным с логистикой.
Мы просто преодолеваем созданные в 2022 г. проблемы. В чем-то успешно, где-то не очень. Но у всех бизнесов выросли издержки, и сильно, это надо четко понимать.
– Смогли ли выиграть дальневосточные предприятия от «поворота на Восток»?
– Разве промышленность ДФО резко нарастила экспорт на Азию? Да, на юг Дальнего Востока пришла компания «Русагро», она расширила производство, нарастила поставки сои на Китай. Это хорошая история. Строятся большие птицеводческие и свиноводческие комплексы в надежде на то, что откроется китайский рынок, какие-то разрешения уже получены. Если обстоятельства сложатся благоприятно, у агросектора есть шанс. Больше будут вывозить и зарабатывать.
Рыболовство ориентировано на восток, но это всегда было. Хотя Япония и США отказались от части морепродуктов, которые импортировали. Опять же добыча биоресурсов – такая сфера, которая сильно зависит от природных факторов и колебаний численности популяций. Но продукции машиностроения и химии на Дальнем Востоке кот наплакал, и она практически не экспортируется.
– Наверное, некий толчок промышленности оказал гособоронзаказ?
– Хорошие показатели у тех регионов страны, где развит оборонный комплекс. Это ЦФО, Поволжье, частично Урал, Санкт-Петербург. На Дальнем Востоке никогда не было концентрации оборонного машиностроения. Ремонтные базы есть, это да. Вертолеты в Арсеньеве, самолеты в Комсомольске-на-Амуре, пожалуй, и все.
Санкции и БРИКС
– Наверное, нынешняя ситуация, во многом обусловленная санкциями западных стран, продлится еще годы?
– Долго, одним словом. Предыдущий опыт показал, что санкции быстро не снимают. А по их количеству мы всех перегнали.
– Чем бы вы посоветовали заняться на Дальнем Востоке бизнесу?
– Не надо лезть с советами. Лучше самих предпринимателей в этом никто не разберется. Когда открылась калитка на Китай, «Русагро» тут же оказалось на Дальнем Востоке. Сначала соя, сейчас животноводство, птицеводство. Бизнес в тысячу раз лучше нас знает, куда идти.
– Что дают России такие международные объединения, роль которых, как считается, особо выросла за последнее время, как ЕАЭС и БРИКС?
– Нашей стране ЕАЭС дает мало. Для граждан партнеров РФ (киргизов, белорусов, армян) не нужны разрешения, они могут свободно приезжать и устраиваться на работу. Потому что у нас единый рынок труда.
Безбарьерное таможенное движение развивается с проблемами. Несколько лет назад эти процессы стали тормозиться с разных сторон. Казахстан жестко контролирует, что идет через его границу, ради избегания вторичных санкций. Мы же не так давно ставили посты на белорусской границе.
Других преимуществ я не вижу. В ЕвроАзЭС доминирует Российская Федерация, это более 80% от общей экономики. Однако Россия не может диктовать свои условия, потому что другие страны этого не примут.
Кстати, РФ – это самый большой рынок сбыта не для всех партнеров по ЕАЭС. Казахстан экспортирует энергоносители в Европу, мы с ними ранее конкурировали. Зато наших продуктов питания очень много, до 40% круп, мучных и кондитерских изделий в казахских магазинах – российского производства.
БРИКС вообще декларативная история, на мой взгляд. Хотя с Китаем мы действительно партнеры. Бразилия, ЮАР – вряд ли. С Индией все понятно и без БРИКС. Мы продаем туда нефть и уголь, а взять оттуда почти ничего не можем. Отсюда у нас сильнейший дисбаланс во внешней торговле. Еще и неконвертируемая рупия. Много головной боли…
– В Приморье представлено немало белорусской продукции, открываются даже специализированные магазины.
– Да. Белорусы очень активно продают в Россию еду, продукцию машиностроения, тракторы, сейчас и бензин стали больше поставлять, когда с ним возникли проблемы. Белоруссии очень выгодно сотрудничество с Россией. Республика получает дешевую нефть. Поскольку в Белоруссии субсидируется большинство обрабатывающих отраслей, особенно машиностроение, а также сельское хозяйство, они могут продавать в Россию свою продукцию дешевле. Но сейчас пришли китайцы, посмотрим, как пойдет у них конкуренция с белорусами на рынках грузовиков, бытовой и сельхозтехники.
– Отличаются ли подходы в изучении экономики, которые существовали десятилетия назад, и те, которые есть сейчас?
– Конечно. Советская экономическая школа – это про плановое хозяйство. Сейчас все про рынок. При этом надо знать размещение, где располагаются и какие предприятия. Дальше идут исследования рынка.
– Больше ли стало возможностей у ученых?
– У экономистов – да, некоторое время было так. У экономических географов – не очень. Мы – такие… периферийные.
