Общий дедвейт флота его пароходства уступает крупнейшему морскому перевозчику России «Совкомфлоту», однако брэнд PRISCO на мировом рынке имеет не меньшую ценность.
— Вы — один из представителей старой волны руководителей на морском транспорте. Каких эффективных менеджеров новой формации можете назвать?
— Никаких. За последний год морской флот России фактически перестал существовать. Старые суда переместились в оффшор, новые тоже уходят под чужие флаги. Управляющие компании сегодня создаются в морских центрах: Сингапур, Шанхай, Лондон. Что касается России, то до настоящего времени в стране даже нет ни одного документа, определяющего администрацию отечественного флага. А поскольку у флага нет адреса, то говорить о развитии морской отрасли бессмысленно.
Средняя продолжительность жизни судна составляет 25-30 лет, а за закон о втором реестре моряки боролись 15 лет. Документ приняли, но в безобразном виде... Наконец, даже чиновники стали понимать, что отрасль задыхается. Начинают бороться, но между собой. Разве это нормально? Пока власть имущие решают свои вопросы, отрасль развалится окончательно. Так что надежда увидеть молодых перспективных менеджеров у меня гаснет с каждым днем.
Эта власть — надолго
— В интервью «К» бывший гендиректор ДВМП Виктор Миськов сказал, что, какая бы обстановка в России ни складывалась, уводить флот в оффшор нельзя.
— Не соглашусь с Виктором Михайловичем. Если бы руководители страны сразу приняли правильные решения по развитию отрасли, то такого развала не было бы. Наверное, Миськов считал, что, если надавить на правительство, то морскую отрасль одарят преференциями. Мое же кредо в том, что ждать милости ОТ НИХ нельзя, надо действовать.
Пароход дедвейтом 170 тыс. тонн стоит $100 млн, а зарабатывает в год $7 млн. Часть этого дохода надо отдать банку, ибо 70% оборота судоходной компании приходится на заемные средства. В результате прибыль судна даже в оффшоре составляет максимум 4%. Самая высокая рентабельность, которой мне удалось достичь, это 8%. Играть с этим нельзя.
— Поколение 90-х за отсутствием идеалов выбрало прагматику. Сегодня они занимают все новые высоты в бизнесе и политике. Вы думаете, что для них на первом месте всегда выгода?
— Только выгода. Если бы было по-другому, наверное, не зародилась бы партия власти и госкорпорации. И не исчезли бы стимулы к конкуренции.
Четыре года назад корпорация PRISCO создала лицей в той школе Нижегородской области, где я учился. Мне приходится общаться с молодежью, стараюсь ориентировать ее на морскую среду. Получается не очень. Потому что 90% детей хотят быть прокурорами или депутатами. Даже на пенсии бывший чиновник остается по сути богатым человеком, в то время как шахтеры, к примеру, получают жалкие 5-10 тыс. рублей. Молодежь это видит, делает выводы.
Времена, конечно, изменятся, но, боюсь, эта власть пришла надолго. Демократия — это право выбора. А у нас это право отобрали. Пока будем соглашаться со всем, ничего не изменится. Хочется, чтобы власть прислушивалась к общественному мнению, чтобы народ влиял на принятие решений. А у нас все перевернулось. Это опасно и впоследствии может привести к ситуации, подобной путчу 91-го.
— В свое время вы потратили немало сил на политическом поприще региона. И краевым депутатом были, и за губернаторское кресло боролись. Не проще ли снова ступить на эту стезю? В нынешних условиях оно и для дела полезнее будет, чем так откровенничать в интервью...
— Мне однажды предлагали вступить в одну известную партию за определенную мзду. За такое предложение я послал эту партию очень далеко. На таких условиях во власть я никогда не пойду. Сейчас во власть идут, чтобы потом «вспахивать поле». По последним данным, коррупционный оборот в России уже составляет 50% от ВВП. Цифры ужасающие.
— Коррупцию можно искоренить?
— Назначьте министром МВД Ходорковского, и большая часть коррупционеров разбежится. Это опыт бывших социалистических стран. В Чехии президентом стал бывший диссидент Вацлав Гавел. Он привлек к власти людей, которых терроризировали. Результат: 90% граждан доверяют своей полиции.
Рынок и кризис
— Одним из козырей ПМП традиционно являются танкерные перевозки. Как рынок изменился в кризис?
— Обвалился. Если раньше «суэцмакс» дедвейтом 170 тыс. тонн работал по ставке $30-40 тыс. в сутки, то сейчас $20 тыс. А те, кто работает на споте, зарабатывают по $11-15 тыс. Есть прогнозы, что только начало 2012-го будет давать положительные плоды на танкерном рынке. Что касается балкерного рынка, то он развивается по амплитуде. За последние полгода этот рынок два раза опускался и два раза поднимался. Волатильность страшная.
— Чистый убыток ПМП по российским стандартам бухучета за шесть месяцев 2010 г. составил 47,7 млн руб. против 93,2 млн руб. прибыли годом ранее. Как «плохой» результат скажется на планах корпорации?
— Дело в том, что в 2009 году корпорация продала малый флот, а часть сдала на лом. За счет этого и получили прибыль. А в 2010-м мы уплатили налоги и ушли в минус. Но это никак не скажется на планах. Если говорить о флоте, то прибыль от его эксплуатации упадет, наверное, на 20%.
— Одно время вы хотели сделать ставку на нефтепорт «Козьмино».
— Надеялся вывозить нефть. Но реальность оказалась другой. Отечественные компании здесь вообще не получают работы. В «Козьмино» работают в основном афрамаксы дедвейтом 100 тыс. тонн, фрахтуют которые покупатели нефти — Китай, США. Наше государство снова не позаботилось о защите морской отрасли. А много для этого и не надо. Достаточно выпустить специальный закон, по которому хотя бы 10-15% груза должно перевозиться отечественными компаниями. Такой стимул заставил бы и меня перевести флот под российский флаг.
Сегодня в России невозможно работать. До тех пор пока не создадут условия, никто не вернется. Патриотом предприниматель быть обязан, но на первом месте всегда стоит бизнес. Когда условий нет, а власть ничего для их появления не делает, предприниматель уезжает. Разве у нас много высококвалифицированных менеджеров, что мы ими разбрасываемся?
— Значит, вы останетесь в Сингапуре, где располагается один из офисов PRISCO?
— Там точно не останусь. Сегодня большую часть времени провожу в Нижегородской области, к тому же лицей там. Хочу брата с Украины перевезти туда же. Где буду жить сам, пока не определился. Но это будет Россия.
Все это пшик
— Минпромторг и Минтранс подготовили ряд поправок в поддержку российского судостроения. Они обещают верфям обнуление ставок НДС, снижение налога на прибыль с 20 до 6% и т.д. На ваш взгляд, сделают ли данные поправки конкурентоспособным отечественное судостроение?
— Это очередная реклама. Россия никогда не сможет конкурировать с Китаем, Кореей, Японией.
— Вы ничему не верите. Как и мы. Очевиден выход: отсюда надо уезжать.
— Не в этом дело. Людям нельзя врать, им надо говорить правду. А у нас наоборот. Вот, говорят, выкопают яму и начнут строить пароходы. Начнут, но не смогут закончить. Потому что не будет заказчика.
Приведу пример. Я заключаю контракт на строительство судна с корейской верфью, при этом знаю, что банк обеспечит 70% стоимости работ. 30% я нахожу самостоятельно. Я плачу 10% при заключении контракта, 10% — при резке металла, 10% — в период строительства парохода. 70% выплачиваются при приеме судна. При этом банк дает под 4% годовых и необходимый флаг. Если я запрошу 70% в начале контракта, проценты будут огромными. Но поскольку в Корее строят пароходы за четыре месяца, то у меня появляется возможность быстро зарабатывать на новом пароходе.
Наши верфи за четыре месяца никогда не построят. Если верфь гарантирует этот промежуток времени, я подумаю. Но я уверен: таких гарантий никто не даст. Я уже строил судно на самом лучшем российском предприятии... Четыре года! Начал с $8 млн, закончил $13 млн. И это всего лишь семитысячник. Причем после приемки судна мучился с ним год, после чего избавился от греха подальше.
Китайские судостроители работают за $100 в месяц. Найдите мне того, кто в России захочет работать за 3 тыс. рублей. Только за 30 тыс. И то не факт! При такой зарплате себестоимость 1 кг металла будет в 10 раз выше, чем в Китае. Тогда пароход дедвейтом 170 тыс. тонн будет стоить не $100 млн, а $200 млн. Кто захочет строить за такую сумму?
Затевать большое судостроение в Приморье нельзя. Температурные характеристики никуда не годятся. Не зря в советские времена все верфи находились в теплых местах — Херсоне, Николаеве. А как будет сварщик работать зимой в Большом Камне, я даже не представляю.
— Почему же тогда иностранные компании решили строить верфи в Приморском крае?
— Ни одна уважающая себя страна не продаст свои технологии. Если и станут китайские компании действительно разворачивать производство, то на своих условиях. Например, чтобы рабочие были из Китая. Которые, повторяю, будут работать за $100.
К нам недавно обращались из Дальневосточного центра судостроения и судоремонта, искали специалиста по судостроению. Предлагали заработную плату от 240 тыс. до 300 тыс. рублей. Деньги сумасшедшие. А между тем ДЦСС существует пять лет. За это время компания не положила ни одного шва, ни одного гвоздя не забила, а устанавливает такие заработные платы. Мои люди, толковые ребята, получают меньше, но никогда не пойдут работать в ДЦСС. Потому что знают: все это пшик.
