Елисей Елисеев, настоятель общины во имя святой великомученицы Феодоры (п. Шкотово), протоиерей Иркутско-Амурской и всего Дальнего Востока епархии Русской Православной Старообрядческой Церкви, историк.
Родился в 1965 г. в г. Большой Камень (Приморский край). Там же окончил среднюю школу и поступил в судоремонтный техникум. Оставив обучение в нем, получил высшее образование в Хабаровском государственном институте культуры. Армейскую службу проходил в мотострелковых войсках на о. Сахалин. В 1999-2001 гг. обучался священству в митрополии РПсЦ в г. Москве, там же был руководителем издательского отдела.
До рукоположения работал в разные годы в управлении образования, в том числе руководил социально-досуговым центром и локальным телеканалом в г. Большой Камень. В 2001-2005 гг. служил настоятелем древлеправославного прихода в г. Улан-Удэ (Бурятия). Вернувшись в Приморье, стал окромлять три прихода — в п. Шкотово, в г. Большой Камень и в с. Вольно-Надеждинском.
Женат, отец семерых детей.
Его называют самым колоритным персонажем из первой пятерки избранных в формирующуюся в настоящее время Общественную палату Приморского края. Отец Елисей уверен, что многовековой опыт лишений и выживания старообрядцев вполне может пригодиться при решении «серьезных вопросов между народом и властью».
— Навыки адаптации в экстремальной среде, освоение «полей непаханых» во всех смыслах, традиции соборности, неустанное движение вперед — всем этим пронизана история древлеправославных общин (старообрядцев) в России, в частности на Дальнем Востоке. Поэтому, думаю, есть своя логика, а главное — промысел Божий в том, чтобы старообрядческому представителю стать посредником между власть предержащими и населением края, испытывающим многочисленные нужды, — рассказал Елисеев. — Да и у самих христиан нашего толка в Приморье есть очень важные и по сей день нерешенные вопросы, особенно в законодательной сфере.
Если бы Путин был старовером
— Отец Елисей, согласны ли вы с высказыванием о том, что каждый народ достоин своих правителей?
— Безусловно, так и есть.
— Вся история старообрядчества в России выглядит как три столетия противостояния между определенной группой населения и целым государством. Став членом Общественной палаты, вы лично готовы противостоять властям на своем уровне?
— Напротив, старообрядческие общины многое сделали для укрепления и развития России, это по достоинству ценили цари. Кому действительно всегда противостояли наши единоверцы в истории государства, так это лишь только официальной церкви, угнетавшей свободу исполнения настоящего православного обряда. И в ряд моих задач никакие противостояния не входят. Я должен заботиться, прежде всего, об интересах тех, кто меня выдвинул — приморского казачества и старообрядчества.
— Что вы думаете вообще о создании в Приморье Общественной палаты? Зачем она нужна?
— Сам факт формирования ее, несомненно, позитивный. Хочется надеяться, что этот демократический общественный орган не станет обслуживать интересы отдельных политических персонажей в Приморье и поможет действительно влиять на законотворческую деятельность во благо всех групп населения края.
— Приморцев, исповедующих древлеправославие, не наберется и тысячи на весь край. Неужели чаяния небольшой религиозной группы значимы в контексте региона?
— Но ведь мы тоже полноправные граждане. Хотя наших представителей в истеблишменте — единицы. И к этому числу не принадлежат ни президент Путин, ни министры. Власть предержащие в России массово и публично демонстрируют приверженность «официальной» церкви и, соответственно, оказывают ей всевозможную поддержку. Вот если бы они были староверами — другое дело. А так никто кроме нас самих не постоит за древлеправославные интересы.
Старообрядческий вопрос
— Группы старообрядцев в дореволюционной России отличались феноменальной экономической успешностью, будь то промышленный Урал или отдельные хуторские хозяйства в Уссурийской тайге. Почему сейчас не так?
— К слову, в начале XX века 64% всего российского капитала было в руках успешных купцов-старообрядцев. Но тогда страна была аграрная, плюс — промышленность Урала, населенного в основном староверами. А сегодня ни у кого из нас нет своей земли — вот в чем глобальная причина потери экономической состоятельности. Как раз с помощью представительства в Общественной палате и хотелось бы решить, в частности, земельный вопрос. Глубочайшая наша боль — проблемы реэмигрантов-старообрядцев в Приморье. Несколько русских семей из Латинской Америки вернулись на историческую родину. Она встретила их не как мать, но как мачеха: ни обещанной земли в собственности спустя годы, ни соблюдения многих прочих условий их переезда сюда.
— Какие еще проблемы являются насущными для вашей общины?
— Вопрос брадобрития так же остро стоит перед старообрядцами, как ни парадоксально это может показаться обычному человеку. Наша молодежь, уходя служить в армию, вынуждена снова терпеть притеснения: по армейскому уставу все солдаты обязаны брить бороды, но это невозможно для мужчины-старообрядца. Голое лицо подобно женскому — это позор. Не по Закону Божьему! Наши парни готовы отдавать воинский долг родине. Но только без ущемлений свободы вероисповедания. Есть варианты решения вопроса — продвинуть на федеральном уровне законодательную инициативу, позволяющую не брить бороды солдатам-старообрядцам, либо отправлять их на альтернативную службу, иначе будут продолжаться уклонения от армии. Мы бы предпочли первый вариант. А вот те, кто стремился в русское Приморье из Уругвая и Боливии, уже имеют чемоданные настроения из-за всего вышесказанного.
— Ну, и пусть уезжают обратно, Приморью от этого ни жарко ни холодно, — скажет обыватель.
— Так нельзя рассуждать. Особенно в контексте неоднозначной нынешней миграционной политики. В край хлынул поток «нужных рабочих рук из Средней Азии»... А как же люди, оставившие теплую латинскую Америку ради пусть и суровой, но родины? Это же большие семьи с численной доминантой молодежи. Их можно назвать отборным русским генофондом: молодые, здоровые морально и физически, образованные, с прочной самоидентификацией, знающие цену родной культуре, труду, понимающие толк в сельском хозяйстве и жаждущие трудиться не покладая рук на приморской земле!
Крещение морем
— Как вы, педагог с культурологическим образованием, в свое время приняли решение стать древлеправославным священником?
— Будучи когда-то не особо воцерковленным человеком, православным общепринятого никонианского толка, но погрузившись в изучение истории религии и общаясь с представителями разных конфессий, я все-таки обрел свою истинную веру. К тому же в 90-е на побережье от Владивостока до Врангеля наблюдалась прямо-таки концентрация пассионариев-старообрядцев. Ни одного храма у нас тогда еще не было, крестились мы погружением прямо в море.
— В вашем ведении находится целая епархия Иркутско-Амурская и всего Дальнего Востока. Как успеваете воспитывать своих семерых детей?
— Если изначально родители детям прививают мысль о том, что есть Закон Божий, что важна верность во всем и что ценна собственная свобода, за которую ты ответственен лично, — воспитывать их в многодетной семье не так уж трудно. Как без всего этого взрастить даже одного ребенка?
— Елисей Елисеевич Елисеев — это совпадение в вашем имени или этакая родовая «фишка»?
— Это история семейная. Полностью так звали моего деда, зовут и отца моего, и старшего из сыновей. Хотя при рождении родители давали мне имя Эдуард (глубоко советская эпоха была), но при крещении, получив имя Елисей, я, выходит, вернулся в фамильную традицию. Затем и в светских документах семьи это закрепил.
