Станислав Ермоленко, президент инвестиционной группы «МИГ».
Родился в 1974 г. на о. Сахалин в семье служащих.
В 1996 г. окончил ДВИСТ (ныне ВГУЭС) по специальности «мировая экономика».
В 1997 г. вместе с однокурсниками ( в числе которых был Игорь Пушкарев, нынешний глава г. Владивостока — прим. «К».) создал компанию «Парк Групп».
Инвестиционная группа «МИГ» была основана в 2010 г.
Когда ему было 17, Ермоленко приехал с Сахалина во Владивосток, чтобы поступить в вуз. Когда ему исполнилось 23, его компания занимала уже 20% рынка импорта продуктов из Кореи. Сейчас ему 38, и теперь он ощутил вкус созидания собственного производства с нуля.
«Доширак» — пища для размышлений
— Станислав Игоревич, вы стали настоящим бизнесменом в юном возрасте...
— Для поколения 90-х, наверное, ничего удивительного в этом нет. Тогда многие нашли себя в бизнесе, несмотря на молодость. Обстановка в стране была трудная, но благодатная для предпринимательства. Перестала существовать советская плановая система экономики. Это было действительно время хороших возможностей. На самом деле предпринимателем я стал вынужденно — отцу, простому работнику почты, было тяжело содержать меня, платить за учебу. Поэтому так все и началось. Приехал в незнакомый мне город с двумя чемоданами, поступил в вуз, со второго курса начал трудиться, чтобы элементарно заработать на еду. Затем с однокурсниками через год после окончания вуза создали свою компанию.
— Это ваш студенческий рацион навеял идею начать торговлю лапшой «Доширак» и бисквитами «Чокопай»?
— Вовсе нет. Просто к тому моменту у моих партнеров уже был опыт работы в одной фирме по импорту продуктов питания из Кореи, были какие-то контакты, наработки. Так мы и решили заняться знакомым делом. Кроме того, «Доширак», «Чокопай» и прочие корейские продукты были тогда очень популярными и востребованными у приморского потребителя. А вообще в то время бисквиты и корейская лапша были дороговаты для студента, все ели лапшу китайскую.
— Несколько лет назад Forbes писал, что в один прекрасный день вам наскучило продавать лапшу и вы решили заняться цементом.
— Дело было совсем не в скуке, а в сложившейся на тот момент ситуации. Вспомните, в 1998 г. грянул экономический кризис. Вечером было еще все нормально, а утром мы проснулись и узнали, что по сути банкроты. Поскольку мы занимались импортом, наши обязательства по валютным товарным кредитам выросли в одночасье в шесть раз. До того мы вообще не слышали такого слова — дефолт. Не понимали, что делать. Приостановили торговлю, закрыли офисы на пару месяцев и буквально не знали, как быть дальше.
Произошла девальвация рубля, что сделало российские товары конкурентоспособными по цене на внешних рынках. Наш корейский партнер предложил организовать поставки клинкера в Корею. Мы организовали. А впоследствии в сотрудничестве с инвестиционным фондом выкупили производителя этого клинкера и цемента — «Спасскцемент». Но еще года полтора продолжали торговать продуктами, пока это направление не перестало быть рентабельным — корейские компании или построили свои производственные мощности в России, или открыли дистрибуторские центры.
Впрочем, и до кризиса мы высказывали корейским партнерам мысль о том, что пора наладить производство той же лапши на российской территории — с течением времени так и вышло. Но наш бизнес перешел к тому моменту уже совсем в другие ниши: производство стройматериалов, строительство и т.д.
— Имея товарный бизнес-опыт, освоить промышленность было уже проще?
— В каждом случае свои нюансы, трудности или выигрышные моменты. Для кого-то самое сложное — заработать первый рубль, для кого-то еще сложнее управляться с миллионами. Но я не могу отнести себя к тем, кто сделал начальный капитал, а затем все само пошло. Работать приходится немало над любым проектом, чтобы он стал успешным.
Философия полей
— Теперь у вас есть свой агропроект. Почему все-таки решили переключиться на сельское хозяйство?
— Подтолкнул к тому снова кризис в 2008 г. Мы с коллегами тогда очень многое проанализировали, изучили, взвесили. Смотрели на разные отрасли. Анализ показал, что сельское хозяйство, несмотря на сложность, является перспективной отраслью, и Приморье обладает конкурентным преимуществом для реализации этих перспектив. Например, у нас в крае собственное производство свинины составляет только 16 % от потребности. Поэтому мы строим свинокомплексы.
— Между тем рисков в сельхозпроизводстве явно больше, чем в торговле.
— Есть такое правило: хочешь добиться успеха, иди туда, где труднее. Там конкуренции меньше. А если серьезно, агропроекты — это чрезвычайно сложный бизнес! Если бы я раньше знал, насколько — мы бы, скорее всего, не стали этим заниматься. Но при этом совершенно ни о чем не жалеем. Что касается рисков в сельском хозяйстве, конечно, погодой управлять невозможно, но возможно применять современные технологии в животноводстве, предотвращать заболевания у животных, использовать новейшую технику и мировой опыт в растениеводстве, повышать урожайность. Еще есть идея организовывать экскурсии для студентов и школьников на поля, чтобы они увидели, чем можно успешно заниматься в родном крае, и поменяли мировоззрение в созидательную сторону.
— А у вас лично мировоззрение поменялось с «выходом в поля»?
— Оно не поменялось, оно обогатилось, добавились новые ощущения. Одно дело, когда покупаешь завод и приходишь работать в стены, которые ты не строил. Другое — создавать с нуля производство с полным циклом, именно созидать что-то самому — это ни с чем не сравнимое чувство! Да, просто смотреть, как твои комбайны работают на твоих же полях — это тоже приносит глубокое удовлетворение.
Престиж предпринимательства
— Нынешняя молодежь, получив экономическое образование, стремится в госструктуры, вместо того чтобы пытаться создать свое дело. Почему?
— Современные молодые люди растут в других условиях, чем наше поколение. Но они не хуже нас, а в чем-то даже прогрессивнее. Их стремление к уже готовой стабильности вполне можно понять, тем более что проблем при создании собственного дела сегодня в Приморье много. У нас, например, нет площадей для организации небольших производств. Почему бы не построить промзоны с помещениями 500-2000 м2, с сетями, электричеством, инфраструктурой, чтобы предприниматель мог въехать и сразу работать. Думаю, это дало бы хороший толчок для развития малого и среднего бизнеса. Во всем мире именно малый и средний бизнес — основа экономики и общества.
Но дело не только в материальных вопросах. Необходимо поднимать престиж предпринимательства в обществе, особенно среди молодежи. Надо показывать, что совсем не зазорно закончить вуз и наладить свое, пусть маленькое, дело. Самому, например, печь хлеб, готовить кофе для посетителей в своей кофейне. Многие состоятельные люди во всем мире начинали с подобного.
— В каком возрасте лучше всего обзаводиться своим бизнесом?
— Не обязательно так рано, как это сделал я. И в принципе важно не когда, а как. В каждом возрасте для вхождения в бизнес есть свои плюсы и минусы. По себе сужу: чем старше человек, тем устойчивее он к стрессам, с которыми всегда связано предпринимательство. Но в молодые годы в тебе больше здорового авантюризма, смелости рисковать, что порой дает замечательные результаты. Относительно меня, полагаю, начни я бизнес в 33 года, а не в 23, наверное, такого успеха не достиг бы.
БЛИЦ
— Откуда вы предпочитаете получать информацию?
— Из газет и журналов, несмотря на развитие интернета. Гораздо приятнее держать в руках свежее издание, чем смотреть в монитор.
— Ваше противострессовое средство.
— Спорт: фитнес, бег, плавание.
— Главный совет молодым, кто хочет заняться бизнесом.
— Не бояться начинать свое дело и не забывать советоваться с опытными людьми.
