Андрей Водеников, директор ООО «МАРКЕТОПТТОРГ».
Родился в г. Братске Иркутской области. После службы в армии в 1993 г. переехал во Владивосток, где впоследствии занялся бизнесом в сфере нестационарной торговли («Табакерка» и др.).
В 2009 г. возглавил старейшую торговую сеть НТО в городе. Сегодня руководит группой торговых компаний.
Является координатором федеральной коалиции киоскеров по Владивостоку. Входит в экспертный совет по развитию малого и среднего бизнеса в Приморском крае, а также состоит в центральном совете Общественного совета предпринимателей Приморья. Ведет активную общественную работу, возглавляет Союз десантников Приморского края.
С киосков начинали многие,но не каждый впоследствии остался предпринимателем. Андрей Водеников — один из немногих, кто продолжает нестационарную торговлю.
— Андрей Николаевич, вы стояли у истоков нестационарной торговли в 90-х. Перестройка, свобода, лоток с товаром… Волнующие были времена?
— Рынок был абсолютно не сформирован. Многие, в том числе и я, начинали свою деятельность с лоточной торговли, которая для меня ассоциировалась с НЭПом и временами после Великой Отечественной войны, когда такой формат был очень популярен. И вот он снова вернулся. Вспомните «торговую улицу», площадь Луговую, забитую киосками, а вокруг все заставлено лотками — рядом торгуют бабушки и молодые люди. Я был среди этих молодых людей и не видел в этом ничего зазорного.
— Но высокие устремления все же были?
— Добыть деньги для семьи, вот и все. Времена круто поменялись. Если я уходил в армию при Советском Союзе, то вернулся совсем в другую страну, после путча 1991-го. Не будь перестройки, пошел бы работать на завод, получал зарплату, встал бы в очередь на квартиру, жил так, как жили наши родители — размеренно, по накатанной. Я четко понимал: нужно двигаться, идти вперед, нельзя стоять на месте или, упаси боже, возвращаться назад. Надо было думать, соображать, кормить семью.
Ассортимент тогда не отличался разнообразием, и все торговали приблизительно одним и тем же. Телевизоры, видеомагнитофоны, плееры, сникерсы, твиксы, ликер «Амаретто» и т. п. Если кто-то рядом с тобой продавал ту же продукцию, вы обычно просто договаривались о цене — подходящей для вас и покупателя. Как и сейчас, продажи зависели от места — где-то основной трафик проходил в обед, где-то — вечером, когда люди возвращались с работы. Я торговал не только кассетами, и не только с лотка. Помню, мог по городу с телевизором в руках бежать, потому что договорился в одном магазине, что у меня его там купят, а машины своей не было.
— Какие-то непринужденные деловые отношения…
— Разговор был простой. «Надо товар?» — «Надо!» «Цена устраивает?» — «Устраивает!» Магазины торговали всем и скупали все сразу. И рэкет, конечно, был. Но «крыше» платил не каждый. По-разному. Тогда только начинался челночный бизнес, и его первопроходцы помнят Суйфэньхэ — деревню из нескольких домов, грязь по колено. Народ ездил закупаться на китайский рынок в Гродеково. Естественно, всякое могло случиться в пути. Предприниматели нередко пользовались услугами «охранного эскорта», потому что лучше заплатить ему энную сумму, но обезопасить себя от возможных неприятностей. Часто люди сами просили защиты, что было совершенно нормальной практикой, либо по каким-то причинам попадали в поле деятельности криминальных организаций.
— За последние несколько лет количество киосков в городе значительно сократилось. Есть ли вообще перспективы у данной сферы?
— При эффективных и понятных правилах игры нестационарная торговля может развиваться — это хорошая стартовая площадка для любого начинающего предпринимателя, который учится зарабатывать деньги. Все субъекты РФ должны быть заинтересованы в том, чтобы росла прослойка среднего класса, увеличивалась налогооблагаемая база, создавались рабочие места. Но, к сожалению, в большинстве регионов нашей страны ситуация разворачивается от обратного: мы наблюдаем гонения на тех же киоскеров, палаточников (без разницы, как называть нестационарные торговые объекты).
Четких правил для НТО нет, существует масса административных барьеров, которые не дают человеку возможность легитимно встать и реализовывать свой товар.
Кроме того, нельзя даже просчитать, сколько капиталовложений потребуется для этого вида бизнеса. Возьмите пять начинающих предпринимателей во Владивостоке и задайте им вопрос: «Сколько нужно средств, чтобы открыть, к примеру, овощной павильон?» Все пять приведут абсолютно разные цифры, потому что когда нет четко прописанных правил, человек исходит из имеющихся возможностей. Есть у него 100 тысяч — он будет строить свой павильон из расчета 100 тыс. На сегодняшний день не существует нормативов для НТО, типовых проектов, согласованных и утвержденных как минимум в управлении архитектуры города.
— Именно поэтому многие объекты, мягко говоря, выбиваются из архитектурного облика города?
— Конечно. А как можно ему соответствовать, когда отсутствуют утвержденные проекты. Если требования к НТО будут утверждены в управлении архитектуры, главой города, какими-нибудь экспертными советами — неважно, бизнес готов им соответствовать. Пусть та или иная конструкция обойдется не в 100, а в 200 тыс. рублей, но я смогу спокойно все рассчитать и оформлять аренду земельного участка либо, согласно новым условиям, подавать документы на размещение объекта. Сегодня же каждый делает то, что ему позволяет карман, и результат часто получается безобразным. Если есть бардак, его надо возглавить, упорядочить, чтобы он перестал быть бардаком, и направить в нужное русло. Тогда это будет регулируемый, эффективный, никому не мешающий бизнес.
— Сегодня много говорится также о проблемах с оформлением земельных участков под нестационарные торговые объекты. Чем вызваны эти сложности и почему они приобрели такой глобальный характер?
— Когда-то предприниматели платили за аренду земельных участков, но в период действия главы города Владимира Николаева администрация всех, у кого на тот момент заканчивались договоры, «обязала» перезаключить их уже на условиях субаренды с организацией-арендатором. При нынешней администрации эти договоры расторгли. То есть договор субаренды недействителен, а нового с тобой не заключают. И люди остались вне закона. При этом они платят налоги, создают рабочие места, ведь нестационарная торговля — это не только продавцы, но еще и бухгалтеры, складские работники, водители — все, кто обеспечивает продажи. Соответственно, кто будет инвестировать в такой бизнес, если нет документов, неизвестно, сколько ты простоишь и когда твой объект увезут на арестплощадку. Если нечестный предприниматель, который не платит налогов и неизвестно как рассчитывается со своими продавцами, еще может свою точку забрать, перевезти и поставить либо в то же, либо в другое место, то честный, как правило, уходит. Перед саммитом одна из наших компаний насчитывала 46 торговых точек по городу, после саммита в конце 2012 г. у нас уже оставалось 22 торговых точки, а в 2014 г. мы ее полностью закрыли, потому что есть желание работать, но нет смысла инвестировать, находясь в таком подвешенном состоянии.
— Однако в последнее время появляется все больше мобильной «нестационарки».
— С 2011 г. рынок сократился вполовину, потом разросся, но за счет чего? Тех, кого раньше на нем не было, преимущественно «теневиков». Однозначно он стал менее организованным. Понятно, что на Светланской стало меньше торговых точек, и это правильно, но другие места в массе своей лучше и краше не стали. Между тем в связи с последними изменениями Земельного кодекса особенно благоприятный момент для совместной работы предпринимателей и власти. Потому что появилось такое определение, как договор о размещении, то есть раньше возможна была только аренда, и вы являлись либо собственником, либо арендатором земли, то сейчас имеется альтернатива — не подавать заявку в департамент земельных и имущественных отношений, а напрямую заключить договор с городом, взяв в аренду торговое место. Таким образом, вы не привязаны к земле, а ваши налоги уходят именно в городской бюджет.
— Когда вы руководили сетью табачных киосков, то задумывались о моральном аспекте своего бизнеса, ведь сигареты часто продавались детям?
— По сути, это проблема не киоскеров, а всего нашего больного общества. Если вы хотите, чтобы дети не курили, не пили, надо, помимо борьбы с недобросовестными продавцами, создавать доступные спортивные школы, кружки, заниматься с ними, чтобы они росли в правильном русле. Плакать хочется, когда спрашиваешь школьников, что они знают об афганской, чеченской войне — для них это настолько незнакомо и далеко, все равно что война с Наполеоном. Детям нужно прививать правильные ценности. Должна быть мода на спорт, на здоровый образ жизни, тогда они не пойдут покупать сигареты.
Мы сейчас пожинаем плоды воспитания 90-х и 2000-х годов. Потерянное поколение вырастило смену себе, которая тоже живет без Христа за пазухой, и требуется огромная работа, чтобы переломить ситуацию. Поэтому нужно смотреть вглубь, а не обвинять предпринимателей, которые работают в рамках закона и которым и так нелегко.
— Вы производите впечатление волевого, решительного человека. Без этих качеств в бизнесе никак?
— Решительность важна, безусловно. Но, кроме того, нужно быть осторожным и тщательно взвешивать свои решения, обдумывать возможности, потому что можно позариться на непосильную ношу и в итоге не вытянуть ее, потеряв то, что у тебя есть. Рисков вокруг очень много. Любой риск должен быть оправдан и обдуман.
— Самая сильная мотивация — какая она, на ваш взгляд?
— У всех по-разному. Для кого-то мотивацией сделать два шага вперед является хороший пинок сзади. У меня изначально это была молодая семья. Родился сын, я знал, что необходимо сделать все, чтобы он вырос достойным гражданином нашей страны. Это был мой главный стимул. И сегодня все остается так же, несмотря на загруженность. Моя семья — тот двигатель, благодаря которому я иду вперед.
