Червонецкий Виталий Сергеевич.
Родился 25 января 1934 г. в г. Владивостоке.
Окончил в 1957 г. Дальневосточный политехнический институт по специальности «инженер-строитель», специализация «жилищное гражданское строительство».
В периоды с 1957 по 1962 гг. и с 1967 по 1973 гг. работал на различных стройках города. С 1962 по 1965 гг. преподавал в аспирантуре ДВПИ. С 1973 по 1995 гг. — заместитель начальника управления капитального строительства по производству г. Владивостока. В дальнейшем эта организация была реорганизована во «Владстройзаказчик», где Виталий Червонецкий занимал должность заместителя генерального директора. С 1995 по 1998 гг. — заместитель начальника по капитальному строительству отеля «Хенде».
В настоящий момент на общественных началах является советником по вопросам организации строительства жилого комплекса, возводимого в центре Владивостока.
Лауреат государственной премии СССР (1976 г.).
Виталий Червонецкий строил «большой Владивосток» в течение 25 лет. Он принял участие в возведении театра им. Горького, владивостокского цирка, мэрии, малого ГУМа, площади Борцам за власть Советов и множества других зданий. Теперь он помогает молодым специалистам возводить жилые дома. О том, можно ли одновременно руководить 12 стройками и насколько современная школа отличается от советской, он рассказал корр. «К».
— Существуют ли принципиальные отличия между нынешней школой строительства и школой советских времен?
— Мне судить об этом довольно сложно. Ведь какие времена, такие и нравы. Хотя нужно отметить, что у современной молодежи немного другое понимание строительства. А сама профессия перестала быть престижной. Ребята, которые приходят на стройку, почему-то сразу хотят занять какое-то место в кабинете и сидеть там. Но известная поговорка «не прыгнув в воду, плавать не научишься» актуальна и для профессии строителя. Скажите, ну как можно чего-то достичь, если теорию не совмещать с практикой? Думаю, что компаниям стоит вводить практику обучения будущего персонала.
Я сам преподавал в вузе. Учить студентов строить по российским правилам очень сложно, ведь расчеты у нас производятся скрупулезнее, чем за рубежом. Но хорошо, что эти стандарты существуют и до сих пор.
— Чем, на ваш взгляд, интересны современные постройки?
— Своей архитектурой и планировкой. Сейчас все жилые дома строятся из монолитного бетона, особенностью которого является то, что он позволяет создавать любую планировку. Раньше строители были привязаны к так называемой сетке, то есть все квартиры строились либо 6 на 6, либо 6 на 9, либо 6 на 12. Других вариантов не было. Раньше вообще проектировкой жилых домов занимался центральный институт, а во все регионы рассылались готовые проекты, задачей же строителей было лишь привязать к конкретному месту.
Стоит отметить, что вся наука по расчетам железобетона начиналась именно в России в начале XX века. Но страна экономила на металле: вся сталь уходила на строительство танков, пушек и другой военной техники. На каждый кубометр жилого объекта должно было уходить 23 кг железа. Поэтому все расчеты и велись через научные центры. С течением времени мы отстали от зарубежных стран примерно на 20 лет. Но, к счастью, на месте не стоим.
— Насколько мы отстаем, к примеру, от Южной Кореи?
— Что касается организации, тут они впереди. У меня вызвал большое удивление тот факт, что при строительстве отеля «Хенде» все необходимые материалы, приходившие в контейнерах, были точно подсчитаны. Учтен был каждый гвоздик! Их было ни больше, ни меньше, а ровно столько, сколько необходимо для строительства отдельно взятого участка. Думаю, что нам подобного никогда не достичь.
— В своей жизни вы работали только на стройках?
— Я 23 года проработал в управлении капитального строительства г. Владивостока. Это была довольно мощная организация, на долю которой приходилось более 70% строительства города. В тот момент, когда я туда пришел, на наш город работало 14 проектных институтов Москвы и Петербурга, они проектировали микрорайоны, так как наши не справлялись. В мои обязанности входило освобождение строительных площадок, т.е. осуществление сноса, также занимался вопросами снабжения и, конечно, непосредственной сдачей объектов. Объем работы большой, но было интересно.
— За что же вы получили степень лауреата государственной премии?
— За сложность выполнения здания горьковского театра, строительство которого велось на протяжении десяти лет, правда, с небольшими перерывами. Получилось так, что я за это время вырос из начальника участка — грубо говоря, прораба — до заместителя начальника по капитальному строительству. Когда начиналась стройка, главный архитектор Рубен Бегунс сказал, что такой проект достоин госпремии СССР, и пообещал включить мою кандидатуру в состав соискателей. И слово свое сдержал. Премию присудили пятерым участникам стройки: двум рабочим, главному архитектору, художнику и мне.
— А в чем сложность в строительстве театра?
— На тот период государство ввело в моду строительство либо из сборных панелей, либо из кирпичей. Проект этого театра создавала организация, которая называется «Гипротеатр». Она существует и по сей день и занимается проектировкой театров и различного вида представительских зданий (в то время дворцов). Так вот горьковский был спроектирован из монолитного железобетона, который применялся только в гидротехническом строительстве. Поэтому считаю: заслугой нашего коллектива из 20-25 человек является то, что нам хватило ума воплотить в жизнь эту задумку. Однако основная трудность состояла в том, что нами командовал главный архитектор проекта, человек творческий, заставляющий возводить железобетонные конструкции так, как он это видел. Что, естественно, было очень сложно.
— Помните обвал крыши аквапарка в Москве? Здание не простояло и пяти лет. Тогда пошли разговоры о состоянии нашего цирка и «Океана». Почему применение современных технологий строительства не может предотвратить человеческие жертвы?
— Говоря словами великого Шекспира, ничто не вечно под луной. И в нашем городе есть часть объектов, которые вызывают опасения даже у меня. Тот же театр! Представьте себе, что витраж главного фасада прикреплен к каркасу здания сварочными швами, скрытыми подвесным потолком. И если вы помните законы физики, то все материалы расширяются по-разному в зависимости от температур. Никто не знает, как сейчас обстоят дела с этими швами, которые спрятаны под подшивным потолком. Такое же опасение вызывает у меня и козырек здания цирка, где я также принимал участие в качестве заместителя начальника по капитальному строительству. Этот козырек также прикручен болтами к монолитному каркасу.
Что касается зданий, в которых есть бассейн, они также могут подвергнуться разрушению. Ведь пар, который оседает на металлических фермах здания, приводит к постепенной коррозии. Поэтому, чтобы предотвратить разрушение, необходимы регулярные обследования зданий, хотя бы с промежутком в пять-десять лет. К сожалению, власти об этом не хотят или не могут позаботиться.
— Сейчас у всех на устах строительство моста на мыс Чуркин. Как вам кажется, эта затея осуществима?
— Осуществима. Проект строительства моста был подкреплен технико-экономическим обоснованием. Стоит отметить, что изначальная высота моста составляла 50 метров, что вызывало некоторые трудности в проектировке. Была даже достигнута договоренность об изготовлении железных тросов и заказаны суда, на которых их должны были привезти. К сожалению, при советской власти этот замысел так и не был приведен в исполнение.
Блиц:
— Ваше любимое блюдо?
— Я человек всеядный.
— Хобби у вас имеется?
— Строительство. Вот уже как десять лет строю дачу, приходится делать перерыв на зиму. Прямо как театр Горького!
— Какое качество вы наиболее цените в людях?
— Открытость. Именно она помогает работать в команде.
