Олег Пахомов, коммерческий директор эстрадного проекта «Выездная процедурная Бригада».
Родился в 1977 г. во Владивостоке, в семье служащих.
В 2000 г. стал выпускником Владивостокского музыкального училища, получив диплом контрабасиста. Затем поступил в Академию искусств, на ту же специальность.
В период с 2002 по 2004 гг. работал в Сеуле в составе инструментального трио. В 2000-2002 гг. являлся одним из организаторов и участников ансамбля еврейской музыки «Ноар», ставшего лауреатом многих фестивалей. Также в 2006 г. был в числе организаторов джаз-коллектива «Мэдсвингбэнд», в котором играет по сей день.
В «Бригаде» работает с 2002 г.
Женат.
Возможно, единственным по-настоящему коммерческим эстрадным проектом в Приморье можно назвать «Выездную процедурную Бригаду». Как считает ее «бригадир» и контрабасист Олег Пахомов, этот проект смог выйти на серьезный бизнес-уровень благодаря тому, что музыканты коллектива даже в трудные времена не изменяли призванию и упорно работали на репетициях, чтобы занять свою нишу на рынке развлечений.
— С чего началась «Бригада»?
— В числе инициаторов создания этой группы я не стоял, меня пригласили в уже готовый коллектив. В ту пору я, приостановив вузовскую учебу, второй год работал в Сеуле в составе классического трио. Несколько моих друзей-студентов академии искусств сообщили, что ждут меня с контрабасом для участия в новом и необычном на тот момент для Владивостока проекте. По окончании корейского контракта я вернулся на Родину и сразу взялся за дело в «Бригаде».
— В какой момент проект стал коммерческим?
— Он изначально задумывался таковым. Правда, стройного представления о продюсерской деятельности, маркетинге и менеджменте эстрадных проектов никто из нас не имел. В арсенале были только музыкальное образование и упорное стремление зарабатывать с помощью своего творческого предназначения. Вот теперь мы владеем собственно аппаратурой, имеем в штате не только 10 музыкантов, но и звукорежиссера. Концерты, в том числе гастрольные, распланированы на 2 месяца вперед. Сегодня можем позволить себе отказаться выступать, если график слишком насыщенный. Кроме того, бюджет проекта подразумевает помимо всего прочего даже такую статью, как «касса помощи участникам коллектива (включая бывших) в особенных случаях».
Если говорить начистоту, в студенческие годы параллельно с участием в «Бригаде» мне, как и моим коллегам, приходилось, чтобы содержать себя, работать грузчиком или играть на «арбате» с раскрытым футляром у ног. В первый год существования «Бригада» базировалась в филармонии. Зарплата у каждого из нас была смешной — 3000 рублей. Но зато мы имели неплохую репетиционную точку и регулярную концертную деятельность, что чрезвычайно важно для развития музыкального и сценического мастерства и для поддержания творческого духа. Однако там нас сократили. Но «Бригада» не рассыпалась. Более того, чтобы превозмочь обстоятельства, мы углубили маркетинговые поиски. Тогда еще не было нынешнего обилия ночных клубов с живой музыкой, поэтому нашими зрителями бывали даже обитатели тюрем и колоний.
— Это все оказало влияние на ваш стиль и выбор репертуара? Вы ведь в основном перепеваете Сукачева и «Ленинград».
— Составляя репертуар, мы руководствуемся главным законом рынка: спрос рождает предложение. Я бы сказал, исследованиями потребностей нашей аудитории мы занимаемся всерьез: во-первых, тщательно анализируем реакцию на тот или иной номер и концерт в целом; во-вторых, с готовностью выслушиваем и принимаем к сведению все ремарки, замечания, наблюдения, которые высказывает персонал каждого заведения, где мы играем; в третьих, активно используем для исследований интернет, в частности, социальные сети, где мы создали группу, одноименную нашему коллективу.
С помощью этого не только отслеживаем свой рейтинг, но и узнаем о музыкальных предпочтениях зрителей и слушателей, просим их высказывать пожелания о том, какую еще песню они хотели бы услышать в нашем исполнении. Решение о выборе нового номера принимаем коллективно, ориентируясь на вокальные возможности солиста. В последнее время мы замечаем, что песен «Ленинграда» публика жаждет больше, чем песен Гарика Сукачева.
— А свое играть не хочется?
— Мечтаем об этом, пробовали кое-что. Но с коммерческой точки зрения целесообразнее играть «каверы». Пока.
— Насколько актуальна проблема авторских прав в данном случае?
— На нынешнем этапе развития проекта она меня заботит больше всего. Хотя Шнур (Сергей Шнуров), побывав во Владивостоке в июле, сделал широкий жест и дал нам добро на исполнение песен из репертуара «Ленинграда», уже прекратившей существование. Но это частности. А в общем в России защита авторских прав как следует не работает. Есть закон, охраняющий их, при этом система взаимоотношений и авторов, и многочисленных исполнителей, и пользователей их произведений не выстроена на практике, она туманна и не понятна. Мне бы очень хотелось, чтобы наш коллектив соблюдал этот закон. Мы готовы делать какие-то отчисления с концертов авторам песен.
— Творческие люди, как правило, имеют сложный характер. Вероятно, стоит большого труда организовывать работу десяти самодостаточных музыкантов?
— Безусловно, музыканты люди своеобразные, случаются и споры, но только в творческом плане. Моя директорская деятельность прозрачна для коллектива, особых претензий по этому поводу, никто из участников «Бригады» не имеет. Гораздо большее напряжение приходится испытывать в работе с клиентами — тут и дипломатию нужно применять, нос держать по ветру, а ухо в остро. Наученный собственным опытом, во многих случаях, будь то клубный заказ или частный, я вынужден требовать предоплату.
— Когда-то вы учились на историческом факультете. Как контрабас оказался в ваших руках?
— Сначала в них попала труба. Руководитель школьного оркестра заинтересовал меня и других учеников предложением посещать его репетиции в обмен на пропуск урока два раза в неделю. Правда, пропускать нам почти ничего не позволили, зато музыка затянула.
Выступления, концерты — это как наркотик. Попробуешь раз — и уже подсел. Однако родители когда-то отказались отдать меня в музыкальную школу. Когда я получил аттестат о среднем образовании, были рады моему поступлению на исторический. В то время они полагали, что музыкант — это не профессия, а всего лишь фривольный образ жизни. Но, проучившись три года в университете, я все-таки решил не расставаться с музыкой. Меня приняли в музучилище. Там я стал осваивать не только трубу, но и контрабас. Совмещать было тяжело, так что остановил выбор на контрабасе, забросив университет и оставив трубу. Далее — академия искусств. Теперь родители рады за меня. Мама больше любит слушать меня на классических концертах, а папа не прочь и в клуб прийти.
— Что явилось определяющим фактором в выборе музыкальной стези?
— До сих пор помню ощущение собственной значимости, когда на выступлениях школьного оркестра я солировал на трубе, исполняя «Неаполитанскую песенку» Чайковского.
— На ваш взгляд, есть ли вообще шоу-бизнес во Владивостоке?
— Есть и был всегда. Вопрос лишь в уровне развития. Большие надежды творческое сообщество города питает в связи со строительством новых объектов к саммиту. Уже сейчас востребованность профессиональных музыкантов на развлекательном рынке растет заметно интенсивней, чем 10 лет назад.
— «Бригада» достигла всего или коллективу есть к чему стремиться?
— Нет предела совершенству. Сегодня мы играем явно лучше, чем вчера, а завтра должны превзойти себя сегодняшних. Еще несколько лет назад думал, что придется сменить род деятельности для полноценного содержания семьи и что невозможно всю жизнь играть музыку… Теперь все чаще говорю себе: «А почему бы и нет?»
БЛИЦ
— Ваша любимая музыка?
— Я всеяден, но предпочитаю классику (Баха, например) и джаз. Главное — высокое качество исполнения.
— Лучший город для шоу-бизнеса?
— Любой большой.
— Где вы хотели бы жить?
— Только во Владивостоке.
— Какую машину мечтаете купить?
— Вездеходная Delica меня пока устраивает.
— Какие клубы Владивостока вам больше нравятся?
— Все, где можно сделать хороший звук.
