Анна Хаматова: «Вы думаете, мы кому-то нужны в Америке?»

Когда профессора Анну Хаматову спрашивают, сколько языков она знает в совершенстве, Анна Александровна смеется: "Только русский". Ей, более тридцати лет посвятившей изучению китайского, и в голову не приходит назвать свои лингвистические способности блестящими. С первого взгляда в ней чувствуется женщина с характером. Наверно, только такой под силу совмещать две несовместимые вещи: руководить Восточным институтом ДВГУ из кресла декана российско-американского факультета (РАФ).

Студенческая жизнь большой стипендии не помеха

Маленькая девочка из большой и дружной семьи с детства мечтала стать переводчиком. Однако ближайший вуз, где готовили таких специалистов, находился в Иркутске и казался таким далеким. Да и жизнь диктовала совсем другие условия. Семья жила очень скромно, а потому Аня мечтала поскорее встать на ноги. После окончания восьмилетки поступила в Хабаровский строительный техникум, год проучилась там и поняла, что заниматься делом, к которому не лежит душа, не сможет.

- В техникуме я была одной из лучших, но все преподаватели в один голос твердили: "Тебе нужно высшее образование!" Проучившись в строительном еще год, параллельно закончила школу рабочей молодежи и тут случайно услышала о том, что во Владивостоке возобновилась подготовка переводчиков восточных языков. Помню, папа меня отговаривал: "Куда ты едешь?  Это же совсем чужой город". И все же, несмотря на все "но", вскоре я стала студенткой отделения китаеведения филфака ДВГУ.

- Изучение восточных языков требует больших усилий. Вам не приходилось приносить в жертву учебе свою студенческую жизнь?

- Ничего подобного! Наша студенческая жизнь была ничем не хуже нынешней, а может, даже и лучше. Танцы, самодеятельность, встречи с интересными людьми - все как полагается. Кроме того, уже начиная с первого курса, многие из нас сумели устроиться в Дальневосточное морское пароходство. Может быль, сегодня это звучит смешно, но в ДВМП я прошла путь от номерной третьего класса до уборщицы Первого класса. Началась наша дружба с пароходством с 1964 года. Как раз тогда в Токио проходили Олимпийские игры, а обслуживающего персонала для всех желающих там побывать не хватало. Студенты ДВГУ для этой роли подходили как нельзя лучше - работы не боялись, да и функции переводчиков неплохо выполняли. После этого случая ни одно открытие новой линии в Японию или на Гонконг без нас не обходилось. Да, было трудно, но мы были молоды и хотели успеть взять от жизни все. И пусть для этого нам с подругой приходилось вставать в шесть утра и зубрить топики где-нибудь в бытовке общежития № 1 на Океанском проспекте (теперь там находится корпус Восточного института ДВГУ - прим. авт.), чтобы не мешать остальным. Учились, между прочим, тоже не абы как, я даже "чеховскую" стипендию получала - рублей 60-70. По студенческим меркам вполне приличная сумма.

Как переводчица стала преподавательницей

Однако не все в жизни получается, как задумаешь. С мечтой о карьере переводчицы пришлось расстаться. В ДВГУ катастрофически не хватало преподавателей-востоковедов, и талантливая выпускница оказалась здесь весьма кстати.

- Наверно, все, что ни делается, то к лучшему. Я вполне нашла себя в преподавательской работе. А в то время, по молодости, еще просто не представляла себе, что значит быть переводчиком. Частые командировки, встреча всевозможных делегаций в любое время дня и ночи... Женщина-переводчик ради успешной карьеры должна проститься с мыслью о счастливой семье. Теперь даже представить страшно, а ведь сложись тогда все иначе, таких чудесных дочерей, внучек у меня могло и не быть!

- Вы из числа тех преподавателей, имя которых студенты произносят с трепетом?

 - Думаю, нет. Хотя, всякое бывает. Первокурсники, например, сдают мне рефераты по истории востоковедения. Здесь главное – содержание и правильное оформление. Поэтому, если что не так, могу и пять, и десять раз студента обратно отправить. В позапрошлом году был у меня случай почти анекдотичный. Два студента-восточника принесли рефераты. Содержание вполне приличное, но неправильно оформлены сноски (вместо кодовых - постраничные). Через пару дней у меня в кабинете раздается звонок из библиотеки (не будем уточнять, какой именно). Cлушаю и ушам своим не верю: "Здравствуйте! Наша библиограф писала рефераты для двух ваших студентов, а вы не поставили им зачет!" Что я ответила? Что теперь-то они его точно не получат!

- Каким образом строятся ваши отношения со студентами: вы их опекаете, стараетесь помочь или, напротив, приучаете к самостоятельности?

- Все зависит от того, какой это студент. Если передо мной первокурсник, приехавший из провинции, его еще всему надо учить. Где-то похвалить, где-то проконтролировать... Иногда нужно и маму вызвать, подсказать ей, на что в первую очередь стоит обратить внимание.

Национальная любовь к шпаргалкам

- А как вы, "коренная" восточница, оказались на РАФе?

- Так получилось, что провести всю подготовительную работу, предшествовавшую открытию российско-американского факультета, ректорат поручил кафедре международных экономических и гуманитарных отношений востфака, которой в то время руководила я. Ведь у нас уже был опыт подготовки востоковедов-экономистов. Летом 1990 года мы вместе с университетом штата Мэриленд начали разрабатывать учебные планы. Договор о создании РАФа ректор подписал в январе 1991 года, а уже осенью мы  набрали первый курс.

- У российско-американского факультета были "болезни роста"?

- Еще какие! Мы, конечно, готовились к трудностям, но возникли они там, где их совсем не ждали. В первый год работы с американцами мы предполагали, что самые большие проблемы у студентов вызовут "Экаунтинг" и "Информационные системы менеджмента", а столкнулись с... элементарным непониманием "Истории США"! Вспомните, как нас учили истории: войны, царские династии, революции, пятилетки... А в Америке совершенно другой подход к изучению этого предмета. Вот почему наши студенты, несмотря на все свои старания, не могли без подсказки разобраться, какие события для истории США действительно важны, а какие особого значения не имеют. И преподаватель пошел ребятам навстречу, помогая выделять главное. Более того, на следующий год мы с ним пришли к выводу, что изучать историю по учебнику, написанному для жителей Соединенных Штатов, нам не следует.

Еще одна проблема, от которой американские педагоги просто с ума сходили, это наша национальная любовь к шпаргалкам и подсказкам. В американском вузе такое просто невозможно. Там каждый получает оценку СВОИХ знаний, ДЛЯ СЕБЯ! У нас же чувство ложного товарищества развито еще с первого класса, и искоренить его практически невозможно. В отношении списывания наши студенты просто виртуозы, но американские преподаватели тоже народ бдительный.

- Кстати, за тридцать лет работы в вузе у вас появился собственный метод борьбы со шпаргалками?

-  Обычно на зачетах и экзаменах у меня в группе не больше пятнадцати человек. С каждым я беседую один на один, поэтому шпаргалки не спасают. Другое дело, во время письменных контрольных работ, когда в одной аудитории собирается сразу около двухсот первокурсников Восточного института. Конечно, я всех предупреждаю: "Контрольные проводятся, чтобы я могла видеть, как вы усвоили материал, а не для того, чтобы совершенствовать ваше умение списывать." И если после всех предупреждений увижу человека, который достал шпаргалку, без разговоров удаляю. Нечестности я не прощаю.

РАФ жил, жив и будет жить

- Обучение на РАФе только платное. Ваш факультет, видимо, тоже коснулась проблема состоятельных, но бездарных студентов?

- Возможно, так оно и случилось бы. Но учиться на РАФе очень трудно. Во-первых, нужны хорошие лингвистические способности. За два года ты должен выучить английский так, чтобы на нем думать, понимать, читать и свободно излагать свои мысли. Во-вторых, не стоит забывать о том, что мы готовим специалистов в области экономики. Наши студенты изучают целый цикл серьезных предметов, связанных с точными науками: теория вероятности, высшая математика, аудит, финансовый менеджмент. Теперь у факультета такая репутация, что ленивые и посредственные студенты к нам идти боятся. Можно заплатить много денег за учебу, но оценивать за деньги вас никто здесь не будет. И потом, мнение о том, что на РАФе учатся дети толстосумов, ошибочно. Нет у нас сейчас таких родителей, которые без ущерба для своего кармана могут отстегнуть пять тысяч долларов на образование ребенка. Обучение многих финансируют предприятия и организации. Недавно у меня был отец одной  из моих студенток. Только что вернулся из рейса, девять месяцев не видел семью, чтобы заработать деньги для своей дочери.

- Примерно полгода назад по городу ходили упорные слухи о том, что российско-американский факультет на грани закрытия...

- Да нет, никто нас не закрывал. Мы работали и будем работать. А что произошло на самом деле, я сейчас объясню. Весной, когда начались бомбежки в Югославии, одна из местных газет сообщила, что американские преподаватели РАФа вынуждены вернуться в США. После этой публикации у нас потом еще долго спрашивали: "А правда, что у вас американцев на занятия не пускают?" Конечно же, вся эта история - не более чем "газетная утка". Зато попробуй потом докажи, где правда. Но это, увы, было только началом.

Вторая волна дурных слухов поднялась после того, как Правительство штата Мэриленд заявило о своем решении перевести все "undergraduate program", то есть бакалавриат (в том числе и наш) на дистанционное обучение. В Америке дистанционное образование - явление самое обычное. Для нас же - красная тряпка. Все решили, что это плохо... Да нет же! Мы вели переписку с Мэрилендским университетом. Договор между вузами остается в силе, и по окончании учебы студенты, как было обещано, получат американский  диплом. Единственное, что изменилось - подход к подаче образования. Два предмета на третьем курсе в этом году преподаются дистанционно, через Интернет.

- Кстати, об американском образовании. Ваши выпускники могут найти применение своим силам у нас, или факультет готовит "мозги на экспорт"?

- Вы думаете, мы кому-то нужны в Америке? Нам бы себя обеспечить кадрами, которые разбираются в мировой экономике. Факультет создавался в начале 90-х, для подготовки специалистов в условиях рыночной экономики. Мы учим ребят для себя, для партнерства с США и другими странами, чтобы, выходя на внешний рынок, наши менеджеры с дипломом РАФа достойно представляли нашу страну. 99% выпускников российско-американского факультета работают в России, на предприятиях, называть которые не стыдно: Price Waterhouse, Coсa-Cola Vladivostok Bottlers, Дальвемо, Примтелефон... В Америку уехали единицы, да и то не для бизнеса, а для получения степени магистра и PHD (аналог нашей кандидатской степени).

Жесткость характера - дело наживное

- У вас репутация жесткого руководителя. Это вызвано, что называется "производственной необходимостью" или дело в характере?

- Жестким начальником я стала не сразу. Долгая работа на руководящих должностях все-таки накладывает свой отпечаток. Некоторые "приобретенные" со временем черты характера мне самой не нравятся. Но при всей своей строгости я ничего сверхъестественного от подчиненных не требую. Главное, чтобы каждый из них делал свое дело профессионально, независимо от того, какую ступеньку он занимает. Потому что ответственность, которую мы несем перед студентами, очень высока. На нас смотрят, кое-кто с завистью и осуждением: "Как же, богатенькие Буратино!" Нам не прощают промахов, поэтому мы не имеем права на ошибки.

- А как вы воспринимаете критику в свой адрес?

- Как и любой нормальный человек - болезненно. Хотя если критика доброжелательная, это даже полезно. Да, я переживаю, особенно когда дело касается чести факультета или Восточного института. Но у меня есть силы, чтобы правильно оценить, осмыслить замечание, сделав из этого соответствующие выводы.

"Я умею подчиняться"

Угадайте, с чего начинает свой день декан РАФа и директор Восточного института ДВГУ? Правильно, с хлопот на кухне. Как и любая другая женщина, она считает, что супруга следует отправлять на работу только сытым и довольным.

- Было время, когда вместе с нами жили дочки с мужьями. Готовила на три семьи, только и всего. Не будем строить иллюзий, все мы проводим у плиты какую-то часть своей жизни.

- Говорят, одна из ваших дочерей заканчивала РАФ?

- Нет. У меня бы никогда не было таких денег, чтобы учить их на РАФе. Обе мои дочери, правда, в разное время, закончили восточный факультет.

- А кривотолков это не вызывало?

- Кривотолки бывают, когда на детях "природа отдыхает". Мои девочки меня ни разу не подводили. К поступлению в университет готовились серьезно, да и факультет сами выбирали. Один наш знакомый сказал как-то старшей дочери: "Наташа, зачем тебе это? Судьбу мамы ты не повторишь". "Я и не собираюсь ничего повторять. Я хочу учить китайский язык", - ответила она. За пять лет обучения у Наташи было всего две четверки в зачетке. Сейчас она работает переводчицей. Младшая, Надежда, тоже была в университете на хорошем счету. Собираясь поступать, словно разрешения у меня спрашивала: "Мама, ты не обидишься, если я пойду на отделение японского?"

- В семье вы тоже бесспорный лидер?

- Боже упаси! Муж меня и старше, и опытнее, и умнее, и его "первенство" в семье мне и в голову не приходило оспаривать. Я умею подчиняться. Да, кстати сказать, в первой группе американцев-преподавателей у нас был один пакистанец, профессор. Ох, как он испытывал мое терпение! Каждый день приходил с новой претензией: "Мне нужен халат, у вас мел пачкается. Нет, мне нужен белый, в тон костюму". Будто цель себе поставил - вывести меня из себя, а я сохраняла невозмутимость. Однажды я ему объяснила: "У меня муж башкир. Хотите, познакомлю? Меня этими мусульманскими штучками не проймешь". Я - женщина восточная. И по профессии, и по семейному положению.