Аркадий Юртиков, директор компании «Геодезист».
Родился в 1965 г. в Куйбышеве Самарской области.
В 1984 г. окончил Куйбышевский энергетический техникум по специальности «инженерная геология и гидрогеология».
По распределению был направлен во Владивосток в «Военморпроект». В 1987 г. устроился геологом в «ПриморТИЗИС» (Владивосток). Далее работал в Находке, занимался бизнесом. В 1999 г. стал заместителем директора «Владивостокского фарфорового завода». С 2002 г. работал главным специалистом отдела изысканий института «Дальрыбпроект».
В январе 2007 г. стал директором ООО «Геодезист».
Женат, воспитывает дочь.
Из окна его рабочего кабинета открывается панорамный вид на Золотой Рог и строящийся к саммиту мост. Но по его признанию, масштабные проекты проходят мимо местного бизнеса. Однако директор компании «Геодезист» об этом не переживает.
— Правила оформления земли постоянно меняются. В связи с этим спрос на ваши услуги растет?
— Конечно. Но с нововведениями все традиционно: хотели как лучше, а получилось... Хотели сделать проще процесс оформления земли, а на деле добавили больше надзирающих и проверяющих органов. Если раньше проект границ нужно было провести только через одну инстанцию, то сейчас — через две-три. Соответственно, срок вырос с одного месяца до двух-трех. Правила оформления документов и порядка прохождения процедур меняются на глазах. Только успевай отслеживать. Полгода не будешь держать руку на пульсе — придется изучать все с чистого листа.
— Стройки саммита повысили спрос на вашу работу?
— Нет. Саммитовские объекты вообще проходят мимо Владивостока, а заказы на все эти проекты — мимо местного бизнеса. На стройках работают компании из Иркутска, Новосибирска, Москвы, местных очень мало. Наша компания не особо-то и горит желанием ввязываться в эти проекты. Заказов и без них хватает.
— А как же кризис?..
— Он, конечно, остановил многие стройки. Но сейчас начинается кое-какое оживление. А спрос на наши услуги есть всегда, потому что большие стройки — это только небольшая часть заказов. Без работы мы не сидим.
Первопроходцы кооперации
— Кооператив «Геодезист» был зарегистрирован еще в 1988 году.
— «Геодезист» стал одним из первых кооперативов, зарегистрированных в Приморье. Начинать бизнес тогда было гораздо легче, чем сейчас: условия создавались прекрасные. Например, ставка налога от валового дохода в течение первого года составляла 3%, второго — 5%.
Что касается непосредственно рынка геодезических работ, то он не сильно изменился. Геодезия — вообще ровный бизнес. Просто раньше заказы выполняли несколько головных предприятий, в том числе и проектные институты (в общей сложности пальцев рук хватит, чтобы их пересчитать), а с конца 80-х—начала 90-х этот же объем работы стали делать несколько мелких компаний, куда перешли специалисты развалившихся предприятий и институтов.
Сейчас во Владивостоке зарегистрировано более 70 организаций нашего профиля, а по краю еще больше. При этом ожесточенной конкуренции на рынке не чувствуется: мы все друг друга знаем, поэтому больших разногласий не возникает. Тем более что все вступили в саморегулируемые организации.
— Как получилось, что вы возглавили эту компанию?
— С предыдущим руководителем мы знакомы и дружим уже более 20 лет. Он и попросил меня стать директором «Геодезиста», когда сам уходил работать в другую структуру. Сказал: бросай свою геологию...
— И вы бросили?
— Она у меня теперь как хобби. Если что делаю, то только для друзей и проектировщиков, с которыми знаком не один год. Просто не успеваю ею заниматься. Хотя сейчас в связи с организацией СРО, отменой лицензий на проектные, строительные работы и инженерно-геологические изыскания можно снова к ней вернуться, оформив свидетельство о допуске на определенные виды работ от СРО. Есть мысль создать отдел инженерной геологии и заниматься не только геодезическими съемкой и межеванием земельных участков различной формы собственности. Но это пока только перспектива.
«Жизнь учила»
— До этого роль руководителя не была вам в новинку?
— У меня была своя компания, но в определенный момент инженерная геология просто рухнула. Дело в том, что топографическая съемка, например, действительна только в течение года, а потому ее необходимо регулярно обновлять. Соответственно, эти услуги пользуются стабильным спросом. В инженерной геологии все по-другому. Еще в советские времена проектные институты вели комплексные изыскания в рамках государственной программы. В итоге, местные геологические условия были полностью изучены, и к 1994-1995 годам у проектировщиков появилась возможность просто пользоваться материалами ранее выполненных инженерных изысканий. Все, что нужно было изучить, на тот момент уже изучили. Новых заказов практически не было.
Точечная застройка, которая идет сейчас в центре Владивостока, ведется в не самых удачных в плане инженерной геологии местах. Во время масштабной застройки города от этих мест отказались именно из-за неудачной геологической обстановки. А сейчас строят как раз в этих «дырках», так как теперь технологии позволяют использовать эту землю. По той же причине у нас и дома стали выше. Раньше могли строить больше пяти-девяти этажей, но не считали возможным это делать с имевшимися на тот момент технологиями. Сейчас и конструкции фундаментов иные, и земля дорогая.
— Законы менеджмента постигали самостоятельно?
— Жизнь заставила. И научила. Наше поколение просто попало под перестройку. Одни воспользовались этим моментом, другие — нет. Сейчас бизнес в России уже устоялся, поэтому молодым приходится учиться менеджменту. А мы создавали свои компании в те времена, когда частная коммерция только зарождалась, все приходилось постигать на собственном опыте. Шишек, конечно, набили огромное количество. Тогда главным было не повторять совершенных ранее ошибок. Но в чем-то было даже проще. Например, сильно отличалось налоговое законодательство. У меня в компании даже бухгалтера тогда не было: приходил в инспекцию с ворохом бумаг, и вместе с инспектором мы составляли баланс, заполняли нужные документы, отчеты.
Что касается работы с персоналом, то в нашей сфере все скорее друзья, нежели работники. Будучи директором, понял, что в данной области просто нельзя ставить себя над всеми, быть «самым главным». При нашей работе невозможно не дружить, так как мы все друг от друга зависим. И по-другому быть не должно.
«Владивосток не отпустил»
— Сейчас у вас хватает свободного времени на хобби и увлечения?
— Не всегда, но я очень люблю рыбачить на горной реке. Во Владивостоке я живу с 1984 года, когда приехал из Куйбышева (ныне Самара) по распределению. В родном городе есть и реки, и озера, где рыбачили с детства. А в Приморье лучше всего отправляться именно к горной реке. Во-первых, если поедешь куда-то ближе, то везде достанет телефон. А во-вторых... Вы слышали, как шумит вода на порогах и водопадах? Чистейшая вода, свежий воздух, спокойствие, рыбалка — это все, что нужно, чтобы отдохнуть.
— Почему остались во Владивостоке, а не вернулись в родную Самару?
— Не в Самару, а в Куйбышев! Для меня он до сих пор так называется, да и в паспорте написано старое название города. В родной город после армии я вернулся, но жить не остался. Почему-то сильно тянуло в Приморье. Пришлось даже попросить свой старый отдел в «Военморпроекте» оформить мне официальный вызов в город, ведь тогда он был закрытым и сюда никого не пускали. Владивосток меня не отпустил. Что-то в нем есть...
