Алексей Лютенко, создатель и руководитель производственной компании «Столярка» (г. Находка).
Родился в 1979 г. в Находке, там же окончил среднюю школу. Высшее образование получил в Сельскохозяйственной академии (г. Уссурийск) по специальности «Инженер лесного хозяйства».
По распределению работал в лесхозе «Мельничный» в Красноармейском районе, после того — в автобизнесе и строительстве во Владивостоке, затем на мебельной фабрике в Находке. Собственное столярное дело начал в 2005 г., компанию открыл в 2012 г.
Женат, воспитывает двоих детей.
Получая когда-то высшее образование, находкинец Алексей Лютенко предположить не мог, что займется столярным делом и будет обслуживать премиум-сегмент.
— Те немногие в Приморье мастерские, подобные нашей, которые работают с живым деревом и выполняют оригинальные заказы, держатся на рынке столярных услуг в основном за счет более-менее состоятельного слоя жителей края, которые имеют собственные особняки. Массовый покупатель столярного товара предпочитает традиционно штамповку из ДСП. Но мы и не гонимся за количеством. Сверхприбылей в мастерской ожидать не приходится, но развивать бизнес вполне реально в нашей нише.
— Все, что из цельного дерева, обязательно должно быть очень дорогим?
— Если мы говорим о нестандартных предметах интерьера и мебели из дерева, обработанного в ходе множества сложных операций, то это не может быть дешево по определению. Однако мы и бабушкам-дачницам не отказываем порой в изготовлении простейших вещей из струганой доски.
Ментальная проблема
— Вы начинали столярное дело 10 лет назад. Что изменилось на данном рынке за эти годы?
— Рынок был диким тогда, остается таковым и по сей день. Он не может развиться ввиду того, что здесь нет крупного столярного производства, которое бы тянуло за собой в край новые прогрессивные технологии и новое столярное мировоззрение. Деревообработкой на хорошем уровне много кто занимается в крае, но вот настоящее столярное производство — часто на слишком простом, порой даже кустарном уровне.
Кроме того, те в Приморье, кто вкладывает деньги в «столярку», ждут моментальной прибыли — характерная ментальная проблема в местном бизнесе. А ведь инвестирование в развитое, цивилизованное производство в нашей сфере требует терпения и времени. Проще же отбить деньги на примитивщине из ДСП: не так затратно, можно обойтись тремя несложными основными операциями при изготовлении мебели (распил — наклейка, кромки — скрепление фурнитурой), да и продать товар с низкой себестоимостью гораздо проще. Это многих бизнесменов устраивает, о развитии высокого столярного дела думать им резона нет. У таких, как мы, вложения несравнимо больше в каждое отдельно взятое изделие: порядка 30 операций требуется на один деревянный предмет.
Но заметно изменился сырьевой сегмент в эксклюзивном производстве. Если 10 лет назад столяры работали с кедром, эта древесина была очень востребована, то сейчас кедр запрещен к промышленной заготовке. Самыми ходовыми являются ясень и дуб. Липа — тоже в ходу, несмотря на слишком мягкую древесину. Просто современные лаки и пропитки есть столь высокого качества, что, покрыв таким липу, получаешь износостойкое изделие, ходишь по ней, например, и не ощущаешь разницы даже с дубом.
Самая главная тенденция последних лет — это сокращение лесного фонда в России и в мире. А лесная промышленность сейчас поставляет на рынок древесину, которая раньше в столярном деле не использовалась. Сегодня клееный щит делают из березы желтой, ели, пихты, осины, тополя, даже клена.
Вообще, Приморский край обладает роскошным ассортиментом древесины, далеко не каждый регион России может похвастаться подобным. Однако выход за рамки «ясень — дуб» может быть существенно дороже для заказчика. А люди, даже состоятельные, выбирают традиционно более экономичные варианты.
«Дизайнеры — это вынос мозга...»
— Какие сложности вы бы назвали характерными для столярного бизнеса?
— Основная проблема — это зависимость от погоды, чуть ли не как в сельском хозяйстве. Сверхвлажное приморское лето — большая головная боль для столяров. Дерево ведь живой материал, чутко реагирует на влажность, может потрескаться в готовой вещи через месяцы, когда атмосфера станет сухой. В мастерской я вынужден иметь мощные осушители воздуха, чтобы свести на нет риски, сопряженные с этим. Зимой же наоборот — большая сухость.
Мешает столярной мастерской и зависимость от аренды помещения. Считаю, во что бы то ни стало надо обзаводиться собственным помещением для последующего должного развития. Не менее острая проблема столярной отрасли — кадровый голод.
— Вы когда-то овладели столярным мастерством исключительно на практике. Почему бы вам просто не выучить себе работников в процессе производства?
— Пытался. Более того, я даже устраивался в техникум работать мастером, чтобы самому вырастить себе столяров в мастерскую. Но столкнулся с тем, что молодежь хочет прийти на производство и сразу получать зарплату в 100 тыс. рублей. Но такие деньги владельцы столярного бизнеса платят только исключительным мастерам с огромным опытом работы, золотыми руками и креативным мышлением. Нынешние выпускники профучилищ вообще забывают: чтобы прийти к такому заработку, у настоящих спецов ушли годы работы и учебы за копейки.
— Часто те, кто производит предметы интерьера в Приморье, сетуют на отношения с дизайнерами.
— О, дизайнеры — это вынос мозга для столяров! Именно у них, а не у заказчиков полно причуд. Как придумают что-нибудь, а ты голову ломай днями и ночами, как это воплотить, приспособить и без того сложные технологии. Проблема в том, что злишься на дизайнера, а как сделаешь по его задумке какую-нибудь «фишку» для интерьера, сразу понимаешь — это твой шаг вперед, это рост.
«Со станком проще, чем с людьми»
— Как вы пришли в столярный бизнес?
— Год проработав по профессии, я понял: как бы мне ни нравилась работа в лесу, сама система лесхозная не по мне. Затем я чего только не перепробовал, чтобы и денег заработать, и себя найти в деятельности. К столярному делу приобщился с ноля, устроившись на мебельную фабрику. Понял, что работа с деревом — точно мое. Потом ощутил потребность работать на себя. Забавно вспомнить, но мы с приятелем начали самостоятельное плавание с изготовления и продажи фанерных лопат в очередной снегопад. Больших денег не принесло.
В поисках заработка я брался тогда за любую работу. Видел объявления типа «Требуется укладчик кафеля» — шел и клал кафель клиентам, предварительно узнав у друзей, как это надо делать. До сих пор хорошо помню момент, когда я даже месил бетон. Делал и думал: «Больше никогда не буду в жизни месить бетон». Так и вернулся к «столярке». Но образование инженера лесного хозяйства мне очень помогает в деле, начиная с того, что разбираюсь в древесине. А когда знаешь, что дерево, из которого сделана лестница, росло 100 лет, начинаешь бережно относиться к материалу.
— Для вас легче создавать деревянную мебель своими руками или руководить столярным бизнесом?
— Руководить, несомненно, сложнее. Тут ты не сам по себе, а все время выстраиваешь отношения с людьми, с клиентами и сотрудниками. Сотрудники — особый вопрос, надо нанимать таких, кто не только специалист в своем узком направлении, но и способен к обучению и профессиональному росту. Если у одного в голове что-то перещелкнет и он не выйдет на работу, производство не должно пострадать, его тут же должны заменить другие мастера. Со станком проще, сломался — купил другой. С людьми так невозможно.
— Что из сделанного составляет вашу особую гордость?
— Одна из первых в моей жизни лестница, полукруглая, на больцах, с несущим поручнем и шикарными резными столбами из ореха. Приятно было, когда гости заказчика, по его словам, удивлялись, где он ее приобрел. Думали, в Италии заказал, не верили, что в Находке такое делают. С нее началось мое особое воодушевление, и я вышел на иной уровень дохода. Когда закончил работу над этой лестницей, было ощущение, что ребенка на свет произвел.
