Евгений Пак, 31 год, генеральный директор группы компаний «Инфинити», в состав которой входит развлекательный центр I.C.E.
Образование: ДВГУ, восточный институт (1994—1999 гг.). Карьера: начальник административного отдела ОАО «НТК» (1999—2000 гг.), управляющий в компании «Эскадра» (2000—2001 гг.), генеральный директор компании «Инфинити» (с 2001 г.)
Семейное положение: женат, двое детей.
Раньше г-н Пак был известен во Владивостоке как руководитель компании — оператора «наружки», сегодня он пополнил число местных рестораторов. Когда встал выбор: зарабатывать на сдаче в аренду квадратных метров нового здания на Набережной или развивать там форматы общепита, он выбрал второй, более сложный путь. О том, когда с городских улиц исчезнут билборды и как в одном здании уживутся девять ресторанных форматов, г-н Пак рассказал корр. «К».
— Как начинался ваш рекламный бизнес?
— Один товарищ давно предлагал мне открыть собственный бизнес, он и стал основателем «Инфинити», установив первые щиты. Я на тот момент «инвестировал» в дело $6 тысяч под его ответственность. Вскоре он эмигрировал в Германию, и я перенял у него эстафету. Начинал с четырех щитов на трассе. Тогда этот бизнес и компанией-то назвать нельзя было, все находилось в зачаточном состоянии.
— Какие основные препятствия приходилось преодолевать в процессе становления компании?
— Недостаток финансов, недоверие со стороны практически всех, с кем приходилось сталкиваться по работе, и очень большие административные барьеры. Тогда поставить один щит в плане сбора необходимой документации было равносильно постройке здания. Нужно было пройти множество согласований, собрать кипы документов, и на каждом этапе процесс затягивался.
— Как вы считаете, в преддверии саммита АТЭС не возникнет ли у компаний, занимающихся «наружкой», проблем?
— Форматы наружной рекламы, которые сейчас распространены в Приморье, весьма архаичны. Думаю, их ждет трансформация в современные формы, более приемлемые для Владивостока, аккуратные в визуальном плане. Потому что на данный момент билборды не украшают город, и, хотя мы занимаемся данным бизнесом, понимаем, что их придется убрать. Не завтра, конечно, но это лишь вопрос времени.
На самом деле, данные конструкции — некий промежуточный этап между разрухой и цивилизованным обликом города, своеобразный компромисс. Чем ближе Владивосток подойдет к цивилизации, тем меньше щитов останется. И саммит АТЭС в этом плане сыграет свою роль, думаю, он будет способствовать исчезновению билбордов с городских улиц.
— Не является ли данная тенденция причиной того, что вы решили открыть другой бизнес — развлекательный центр?
— Отчасти да. Но в любом случае я считаю, что диверсификация бизнеса необходима. Даже если вы торгуете нефтью, нельзя этим ограничиваться. Вдруг завтра изобретут альтернативное топливо? Так же и мы не планируем ограничиваться ресторацией.
— Почему вы выбрали ресторанный бизнес, не проще ли построить здание и сдавать площади в аренду?
— Изначально так и планировалось, тем более что место выигрышное. Сдача в аренду — наиболее простой способ заработать деньги. Но я не хотел, чтобы здание поделили между множеством мелких арендаторов, так как понимал, что в этом случае конфликты неизбежны. Я предлагал людям, с которыми вел переговоры, арендовать помещение полностью и организовать здесь торгово-развлекательный комплекс. Так как здание находится на Набережной, в нем обязательно должны были быть места для отдыха, более цивилизованные, чем те пивные палатки, что существуют сейчас. Смелых не нашлось: мне отвечали, что это нереально, мол, вложения не окупятся. Тогда я решил воплотить эту идею сам.
Ресторанный бизнес привлек меня возможностью самореализации. Мне приносит удовольствие сам процесс работы, тогда как в продажах «наружки» в основном рутина и проблемы: согласования, чиновники и так далее. Кроме того, ресторацию я считаю социальным бизнесом. Мы не только предоставляем людям возможность цивилизованного отдыха, но и повышаем их культурный уровень. Можно было открыть торговый центр, но в этом случае социальной нагрузки бизнес не нес бы.
— У вас были какие-то знания о ресторанном бизнесе?
— Нет, я не ресторатор и никогда им не был, но я очень требовательный потребитель. Уровень качества, сервиса, вкус блюд для меня имеют большое значение. Я много бываю за границей, в связи с работой долго там живу и знаю, какими могут быть рестораны. Поэтому решил, что смогу сделать заведение, где меня будет все устраивать, и оно понравится многим людям, таким же щепетильным в плане сервиса и отдыха. Ведь, по сути, во Владивостоке очень мало достойных мест, где можно качественно отдохнуть. Поэтому многие практически никуда не ходят, хотя и могут себе это позволить, предпочитают оставаться дома. Посмотрите, как с этим обстоит дело за рубежом, в городах Японии или Кореи: там множество ресторанов, кафе, и ни одно не пустует. Чем Владивосток хуже?
— Не думаете ли вы, что Набережная с ее сомнительной репутацией и контингентом — не совсем подходящее место для заведений «с уровнем»?
— Отмечу, что сегодня она выглядит более достойно, чем года два назад, сыграла свою роль реконструкция. Да, еще остались палатки, где проводят время за кружкой дешевого пива, но можно заметить и других людей, гуляющих с детьми, вполне социально адаптированных. Им просто негде здесь отдохнуть. Кроме того, «быт определяет сознание». Если вокруг людей создавать красоту, комфорт, сервис, то и они будут меняться внутренне, стараться соответствовать уровню.
Мы откроем достойное заведение, конкурентам ничего не останется, как стремиться нас превзойти, и возникнет цепная реакция: вокруг будет появляться все больше хороших ресторанов. Это и есть, на мой взгляд, путь к цивилизации через здоровую конкуренцию, который прошли многие страны. Тем более что велосипед изобретать не нужно: достаточно посмотреть на те заведения за рубежом, которые являются примером успешной концепции и бизнеса.
— Вы так и сделали?
— Да, во время поездок за границу по работе смотрел, прикидывал, изучал, запоминал. Кроме того, для открытия своих заведений я привлек профессионалов: сейчас у меня работают итальянцы и москвичи. Это и управленцы, и повара. Я говорю им, что хочу видеть в заведении, привожу пример ресторана в том же Милане, а они воплощают идеи с помощью тех технологий, которыми владеют. Эти люди работают здесь по контрактам, за время действия которых должны не только поставить бизнес, но и обучить наших менеджеров. Конечно, такие кадры очень дорого стоят, но без них не обойтись, так как в Приморье профессионалов недостаточно.
— Какие форматы будут присутствовать в комплексе?
— Всего девять заведений. На первом этаже — гамбургерная, где продаются только гамбургеры. Далее — кафе-мороженое, где представлено итальянское джелатто — нечто среднее между сорбетами и мороженым. Выше у нас «фэшн»-бистро с домашней русской кухней, напротив — кафе, в меню которого будут американские пончики и исконно русские домашние пирожки. На третьем этаже — европейский ресторан, где будут работать повара из Италии, и здесь же — французское кафе с десертами, легкими закусками, винами. И клуб «Окно».
В следующем году откроется летняя терраса на крыше комплекса. Причем останавливаться на этом не собираемся: планируем развивать сеть гамбургерных по Дальнему Востоку.
— Ценовые категории у всех заведений различные?
— Градация по возрастающей: на первых этажах демократичные форматы, далее — заведения более высокой ценовой категории. Получается, мы охватываем различные группы посетителей. Вложения были значительными независимо от сегмента. Чего стоят только пять контейнеров оборудования из Италии! Просто для меня нет разницы: зарабатывать на марже или на потоке. Предприятия с невысокими ценами будут работать по второму принципу. По нашим подсчетам, вложения должны окупиться за пять лет.
— Многие бизнесмены стремятся в политику, у вас есть такое желание?
— Во-первых, я к этому не готов, до такого шага нужно дорасти, во-вторых, не вижу в этой деятельности моментов, которые могут принести большое моральное удовлетворение. Политик не может делать то, что считает нужным, ему приходится считаться с другими участниками процесса, учитывать их цели, не всегда корректные и конструктивные. Но по-другому нельзя, иначе во власти не задержишься. Я себя в этой роли не вижу.
— А с точки зрения гражданина активно интересуетесь событиями на политической арене, есть своя гражданская позиция?
— Я считаю, она выражается в том, что делаю. Создавая свой бизнес, я могу повлиять на жизнь во Владивостоке, сделать ее в какой-то мере лучше, красивее, подстегнуть остальных стремиться к лучшему. А на политические события повлиять практически не могу.
— А на выборы мэра пойдете?
— Да, считаю, это должны сделать все. В какой-то мере исход выборов уже известен, но, если мы не проголосуем, ситуация может разрешиться не так, как нам хотелось бы.
— Вы подвержены влиянию моды? По каким принципам выбираете одежду?
— Одеваюсь в основном за границей, приоритетны качество ткани, покрой, модель. Могу надеть джинсы или брюки за $1 тыс. с футболкой за $20, главное, чтобы вещи мне нравились. Конечно, к брэндовой одежде отношусь очень хорошо, но бывает, что в бутиках приглянется не более двух — трех вещей. Импонируют мне модели японских и корейских дизайнеров, в том числе и не самых «раскрученных»: одежда очень качественная, идеи интересные, смелые, а цена сравнительно невелика.
