Александр Лаптев, и.о. директора ФГБУ «Объединенная дирекция Лазовского государственного природного заповедника имени Л.Г. Капланова и национального парка «Зов тигра».
Родился в в 1950 г. в г. Александрия Кировоградской области, Украина. В 1968 г. поступил в Харьковский университет, в 1970 г. перевелся в Дальневосточный университет г. Владивостока. В 1973 окончил биолого-почвенный факультет Дальневосточного государственного университета.
В Лазовском заповеднике работал с 1972 г., общий стаж работы в заповеднике — более 35 лет.
Имеет звание «Заслуженный эколог РФ», ведомственные награды Минприроды России: почетный знак «За заслуги в заповедном деле», почетный знак «Почетный работник охраны природы».
Он знает все тропы и легенды Лазовского заповедника. И эти тайны Александр Лаптев готов раскрыть всем туристам.
— Еще в 70-е годы роль заповедников в восстановлении и сохранении редких растений, животных и ландшафтов была сильно недооценена, — рассказал Лаптев. — Местные жители считали, что заповедные территории — не более чем прихоть администрации заповедника: сами для себя землю отгородили и для себя же ее охраняют. Сейчас, когда воздействие на сопредельную территорию становится все более заметной, люди начинают понимать значение заповедников. Многие теперь относятся к ним по-другому: кто-то с любовью, а кто-то хотя бы с терпимостью. И даже браконьеры считают, что заповедники — это благо.
— Хотите сказать, что браконьеров стало меньше?
— Нет, и мы не смогли избежать в 2014-2015 гг. наплыва шишкарей. Обычно в год оформляется 50-60 протоколов, но за указанный период мы составили более 300! Из-за такого огромного количества браконьеров зверю просто не остается кедровых орехов.
Любителей же пострелять животных на заповедных территориях единицы. К сожалению, бывали случаи браконьерства и среди работников заповедника. Мы ловим и привлекаем к ответственности всех, не разделяя браконьеров на «своих» и «чужих».
Легенды Петрова
— Туризм и заповедники в России считаются понятиями несовместимыми. Почему?
— Потому что нет хорошей организации. Можно к этому вопросу подойти по-разному. Многие национальные парки начинали так: ставили шлагбаум и собирали деньги за вход, а дальше — будь что будет. Негативные последствия не заставляли себя долго ждать. Потому что полностью закрывать заповедную территорию неправильно — люди имеют право наслаждаться нетронутой природой.
Найти компромисс в этой ситуации помогает регуляция численности туристов и контроль над их деятельностью на территории заповедника. В этом мы смогли убедиться на примере о. Петрова. Остров по праву считается жемчужиной Лазовского заповедника из-за своей уникальной флоры и исторической ценности. Это — естественный ботанический сад: на небольшой территории (31 га) было обнаружено более 300 видов сосудистых растений. Но знаменит о. Петрова благодаря тисовой роще. Тис — уникальное тысячелетнее растение, и эта роща досталась нам в наследство от Бохайского царства.
В 70-е годы интерес к этому уникальному месту был настолько велик, что круизные лайнеры доставляли на небольшой остров по 350 туристов. Со временем родилось поверье, что тисовая роща настолько темная, что солнечного света не хватает даже для травы, и она на острове не растет. Но после дефолта 90-х годов о. Петрова не видел туристов целых три года, и в роще снова выросла трава. Чтобы подобного вновь не повторилось и туристы не повредили флоре, экскурсии были ограничены. Теперь остров могут посещать не более 10 человек одновременно и только в сопровождении работника заповедника.
— После таких жестких ограничений сохранился ли интерес к острову?
— Интерес по-прежнему очень высокий. Каждый год остров посещает 3,5-4 тыс. туристов. Даже появились первые круизные «ласточки», которые привозят иностранцев на экскурсии. В позапрошлом году к нам приходил небольшой немецкий пароходик — на 100 туристов, в прошлом году их было уже два, на 150 человек каждый. Внутренний экотуризм продвигают и местные турфирмы, которые проводят экскурсии не только на острове Петрова, но и на других территориях Лазовского заповедника, куда имеют доступ туристы.
— Об острове Петрова ходит множество легенд. Их придумывают работники заповедника, чтобы привлекать туристов?
— Остров за свою историю действительно оброс легендами. Но все их придумали сами туристы. Большинство из них рождалось по вполне естественным причинам. Например, в 70-е были организованы съемки острова, которые проходили с переменным успехом. Техника в то время была достаточно капризная, и фотографы из запланированных четырех дней фотосессии смогли снимать только один. Так и возникла легенда о том, что если остров не хочет, то снять его нельзя. Но большое количество цифровых фотографий эту легенду полностью опровергает.
Верят туристы и в целебный источник, испив из которого, можно излечиться от алкоголизма. Есть на острове и особый тис, в дупло которого можно прошептать свое сокровенное желание, и оно сбудется. Главное, чтобы желание было выполнимым. Экскурсоводы в создании этих и других легенд участия не принимают, но охотно пересказывают их туристам.
— Какие, на ваш взгляд, есть сдерживающие факторы развития экотуризма в Приморском крае?
— Первый фактор — отвратительные дороги. Многие говорят, что чем хуже дорога, тем целее заповедник, но я с этим не согласен. Пусть лучше мы увеличим количество работников и организуем хорошую охрану, зато люди перестанут разбивать машины и смогут без труда добираться до заповедных территорий.
Вторая проблема — инфраструктура и отсутствие элементарных бытовых условий. Когда меня спрашивают, какое незабываемое впечатление останется у иностранного туриста, посетившего заповедник зимой, я смело отвечаю: «Туалет!» Эта проблема была и остается нерешенной. Смешно, когда обыкновенные выгребные ямы называют биотуалетами, но даже ямами могут похвастаться не все базы отдыха побережья Приморья. А современный турист стремится не только мир посмотреть, но и комфортно отдохнуть. Поэтому факт остается фактом — отсутствие элементарного быта очень сильно тормозит развитие не только эко-, но и внутреннего туризма.
«Веришь — вступаешь»
— Хотелось ли вам уйти в политику?
— Политика — не мое. В свое время как молодой коммунист я ходил во власть, и у меня даже были перспективы поступить в Высшую партийную школу по специальности «профессиональный революционер». Революционером я не стал, но с политикой впоследствии еще столкнулся. Избирали меня как председателя районного комитета по охране природы, не раз предлагали выдвинуть свою кандидатуру на пост главы района.
Но зачем мне этот пост? Есть хорошая поговорка: хороший человек — это еще не профессия. Лазовский район все знают благодаря заповеднику, как и меня. Я прекрасно разбираюсь в работе нашей структуры, понимаю, как исправить недостатки и как сделать лучше. А вот как сделать, чтобы в районе лучше люди жили, не знаю. К тому же я теперь не ходок ни в какую партию. На мой взгляд, это как вера: если веришь, то вступаешь. Сейчас быть членом партии модно, как и в церковь ходить, я же никогда за модой не гнался, и за политической карьерой тоже.
— Не жалеете, что посвятили свою жизнь природе?
— Я с детства мечтал изучать кошачьих и еще в студенческие годы начал работать в Лазовском заповеднике. Я более 20 лет был директором, и настолько это интересная работа, что мне ничего другого никогда не хотелось.
Когда я только пришел в заповедник, у нас текла крыша, а дыры были не только в потолке, но и в бюджете. Сейчас мы думаем о других проблемах — о фотоловушках, развитии туризма. Это большой шаг вперед, я вижу результаты своих многолетних усилий, и я счастлив, что мне удалось найти свое дело.
