Олег Пак, директор медицинского центра ДВФУ, кандидат медицинских наук, нейрохирург высшей категории.
Родился в 1971 г. в г. Тойтепа (Узбекистан, Ташкентская область). Там же окончил среднюю школу с золотой медалью, затем поступил в Среднеазиатский медицинский педиатрический институт в г. Ташкенте. После третьего курса переехал во Владивосток, в 1994 г. окончил педиатрический факультет ВГМИ. Работал в разных медучреждениях г. Владивостока, последнее место — заведующий отделением нейрохирургии, ортопедии и травматологии ГБУЗ «Краевой клинический центр специализированных видов медицинской помощи».
В 2005 г. защитил кандидатскую диссертацию «Ранняя диагностика, консервативное и малоинвазивное хирургическое лечение гидроцефалии у детей». Неоднократно стажировался и проходил курсы повышения квалификации в Корее, США, Великобритании, Германии, Австрии, Чехии, Японии.
Свободно владеет английским и корейским языками, хорошо знает французский и чешский.
Женат, воспитывает сына и дочь.
Вести интервью с Олегом Паком оказалось непросто — оба его мобильных звонили то поочередно, то вместе. Пришлось задавать вопросы директору строящегося медицинского центра ДВФУ и главному детскому нейрохирургу Приморского края между консультациями пациентам и деловыми звонками.
— Олег Игоревич, видимо, нейрохирургию вы оставите с открытием медцентра?
— Я врач, в первую очередь, и никуда не денусь от нейрохирургии в любом случае. Она — мое призвание. Несмотря на очень плотный график моей новой руководительской работы, медицинскую практику не оставляю сейчас и не собираюсь в будущем. Это изначально было моим условием при согласии на должность директора медцентра.
От чего все так
— Если говорить об отечественной медицине, как бы вы охарактеризовали ее на данный момент?
— Медицина у нас не совсем правильная. И отсталая она не сама по себе, а в зависимости от ряда причин — научной, социальной, экономической, политической, культурной и т.д.
Помимо слабой технической оснащенности и потерянной научной базы большой проблемой является то, что в отечественной медицине сегодня отсутствует системный подход к стандартам диагностики и лечения, а также нет преемственности и согласованности между врачами разного профиля.
— Кадровый вопрос актуален у нас везде...
— Да. Во всем цивилизованном мире врач — это командный специалист. Работа современной клиники — это в точности как конвейер, придуманный еще Генри Фордом: каждый выполняет только свою функцию, но предельно точно. И представляет при этом, что именно и зачем делают его коллеги в каждом отдельно взятом случае.
Кроме того, удручает очень слабая подготовка медицинских кадров и нежелание их самосовершенствоваться. Взять хотя бы ситуацию с английским языком — мало кто из наших докторов владеет им на уровне, достаточном для публикации статьи в передовом медицинском издании или для презентационного участия в международной конференции, где рассматриваются актуальнейшие вопросы современной медицины. Неоднократно приходилось наблюдать, как наши профессионалы скромно сидят в уголке на каком-нибудь значительном форуме или общаются там только с коллегами из стран СНГ, говорящими по-русски. Что они могут привнести передового в работу своих клиник и институтов после международных конференций, участниками которых они являются лишь номинально?
— Однако считается, что для освоения иностранного языка нужно пожить за рубежом. Разве не так вы овладевали языками?
— Сначала я изучал их дома, а после отправлялся на зарубежные стажировки уже с какой-то языковой базой. А вспомните дореволюционную Россию: образованные люди с юности, независимо от профессии, владели как минимум французским и английским на отличном уровне, даже не побывав ни разу за границей!
— Большинству медработников при работе с пациентами в нашей стране вообще неведомо понятие «сервис». Скоро ли он появится в отечественной медицине?
— Как только зарплата медсестры будет составлять хотя бы $1 тыс (в Штатах, к примеру, квалифицированные сестры получают $3 тыс.). Нынешний медработник, тем более рядовой, социально унижен и никак не мотивирован материально — отсюда хамство и равнодушие. В медцентре ДВФУ, надеюсь, все обещания в смысле финансирования будут претворены в жизнь и сотрудники будут получать достойную зарплату.
Хотя, если говорить о частных клиниках и медцентрах, есть и вполне успешные попытки создать медицинский сервис. С одной стороны, их персонал уже научен улыбаться, вести себя с пациентами чутко и доброжелательно. С другой, в некоторых из них встречаются гипердиагностика и прочие отрицательные атрибуты медицины как бизнеса.
— На ваш взгляд, что можно назвать главным тормозом развития российской медицины?
— Чиновничество и бюрократию в ее самой жуткой форме — геронтократии, законодательная мутность, «теневые» отношения, всевозможные чиновничьи лобби вкупе с фармацевтическими компаниями. Коллектив медцентра ДВФУ денно и нощно работает над тем, чтобы он стал настоящим прорывом в мире региональной медицины. Иностранные компании, в частности американская и корейская, готовы вступить в конкурентную борьбу за возможность выстроить и наладить работу будущего центра. Однако, как говорят наши зарубежные партнеры, несмотря на их глобальный опыт, они не могут пока понять законов российского рынка медуслуг, затрудняются составить бизнес-план и сделать реальные расчеты. Все из-за пресловутой бюрократии и несовершенства законов.
К чему стремиться
— Разделяете ли вы мнение, что для пациента медицина должна быть бесплатной?
— Уверен в этом.
Медобслуживание должно быть бесплатным для больного, потому что оно должно быть по-настоящему страховым, что имеет место в развитых странах. Но российскому страховому бизнесу также еще необходимо расти и развиваться, как и самой медицине. Плюс мало кто из наших сограждан сегодня осознает необходимость проявить доверие к страховому сектору и согласится платить ежемесячный медицинский страховой взнос примерно в $100 или даже больше, чтобы в случае чего затем получить высокотехнологичную и оперативную помощь в сложной ситуации за счет средств страховой компании, вплоть до операции на сердце, мозге или по пересадке органов. Благодаря честно выстроенной страховой системе в развитых странах люди получают адекватное медицинское обслуживание.
— Помимо Европы, Америки и Азии вы стажировались в Москве и Петербурге. Выходит, у отечественной медицины есть свои «оазисы»?
— На данный момент мы наблюдаем феномен централизации медицины в стране, когда Москва буквально уже пресыщена медицинскими институтами и высокотехнологичными центрами, которые уже дерутся за пациента, в то время как в регионах даже обыкновенный операционный микроскоп — редкость.
— Какая страна, по-вашему, задает тон в развитии мировой медицины?
— Америка и страны Западной Европы. В первом случае — это новейшие достижения медицинских технологий и современного оборудования. Во втором — фундаментальная наука. России, конечно, есть, куда стремиться в обоих случаях.
«...есть еще люди»
— Специалист вашего уровня давно бы уже мог покинуть Россию ради лучшей жизни за рубежом. Почему вы по сей день здесь?
— Не хочу быть высокопарным, но я искренне верю в свою страну и в своих соотечественников. Россия гораздо богаче прочих стран, к медицинскому опыту которых мы обращаемся. Потенциал наш огромен, и есть кадры для его реализации. Приморье также покидать не собираюсь — здесь большое поле для моей профессиональной деятельности. И надеюсь, что в настоящий момент мы здесь переживаем действительно новый виток развития.
— Вы никогда не сожалели о профессиональном выборе?
— Сомнений в правильности выбранного пути не было. Даже когда в 90-е годы получал зарплату мелочью в кулечке. Работа нейрохирурга, особенно детского, психологически и физически тяжела, но то моральное удовлетворение и осознание смысла жизни, что получаешь, поставив на ноги пациента, дорогого стоит.
— Читаете что-нибудь кроме медицинской литературы?
— Не упускаю возможности перечитать русскую классику. Особенно близки мне произведения Льва Толстого. Я и своих детей пытаюсь приобщать к этому. Пусть они еще не понимают глубинной философии этих нетленных творений, но зато могут почерпнуть из них хотя бы то, как культурные люди должны выстраивать отношения друг с другом, каким языком разговаривать, как вести себя. Что ни говори, а судьбы стран складываются из судеб людей. Каждому человеку, в свою очередь, основное должна давать семья.
