Седрик Гра родился в 1982 г. в пригороде Парижа — городе Сен-Клу. В 2000 г. окончил лицей и получил степень Baccalaureatе (французский национальный сертификат, завершающий академическое образование и открывающий доступ к поступлению в вуз). В 2006 г. окончил Университет имени Дени Дидро Париж-7 по специальности «географ». В 2006 — 2008 гг. — преподаватель французского языка в ДВГУ, с 2008 г. — директор региональной общественной организации «Альянс Франсэз Владивосток».
Француз Седрик Гра приехал в столицу Приморья преподавать язык, а в итоге занимается популяризацией культуры Франции в крае. За 2,5 года г-н Гра смог разгадать «русскую душу», но так и не смог смириться с отсутствием во Владивостоке нормальных пляжей и необоснованной дороговизной ресторанов.
— Как получилось, что вы променяли Париж на Владивосток?
— Русский язык начал изучать при довольно печальных обстоятельствах. Я увлекаюсь альпинизмом. Во время экспедиции в Пакистане, поднимаясь на вершину, сорвался со стометровой высоты и получил травму — перелом ноги в нескольких местах. В Париже, во время реабилитации после операции, когда любые физические нагрузки были противопоказаны, решил выучить ваш язык. К тому времени я побывал примерно в тридцати странах мира, но про Россию еще ничего не знал.
После выздоровления отправился на Украину, в Одессу, где работала специальная школа русского языка. Пятый курс университета я заканчивал уже заочно, а сам жил в Сибири, в городе Омске. Писал диссертацию про Памир.
После окончания вуза решил остаться в России, стал искать работу преподавателя французского. В департаменте международных отношений Омска мне предложили на выбор: Якутск или Владивосток. С октября 2006 г. начал работать в ДВГУ.
— Не было желания вернуться на родину?
— Проработав год в Приморье, я задумался, куда направиться дальше. Мне нравится Россия и Дальний Восток, но работу преподавателем в ДВГУ я рассматривал как практику, не собирался посвящать ей продолжительный период жизни. Во-первых, у меня другая специальность, во-вторых, не устраивали оплата и проживание в общежитии.
Вмешался случай. Я встретил атташе посольства Франции, который приехал во Владивосток на три дня. Он предложил поучаствовать в создании центра «Альянс Франсэз» во Владивостоке. Работа мне понравилась, оказалось интересной, задачи были иного уровня: управление центром, организаторские функции. Так как ДВГУ является партнером «Альянс Франсэз», я продолжаю там преподавать, просто нагрузки стали меньше.
— Можете дать оценку структуре высшего образования в России?
— Для француза русская система обучения весьма необычна. Меня удивили отношение студентов к преподавателям, их наглость, а также возможность пересдавать экзамен несколько раз. У нас разрешается только одна пересдача, после неудачной попытки студент учится еще один год на этом же курсе. Так же удивило, что экзамены сдаются в основном устно. Хотя в этом есть и свои преимущества.
Во Франции все экзамены принимаются в письменном виде, поэтому студенты упражняются в основном в эпистолярном жанре, но боятся публичных выступлений. В современном же мире важнее умение вести диалог с аудиторией и грамотно общаться.
— Вы интересуетесь местной политикой?
— Я стараюсь быть в курсе происходящего, но не более того. Меня больше интересует культурная и общественная жизнь края. Хотя я заметил, что у вас интерес к событиям на политической арене минимален. Тогда как во Франции все слои населения придают политике важное значение: за обедом и ужином это главная тема для обсуждения. Во Владивостоке, на мой взгляд, редко в беседах затрагивают политические аспекты.
«У вашего моря нет запаха»
— Что во Владивостоке вас неприятно удивило?
— Очень дорогой город. Например, в Омске все гораздо дешевле: и жилье, и продукты.
В целом Владивосток город динамичный, яркий. Здесь я впервые испытал ощущение, что живу, будто на острове, куда ни взглянешь — море. Но у вашего моря почему-то нет запаха. Например, во Франции, на полуострове Бретань, оно пахнет йодом. Стоит пройтись по побережью, как вся одежда впитывает этот запах, во Владивостоке мне этого не хватает.
Удивило, что, несмотря на красоту и возможности, данные природой, прибрежные зоны здесь абсолютно не обустроены. Нет благоустроенных территорий, где люди могли бы жить и работать рядом с морем, свободно гулять по берегу. Поразился, когда узнал, что многие владивостокцы даже в теплое время месяцами не отдыхают у моря, так как для этого нужно выезжать за город, при этом условий для качественного отдыха не создано и там. Нет элементарной инфраструктуры.
— Вы смогли адаптироваться к жизни в России?
— Со временем я очень полюбил вашу страну, особенно язык. В школе нас учили английскому и немецкому, и эти предметы мне никогда не нравились. И, только изучая русский, я осознал, как это здорово — читать книги на чужом языке, общаться и думать по-другому.
Русский язык заставляет смотреть на мир иначе. Корю себя за то, что так и недоучил его. Но, несмотря на это, понимаю абсолютно все: русскую речь, кино, книги, юмор. Мне кажется, что я отчасти понял вашу культуру и ощутил ее особенности. Мои друзья из Франции часто говорят мне, что нередко я поступаю и веду себя уже не по-французски.
— Начали понимать «русскую душу»?
— Она кардинально отличается от французской. Основные отличия в отношениях между людьми, особенностях общения. Огромная разница в менталитете и образе жизни.
Например, меня удивило, как вы организуете свое рабочее время. Во Франции существует четкое разделение между трудом и отдыхом: с 9.00 до 17.00 мы все время посвящаем только работе, как будто за спиной постоянно находится начальник. А в свободные часы или выходные исключаем любые деловые вопросы. В России же эти понятия размыты, люди привыкли совмещать одно с другим. Это не значит, что русские работают менее эффективно, но они могут проводить свое свободное время на работе, задерживаясь по вечерам или вовсе оставаясь на выходные, таким образом наверстывая упущенное в рабочий день. У нас так не принято.
— Приморцы активно интересуются французской культурой?
— За две недели после открытия в клуб вступило уже 30 человек. На наши мероприятия — концерты, кинофестивали — ходит много людей. Я считаю, у жителей края есть огромный интерес не только к Франции, но и к Европе в целом. Просто таких центров, как наш, другие европейские страны пока не открыли.
Русская щедрость и французская бережливость
— Французы — признанные гурманы. В ресторанах Владивостока удалось найти достойные блюда?
— Во Владивостоке ресторанов много, но те, где готовят на должном уровне, можно по пальцам пересчитать. Меня шокировали цены в местных заведениях: чтобы поесть вкусно и качественно, приходится платить более чем приличную сумму. Во Франции много хороших ресторанов, где прекрасная еда, но за гораздо меньшие деньги.
Как-то решил сходить в местный итальянский ресторан, так как я поклонник этой кухни. Цены дикие, даже смешно становится. Почему-то в России считают: дорого — значит хорошо. Но это не всегда так.
Не раз слышал в России, что французы жадные. У русских к деньгам вообще другое отношение: могут спустить за вечер сумму, на которую француз будет жить месяц. Конечно, размах русской души мне импонирует, но в жадности французов есть и хороший момент: они никогда не станут платить за то, что этого не стоит.
— Вы говорили, что любите путешествовать, расскажите о самой запомнившейся экспедиции.
— Страсть к путешествиям сподвигла меня к подготовке и реализации достаточно серьезного проекта. После окончания второго куса университета я отправился в длительное путешествие из города Улан-Батор в Монголии в Лхасу, Тибет. Маршрут был выбран не случайно. Я изучил много информации об опыте таких походов, тщательно продумывал маршрут. В экспедицию отправились вдвоем с другом. Путь преодолевали и на лошадях, и на велосипедах, и пешком. Обошлось путешествие в 15 тыс. евро. Будучи студентами, на свои средства реализовать подобный проект мы не могли, поэтому нашли спонсоров, и наша экспедиция освещалась в прессе.
— Какие планы строите на будущее?
— После того как на административном совете меня выбрали директором «Альянс Франсэз Владивосток», буду работать, пока не закончится контракт. Но, так как по образованию я географ, а в душе — альпинист, дальнейшие планы связываю с этой деятельностью.
