Виктор Белозеров: «Не существует рычагов, чтобы на нас давить»

У него нет загородного коттеджа, хотя свои доходы характеризует как «приличные». Находясь у руля одной из мощных «силовых» структур, он обходится без охраны, потому что «врагов вроде нет». Виктор Белозеров, главный инкассатор Приморья, считает авторитет руководителя определяющим условием подбора надежной команды, а работников предприятия — основой всего.

— Конечно, подобрать сильную, сплоченную команду не просто. Даже не столько собрать, сколько воспитать подчиненных, иногда — просто переделать. Только во Владивостоке у «РоссИнкас» 500 сотрудников и 140 спецмашин, и все это должно работать как единый механизм. Я сегодня своим коллективом доволен, хотя ежедневная работа с персоналом не прекращается.

— Применяете особую методику воспитания?

— Наказаний практически нет. Провинившихся просто жалко настолько, что, даже решив лишить их премии, в день ее выдачи платишь авансом, как бы в счет будущих заслуг. Как реагирует человек? Ему стыдно и неудобно, естественно, он старается не допускать больше просчетов. Выговор — это крайняя мера. «Строгач» можно получить в случае явления на работу с признаками похмельного синдрома, что приобретает такой внутриколлективный резонанс, как ЧП.

Мы до сих пор покупаем работникам квартиры. Лечим заболевших и их родителей, детей учим в вузах. Если инкассатор погибает, то его семью не бросаем на произвол судьбы. Сохраняется зарплата погибшего «при исполнении», да и вообще, оказывается любая помощь, вплоть до того, что покупаем мебель и помогаем с ремонтом.

— Живете и работаете, как одна большая семья.

— Доходит до того, что дети сотрудников отчитываются перед Управлением в школьных успехах, а студенты приносят зачетки. А, зная о том, что предприятие будет платить за обучение только прилежных учеников, сами оканчивают школы на «отлично» и поступают в институты безо всякой помощи. Мне известно, кто у кого учится и где.

— По какому же принципу распределяются социальные блага?

— «Каждому — по труду», никак иначе. И работники это прекрасно понимают и никогда не спросят: «почему ему досталось, а мне — нет». Все знают: чем лучше работаешь, тем больше бонусов получишь. И я благодарен коллективу за это понимание.

Криминалу не по зубам

— Как вы стали главным инкассатором?

— В «РоссИнкас» пришел совершен но случайно. Работал главным инженером на автобазе Крайрыбпотребсоюза. А в «Красном знамени» прошла статья о том, что наша автобаза по коэффициенту технической готовности приблизилась к 1. И тут звонок из Госбанка, приглашают прийти. Управляющий предложил возглавить автохозяйство банка. Обещали зарплату 140 рублей против 350 в Крайрыбпотребсоюзе. Естественно, я отказался. Но через год созрел, потому что обещали сразу квартиру. Потом началась реорганизация банка, и я стал начальником управления «РоссИнкас».

— Не возникало ли когда-нибудь желания оставить эту работу?

— Было. Приглашал к себе «Кредо Банк» и некоторые другие. Но сил бросить «любимое детище» просто не оказалось. Хотя, может, был бы сейчас банкиром... А может, и никем уже...

— Является ли «РоссИнкас» силовой структурой?

— Потенциально это силовая структура, причем очень мощная. Хорошо вооруженные, мобилизованные и подготовленные на уровне спецвойск люди. Элита в своем роде. Конечно, если использовать инкассаторов не по назначению, они становятся сильным орудием. Но у нас другие функции.

— Были попытки со стороны властей или криминалитета «подмять» вашу организацию?

— Мы настолько самостоятельны и самодостаточны, что просто не существует рычагов, чтобы на нас давить. «РоссИнкас» с самого начала поставил себя вне политики, вне всяких разборок. В любом случае, как говорится, «если что», мы займем нейтральную позицию. Криминальным же структурам мы просто не по зубам. Иногда слышишь, что местный «РоссИнкас» — вотчина криминала, дескать, «по старой спортивной дружбе». Да, я помню и знаю многих из людей, которых сегодня принято называть авторитетами, но точек со прикосновения с ними не вижу.

Охотник со стажем

— У вас есть личное оружие?

— Очень много. Во-первых, все оружие, которое числится в Управлении, «на мне». Есть служебный «пээм», который я не ношу.

Я охотник и очень трепетно отношусь к оружию. У меня четыре гладкоствольных ружья и три карабина. Покупая новый карабин, не расстаюсь со старым, потому что с каждым из них связаны определенные воспоминания. Когда сажусь чистить свое оружие, то лучше не подходить — это вся семья знает.

— Что для вас является стимулом к пополнению своего «арсенала»?

— Когда выпускается какой-то новый тип оружия. Вот сейчас появился новый карабин «Беркут», очень хороший, на мой взгляд. У меня все оружие отечественное. Ну и многое зависит от финансов.

— Охота — это...

— Это образ жизни. Я охотник с тридцатилетним стажем. Уже и руководство в Москве знает: если Белозерова нет на месте, значит, где-то охотится. Хотя в последнее время выбраться в тайгу стало сложно, все недосуг. Любимая охота — на изюбря на реву. Убивал и медведей, с тиграми встречался, ну а остальная мелочь и не считается. Хотя в последнее время как-то даже и не стреляется. Жалко, что ли? Полюбуешься на зверя, и все. Никогда не охочусь ради того, чтобы холодильник мясом забить. Цель — сам процесс. Понять и ощутить этот кайф может только заядлый охотник.

— Но вы удачливый охотник?

— Я — профессиональный охотник.

Без охраны

— К какому классу общества вы себя относите?

— У меня довольно приличная зарплата, но я не «новый русский». Личная машина Land Cruiser, служебная «Мерседес». Я очень рано купил себе «Волгу», в 30 лет. Сейчас этим никого не удивишь, но тогда считалось достижением. Квартира у меня обычная. Своего дома нет, хотя, наверное, надо было уже построить.

— Занимаетесь спортом?

— Играю три раза в неделю в футбол, но это уже не спорт, так, физкультура. А раньше занимался борьбой 9 лет.

— Каков ваш рабочий график?

— Мой рабочий день длится обычно часов 10—12. Раньше любил приходить на работу к часам семи. Теперь график сдвинулся, наиболее оптимальное время — вечером, когда все расходятся. Да и Москва проявляется только часов в 17. А последние четыре года на отдых больше чем пару недель не оставалось. Но охота — это святое, в сентябре обязательно выбираюсь.

— Какую музыку слушаете?

— Высоцкий мне по душе.

— Будучи «силовиком», наверняка близких опекаете с особой тщательностью?

— Как бы дороги ни были родные и близкие, я не отношусь к ним, как к «вверенным ценностям». Ходят без охраны. Считаю, что честным людям нет нужды прикрываться чужими спинами.