Рябцев Тимофей Владимирович, 31 год.
Родился и вырос во Владивостоке.
Окончил математический факультет ДВФУ (2004), аспирантуру (2008).
Занимается IT-технологиями, совладелец дизайн-студии «Интерактив», антикафе «Отдел Культуры» и недавно открытого мужского салона-парикмахерской «FIRMA». Последние два проекта имеют необычный для Владивостока формат.
Дела ведет с женой Еленой, воспитывает сына.
В одежде предпочитает английский деловой и casual стиль.
Свою жизнь связывает с Владивостоком: «Уезжать не планирую. Считаю, что если ты взялся за дело, то обязан довести его до конца».
Математик по образованию, предприниматель Тимофей Рябцев вовремя и умело подхватывает бизнес-идеи. Год назад он открыл антикафе во Владивостоке, в котором посетитель платит не за блюда, а за время пребывания. Такие заведения теперь уже появились в десятках городов России, а Владивосток стал третьим по счету. Новый проект Рябцева — мужской салон-парикмахерская, или барбершоп (от латинского barba — «борода»). Клиентов салона угощают виски.
For men only
— Тимофей, местная индустрия красоты по понятным причинам заточена под женщин. До сих пор попытки открыть во Владивостоке салон для мужчин не приносили успеха. На что вы рассчитывали, предпринимая очередную попытку?
— Однажды я не смог подстричься в центре города: в салонах был аншлаг, время расписано, в очередях томились женщины. Куда податься мужчине? Ответом на вопрос стал проект мужской парикмахерской. Концепция заключалась в том, чтобы создать не просто салон мужской красоты, но и что-то вроде мужского клуба. Это столичный тренд, подобные салоны не так давно появились в Москве. Мы использовали столичную идею, немного ее расширили и преобразовали.
Барбершопы более распространены в США и Англии, а также в восточных странах. В Турции, например, применяется технология быстрого бритья, брадобрей орудует бритвой молниеносно, при этом нежелательные волосы на скулах и в ушах удаляются огнем. В России к такому экстриму не привыкли — к брадобреям идут те, кто просто хочет качественно побриться.
— В чем фишка вашего салона? Вы возрождаете брадобрейный бизнес во Владивостоке?
— Фишек много, главная — «стрижем и бреем» (слоган салона. — Прим. ред.). Делаем это в непривычном для Владивостока формате. Возможно, нечто подобное здесь уже было, например, в эпоху НЭПа. Я пока не погружался в местные архивы. Брадобрейская культура появилась в начале 1900-х годов в США на фоне засилия женских салонов. Мужчины были вынуждены туда приходить — в атмосферу женских разговоров, эмоций, косметических средств... Кому-то захотелось сломать этот порядок вещей и создать место для мужчин, где они могли бы стричься, говорить о своих делах, о спорте и автомобилях, выпить кофе и даже виски (когда был «сухой закон», горячительное наливали украдкой). Появились мастера, которые филигранно брили обоюдоострой бритвой и пропагандировали этот тип бритья. Модные мужские прически также делали известные брадобреи. Их именами называли салоны, диктовавшие моду не только на усы, бороды и стрижки, клиентам предлагались бабочки, галстуки, сигары. Все гангстеры подстригались, естественно, в сугубо мужских парикмахерских.
Барбершопы в России возрождают традиции салонного бритья, начатые еще при Петре I. Салоны красоты для мужчин работали под вывеской «Место для стрижки и бритья», на которой был изображен молодой человек с напомаженными волосами.
— Есть ли в вашем проекте заимствования?
— В Москве мы посмотрели на интерьеры, спектр услуг и принцип работы подобных салонов. Поскольку тематика такая же, попытались взять общие детали. Но все же мы внесли много своего. Не прибегали к чьей-либо помощи, все делали сами. От идеи до реализации проекта прошло полгода. Основные сложности были связаны с поиском подходящего помещения и набором персонала.
— Где набирали квалифицированных специалистов?
— Подключили знакомых. С их помощью нашли очень способных ребят, которые составили команду. Хочется верить, что это устоявшийся коллектив. Моя задача состоит в том, чтобы удержать специалистов. Я против текучки, считаю, что успех зависит от команды, особенно в таком тонком деле, как парикмахерское. Здесь умение мастера очень много стоит.
— Насколько уровень ваших мастеров близок к тому, что делают потомки легендарных брадобреев в Америке?
— Любой уважающий себя мастер постоянно учится. Он не должен замыкаться в своем мирке. Мы стараемся приблизиться к столичному, мировому уровню. При этом каждый мастер стремится работать по-своему, ведь идеала нет, а работа парикмахера — это настоящее искусство.
— Кто может научить этому искусству во Владивостоке?
— Парикмахеры и стилисты высокого уровня, которых очень мало. Я не говорю о брадобреях. Бритье во Владивостоке не развито, в этом деле мы первопроходцы.
Владивосток очень консервативный город, разве что Хабаровск хуже в этом плане. Мужчины не готовы к новациям во внешности, к новому подходу в обслуживании. А прически, которые мы делаем, до сих пор здесь никто не носил. Поскольку и сервис, и особенные стрижки, и бритье — это новая культура для Владивостока, люди должны к этому привыкнуть. Думаю, в какой-то мере мы занимаемся воспитанием вкуса, предлагая также и элементы стиля, который мы продвигаем, — мужские бабочки и галстуки.
Изюминка для консерватора
— Допустим, к вашей культуре решил приобщиться мужчина с самым что ни на есть консервативным вкусом. Садится он в кресло и... С чего начнете? Предложите ему виски, дадите журналы полистать?
— Во-первых, культура все-таки не наша, а заимствованная. Журналы ему не покажем. У нас их попросту нет. Мы располагаем хорошими старыми фотографиями модных мужских причесок 30-40-х годов в нашем стиле. Виски обязательно предложим. По желанию клиента нальем до, во время или после стрижки/бритья.
Понятно, что мы подстраиваемся под конкретного клиента. При этом не стараемся обязательно изменить его имидж и проявить креатив. Возможно, он останется в своей классической форме, но мы попытаемся предложить ему другую укладку, сделаем иначе пробор или стрижку в американском стиле 60-х годов. То есть в целом его образ останется неизменным, но какую-то изюминку мы ему придадим.
У нас мужской интерьер, звучит рок, джаз, фанк, предлагаем мужские напитки.
— Насколько, на ваш взгляд, такой проект жизнеспособен?
— Думаю, рано делать какие-то прогнозы. Месяца через три мы сможем понять, получит ли салон те результаты, которые мы хотели иметь. Пока у нас есть постоянный приток клиентов и радуют позитивные отзывы.
Семьдесят к тридцати
— Вы окончили матфак. В чем, по-вашему, выражается математический склад ума? Мозг математика и мозг обычного человека устроены по-разному?
— Под математическим складом ума подразумевается, что человеку легко даются точные науки. Зачастую у таких людей хорошо развито логическое мышление. Математик старается оценить текущие возможности и просчитать много на будущее, предусмотрев все возможные исходы развития дальнейших событий.
— Помогает ли вам университетская математика в бизнесе?
— В первую очередь вспоминается логика. Теорию вероятности тоже никто не отменял. В какой-то мере применяю математический анализ. На матфаке нас учили думать. Думать во всех направлениях. Если человек думает, значит, он живет. Математический факультет — это просто школа жизни, которую проходят далеко не все.
— Чего больше в проекте мужского салона — математического расчета или творческого задора?
— Процентов на 70 это творчество. Первоначально очень увлекла идея и реализация. Этот проект очень вдохновляет.
