2009-й объявлен ЮНЕСКО Международным годом астрономии. В Приморье более полувека существует Уссурийская астрофизическая обсерватория, расположенная на вершине сопки у села Горнотаежное. Геннадий Корниенко работает там без малого 40 лет, а возглавил обсерваторию два года назад.
— Геннадий Иванович, в 1990-е годы многие талантливые ученые уехали работать за границу, где условия для занятий наукой лучше и труд оплачивается достойно. Вы их не осуждаете?
— Я не корю ученых, которые покинули Россию. Стыдно только за страну, что создала такие условия для своих «мозгов». Видимо, власть руководствовалась высказыванием одного из лидеров перестройки: «В Африке нет академии наук, а Африка живет». Эта стратегия актуальна и сейчас.
— Почему, например, администрация края вкладывает сотни миллионов бюджетных рублей в футбольную команду, а не в развитие науки?
— Все определяется приоритетами общества. Раньше наши люди были созидателями, а сейчас их перевели в разряд потребителей. Большинству обывателей достаточно иметь несколько элементарных потребностей, а наличие мозгов не предполагается и даже вредно. Поэтому их надо развлекать, и деньги вкладываются в шоу-бизнес, частью которого, к сожалению, стал и наш профессиональный спорт.
На голом энтузиазме
— Как кандидат физико-математических наук стал директором обсерватории?
— Случайно. Астрономией я увлекался еще в школе, но в студенческие годы планов в отношении этой науки не строил, учился на физфаке. После университета встал вопрос трудоустройства. Приехал на станцию Горнотаежную в гости к приятелю и узнал, что здесь есть обсерватория. Решил остаться. Свободной ставки не было, и меня приняли сторожем. Потом оформили старшим лаборантом, затем стажером-исследователем, младшим научным сотрудником и далее по всем ступенькам.
Теперь административная работа отнимает основное время, да и период тяжелый. С 2006 года мы пережили три этапа реформирования Академии наук, которые сопровождались сокращениями штатов. В декабре прошлого года время перемен закончилось и была надежда, что работать станет легче. Но разразился кризис, поэтому трудно сказать, что будет дальше.
— Удается находить время для научной деятельности?
— Сейчас стараюсь посвящать как можно больше времени новой теме — наблюдению за ближним космосом, в частности, за спутниками и космическим мусором. Изучение этого направления осуществляется не по заказу РАН, заняться этой тематикой нам предложила Пулковская кооперация оптических наблюдателей (проект, связанный с исследованиями околоземного и ближнего космоса. — Прим. «К») в 2004 году.
— Насколько техническое оснащение обсерватории позволяет заниматься этими исследованиями?
— В отличие от остальных проводимых нами работ эта программа финансируется лучше. За полтора года нам поставили четыре новых современных телескопа с высокочувствительными приемниками излучения. Тема очень важна, так как помимо действующих аппаратов, на орбите находится большое количество космического мусора размерами от миллиметров до нескольких метров. Уже документально зарегистрировано три случая столкновения космических аппаратов с такими предметами, которые привели к разрушениям.
Стараюсь, конечно, заниматься и Солнцем, для исследования которого и создавалась наша станция. Инструменты для изучения Солнца, а в обсерватории сейчас четыре солнечных телескопа, нужно еще довести до ума, ведь внимания их развитию уделялось мало. Тем более у нас нет инженеров, а телескопы нуждаются в модернизации и в оснащении их современными приемниками излучения.
— Сколько сотрудников сейчас в обсерватории?
— В штате 30 человек. Из них научных сотрудников — только десять. Численность, конечно, очень мала.
— Ощущается кадровый голод, характерный для науки?
— Основная проблема в том, что у нас совершенно нет молодежи. Мне уже за шестьдесят, но я здесь еще не самый пожилой. Самой молодой сотруднице обсерватории уже за сорок. В предыдущие годы эпизодически появлялись один-два аспиранта, но стипендии мизерные, а перспективы сомнительные. Через несколько месяцев они переводятся в заочную аспирантуру и находят работу во Владивостоке. На этом их обучение заканчивается.
— Штатные сотрудники работают на голом энтузиазме?
— По сути, да. Хотя в последнее время зарплаты немного выросли. Младший научный сотрудник, например, сейчас получает оклад 11,5 тысячи рублей. Раньше он составлял 2—3 тысячи. Мы стараемся участвовать в различных программах, получать гранты, что предполагает дополнительное финансирование.
Редкие кадры
— Говорят, что ученых-астрономов во всем мире мало.
— В Советском Союзе их было всего около 500 человек. Сейчас и того меньше, так как наша наука сильно пострадала после распада СССР. Дело в том, что астрономы всегда стремились в высокие горы, где хорошие условия для наблюдений. Поэтому большая часть лучших обсерваторий оказалась за пределами России. Например, Крымская обсерватория была самой большой и современной в Советском Союзе, а потом она оказалась на территории Украины.
— А в Приморье сколько ученых, посвятивших себя этой науке?
— Практически все астрономы края — это десять сотрудников нашей обсерватории. В последние годы начаты работы по астрономической тематике на станциях в Благовещенске и на Камчатке, но профессионалов там пока нет.
— Астрономы-любители есть?
— Существует небольшой любительский кружок, и у нас с ним налажены контакты. Иногда его члены приезжают к нам: поодиночке или группой человек по десять. Особенно часто наведываются в теплое время, привозят свои телескопы, наблюдают, используют и наши инструменты. В прошлом году даже проводили своеобразный фестиваль Астрофест.
— В обсерваторию привозят экскурсии. Это хоть как-то способствует популяризации науки?
— На экскурсии приезжают в основном школьники, их направляют в добровольно-принудительном порядке. Видно, что школьникам неинтересно.Взрослых приезжает очень мало, в основном это иностранцы.
Грандиозные открытия — впереди
— Вы уже ответили для себя на вопрос, одиноки ли мы во вселенной?
— Уверен, что нет. Не думаю, что жизнь могла появиться только на Земле. Просто, чтобы найти и понять другую цивилизацию, надо быть с ней примерно на одном уровне развития. Не факт, что мы будем интересны цивилизации, которая на миллиарды лет старше, а мы просто не видим следов ее деятельности. Кстати, задача по поиску внеземных цивилизаций есть даже в Академии наук.
— Есть мнение, что все самые поразительные открытия в астрономии уже сделаны. Ваша наука еще может чем-то удивить обывателя?
— Вселенная бесконечна, а потому и крайне разнообразна. Биология, например, ограничена изучением Земли. Когда-нибудь она все изучит и исчерпает себя. А у астрономов предмет исследований безграничен. Поэтому открытия, в том числе грандиозные, еще впереди.
— Как вы относитесь к ажиотажу вокруг Большого адронного коллайдера и его запуска?
— Людей пугают, что запуск этого аппарата уничтожит Землю. Но планета постоянно находится под действием космических частиц, энергия которых на много порядков больше тех, что образуются в коллайдере. И с Землей ничего не случается. Просто люди больше обращают внимания на события, имеющие негативную окраску.
БЛИЦ
— Самое важное открытие в астрономии?
— Открытие Коперника, который доказал, что Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца, а не наоборот.
— Верите в гороскопы?
— Нет. На мой взгляд, подобная вера исходит из уверенности, что человек — это пуп Вселенной.
