Галина Якунина: «Масскульт превращает людей в толпу»

Галина Якунина признает, что литературное творчество в Приморье — не способ заработать. Местные писатели и поэты больше тратят на публикацию своих трудов, чем выручают средств от их продажи. Тем не менее Якунина оптимистично смотрит на будущее нашей литературы, но в ее возрождении надеется не на власть и бизнес, а на энтузиастов и читателей.

— Галина Павловна, вы недавно вернулись из Москвы, с четвертого съезда Союза российских писателей. Вашим коллегам из других регионов страны много ли известно о творчестве приморских авторов?

— Конечно, мало. Но есть надежда на перемены. На съезде одним из центральных вопросов было усиление связи регионов, особенно дальних, с центром, предоставление дальневосточникам возможности публиковаться во всероссийских журналах и выпускать по льготным расценкам свои книги в центральных издательствах. Ведь не секрет, что много лет мы чувствуем себя изолированными от центральной России и обеих ее столиц.

На съезд приехали представители сорока шести регионов. Было забавно и грустно наблюдать реакцию многих делегатов на слово «Владивосток»: сначала любопытствующий взгляд, затем минутная пауза и осторожный вопрос: «Ну и как вы… там?». Один писатель из Москвы откровенно признался: «Вообще-то для нас Луна ближе, чем Владивосток». Но в целом съезд оставил позитивное впечатление. В своем слове я сделала акцент на том, что мы в своих изданиях готовы знакомить приморских читателей с авторами из других регионов России, но обмен должен быть двусторонним. Со многими редакторами журналов обсуждала возможность публикации произведений дальневосточников и отказов не получила.

— Сильно ли сказывается отдаленность Приморья на развитии его культуры?

— Не хочется говорить о негативе, но то, что в нашей культурной сфере, мягко говоря, не все гладко, заметно, даже людям, далеким от литературы и искусства. Но всегда в самые тяжелые времена находятся подвижники, которые, вопреки всему и несмотря ни на что, продолжают писать книги и картины, создавать высокую музыку, учить детей творчеству.

Уже скоро двадцать лет, как распался СССР и был отменен закон о творческих союзах, а новый так и не принят. В отсутствие федерального закона о творческих союзах и творческих работниках очень трудно выстраивать отношения с представителями власти всех уровней. В трудовом законодательстве нет таких профессий, как писатель, художник, композитор. Нет правовой основы для деятельности творческих людей. Талант из национального достояния пытаются перевести в рыночный формат и назначить ему цену.

Сильные духом

— Сколько членов в Приморском отделении Союза российских писателей?

— Сегодня нас четырнадцать человек. Поясню, что Союз российских писателей — это один из двух творческих писательских союзов федерального значения. Он образовался в 1991 году при распаде Союза писателей СССР. У истоков СРП стояли Дмитрий Лихачев, Сергей Залыгин, Юрий Нагибин и многие другие. По России у Союза российских писателей — 58 региональных отделений и двадцать представительств. Что касается нашего Приморского отделения, то, несмотря на небольшую численность, оно работает достаточно эффективно: выпускает журнал «Изба-читальня», альманах «Живое облако», проводит в Партизанске ежегодные чтения памяти писателя Евгения Лебкова.

Стараниями прозаика и поэта Павла Шепчугова в Находке открыт первый в крае литературный музей и создано литературное объединение имени Михаила Гутмана. Мы проводим презентации новых книг и номеров журнала, организуем авторские чтения, встречи с читателями.

— А как строятся отношения между вашим союзом и Союзом писателей России?

— Удовлетворительными их, к сожалению, не назвать. Я противник любых конфликтов, тем более в творческой среде. Наша миссия — сохранить и возродить духовность и нравственность, а не растрачивать силы на выяснение отношений. Я убеждена, что любая конфронтация, противостояние — это тупик.

— Насколько высок интерес общества к литературе, в том числе произведениям местных авторов?

— В последнее время не без оснований говорят о том, что к качественной прозе обращается все меньше людей, что уж говорить о поэзии. Да, книжные полки завалены глянцевой беллетристикой, но многие от нее устали. И когда люди приходят на наши творческие вечера, слушают то, что у нас на душе наболело, чувствуют искренность наших переживаний, они откликаются. На моих вечерах собиралось и сто, и двести, и триста человек — сколько помещение позволяло. В основном это интеллигенция города, люди старшего и среднего поколения. Радует, что в последнее время все больше приходит молодежь.

— Молодому поколению часто Интернет заменяет книги.

— Сколько бы ни говорили про Интернет, я уверена, что он — неполноценная замена. Как его можно сравнить, например, с авторскими чтениями, когда поэт вживую общается с аудиторией и происходит обмен эмоциями, энергетикой? Предсказывали, что с приходом кинематографа и телевидения погибнет театр. Но ничто не заменит людям живого общения!

— Вы с оптимизмом смотрите в будущее русской культуры?

— Я думаю, что перелом уже происходит, это заметно. Наша культура возродится, и произойдет это благодаря тем, кого мы называем простыми людьми. Русский народ особенный: он долго терпит, сгибается под тяжестью испытаний, но потом восстает. Я всегда поражаюсь энтузиазму и увлеченности наших городских и сельских библиотекарей, учителей, заведующих музеями и клубами: зарплаты копеечные, но такая преданность своему делу!

Надежда на спонсора

— На какие средства существует ваш союз, издаются книги и периодика?

— В основном на спонсорские. Хотя есть у нас в организации люди, которые вкладывают в литературные проекты свои деньги. Я уже говорила, что, не имея законодательной базы, мы в глазах государства являемся чем–то вроде клуба по интересам.

Литературная деятельность приравнена к хобби. Все мы трудимся на разных предприятиях и учреждениях, чтобы заработать на жизнь. А творчество — это для души. Поэтому приходится полагаться на удачу и искать спонсоров, по-другому не получается.

— Где проводите творческие встречи?

— У союза своего помещения нет, встречи с читателями, а также организационные собрания проводим в библиотеках. Интересен в этом отношении опыт Кемеровской области, о котором рассказали на съезде. В Кемерово губернатор — страстный книголюб, он считает, что культуру нужно поддерживать, иначе нечего говорить о гармоничном развитии города и области. Он выделил трехэтажный особняк под Дом искусств и собрал под одной крышей различные творческие объединения: художников, композиторов, оба союза писателей. Здание отремонтировали, арендную плату сделали символической.

— От наших властей поддержки ждать не приходится?

— В этом плане все очень непросто. Во-первых, изначально так выстроилось, что на федеральном уровне, да и у нас, власти в большей степени помогают Союзу писателей России, а мы — вне поля зрения. Пытаемся вести диалог с властными структурами, иногда отклики есть, но в виде одноразовых акций. Постоянного содействия нет.

— Как реагирует бизнес на предложения о спонсорстве?

— Бизнесмены, как и все люди, разные. У нас в городе есть один успешный в бизнесе человек, пишет замечательные стихи... Он не вступает ни в один союз из принципа. Такие люди поймут, пойдут навстречу. Однако их немного. Бизнесменов тоже можно понять: различных просителей масса. Не только писатели нуждаются в спонсорах, да и кризис свою лепту внес. Мы, если можем обойтись своими силами, стараемся за помощью не обращаться. Вообще просить кого-то о денежной помощи — занятие не из легких.

— За счет продажи сборников стихов можно окупить расходы на их издание?

— Как правило, основная часть тиража расходится на презентациях, многое мы дарим библиотекам. А от продажи выручить столько средств, чтобы хватило на следующий сборник, невозможно. Часть расходов возмещается, конечно, но тратится намного больше.

— Способно ли творчество поэтов и литераторов противостоять массовой культуре?

— Масса давит, нивелирует людей, превращает их в толпу, задает общий для всех ритм. Но ведь каждый сам решает: становиться ему частью толпы или искать в этой жизни свое «я». Первое, конечно, легче. К нам же приходят те, кто ищет себя, а таких людей никогда не бывает много. Поэтому о противостоянии говорить не имеет смысла, каждый просто выбирает свой путь.

— Когда вы начали писать стихи?

— В тридцать пять лет. Как раз в разгар перестройки. Случилось так, что я, преподаватель литературы, филолог, попала под сокращение и устроилась на работу в управление социальной защиты населения. Это было очень тяжелое для меня время. На нас, работников «собеса», шел шквал народного горя, гнева, отчаяния. Ежедневно я выслушивала такие трагические исповеди, была свидетелем таких невыносимых душевных разломов! Это была война власти с народом, необъявленная, невидимая, но от того не менее пугающая. Самое страшное, когда ничем не можешь помочь человеку. Только выслушать. И я слушала… Каждая исповедь — готовый роман. Но писать романы времени не было. И тогда пошли стихи.

— Приняться за написание романа теперь не думали?

— Конечно, думала. Я чувствую какую-то вину перед всеми, кто мне рассказывал о себе: ветеранами войны, блокадниками, узниками фашистских концлагерей, репрессированными, чернобыльцами. Будто они вручили мне свои жизни и теперь от меня зависит, чтобы память о них не растворилась в Лете. Но роман — это не стихи, необходимо, как минимум, четыре месяца спокойной работы, без отрыва на другие дела. Пока такой возможности нет, но я чувствую: придет время, и она обязательно появится.