Сергей Бондарев: «Люди только думают, что они едят, пьют, ездят туда, куда им хочется»

Основатель и руководитель перестраховочной компании «На­ходка Ре» Сергей Бондарев может позволить себе жить не спе­ша. Во главу угла он ставит свой образ жизни и не собирается отказываться от него даже ради заманчивых перспектив.

— Сергей Александрович, во времена вашей молодости многие шли на комсомольскую работу для того, чтобы сделать карьеру. Вы тоже мечтали о большом пути?

— Все произошло случайно. Я едва ли понимал, что делаю, но уже через год мне стало ясно, что это в большей степени моя работа, чем раньше.

— Потому что там нужны организаторские способнос­ти?

— Потому что у меня стало получаться, и мне это нравилось. Я находил в этом удовольствие. Если хочешь понять, твое это дело или нет, обрати внимание, как быстро ты устаешь во время работы, какой у тебя тонус, какой к ней интерес, и все сразу встанет на свои места.

— Мне кажется, далеко не всем нашим читателям понят­но, чем же занимается пере­страховочная компания.

— Все очень просто. Допустим, что компания с активом в $1 миллион застраховала судно, которое стоит $10 миллионов. Если судно утонет, страховщики не смогут выполнить свои обязательства. Поэтому для того, чтобы при необходимости и выплатить возмещение, и остаться на плаву, страховые компании и прибегают к механизму перестрахования. В этом случае из каждой $10 тысяч премии страховая компания тысячу оставляет себе, а $9 тысяч передает другой компании (допустим, перестраховочной компании «Находка Ре»). С этими деньгами передается и ответственность на оставшиеся $9 млн. А дальше, если наши активы позволяют гарантировать возмещение убытков, то мы оставляем деньги у себя. Если же не позволяют, то мы перестраховываем риск где-нибудь в другой компании (страховой либо перестраховочной, в России или за границей). Хотелось бы отметить, что существуют нормативные документы, которые регулируют величину суммы, которую я могу оставить у себя. Эта сумма не должна превышать 10% активов компании.

— Сфера деятельности ваше­го предприятия ограничивается только Приморьем?

— «Находка Ре» не работает на локальной территории, в крае есть всего несколько компаний, которые мы обслуживаем. Наши клиенты — это страховые компании, и они находятся в разных местах России.

— Количество страховых ком­паний в стране постоянно со­кращается...

— Да, когда-то их было около трех тысяч, а сегодня около полутора тысяч. Прекрасно осознаю и тот факт, что компании в регионах исчезают и уменьшаются быстрее, чем в Москве. Но пока мы в порядке. У нас, кстати, есть представительства в Лондоне и в Москве. И думаю, что в будущем наши дела будут идти еще лучше.

— Правильно ли я понял, что жители Находки и Приморского края вас как потенциальные клиенты не интересуют?

— «Находка Ре» начинала свою деятельность как компания по страхованию экспортно-импортных грузов, и в круг нашей целевой аудитории физические лица не входили. Но сейчас в Находке очень активно работает наша дочерняя компания «Пасифик Оушен». Она уже заявила себя на рынке продажи страховок по автомобилям, по гражданской ответственности, по судам, по авиации и еще по нескольким видам страхования.

— Страхование у россиян еще не вошло в привычку, и предла­гать свои услуги в этой области очень сложно.

— Я предлагаю посмотреть на этот вопрос чуть-чуть иначе. Когда кто-то говорит, что у него нет денег, я всегда это оцениваю так: значит, у тебя их нет для того, что я продаю, то есть нет в списке приоритетов.

Люди только думают, что они едят, пьют, ездят туда, куда им хочется. На самом деле им рассказывают об этом менеджеры по продажам. И чем талантливее они это делают, тем больше шансов продать. Поэтому вопрос готовности либо неготовности населения — это в первую очередь вопрос уровня работы продавцов, в данном случае страховщиков. Насколько страховщик может построить разговор с клиентом так, чтобы эта услуга его действительно заинтересовала? Проблема только в этом. Зачастую страховщики пытаются предложить то, в чем сами не разбираются. Они говорят: вот страхование, вот автомобили, а в ответ слышат: нет, для меня это дорого. На этом все и заканчивается.

— А как сделать, чтобы у это­го диалога появилось продол­жение?

— Для меня не самоцель заставить клиента купить страховку. Важнее познакомить человека с этим образом жизни, мышления, при котором люди делают поправку на те события, что могут произойти вне зависимости от их воли. Мы входим в глубь вопроса, и тогда человек видит, что это очень важно и что ему это по карману.

— А как вы готовите людей, способных вести подобные разговоры?

— Боюсь, что одна из проблем страхового бизнеса в России заключается в том, что нет талантливых продавцов. Это просто суперпроблема. Таких людей совсем мало, а у нас в Находке их от силы две сотни на весь город. Конечно, любому страховщику важно иметь в штате таких суперпродавцов. Учитывая, что процесс продажи — это не механическое действие, а скорее разговор по душам, нужны не столько продавцы, сколько консультанты по жизни. Когда я спрашиваю человека: «Что будет с твоей семьей, когда ты умрешь?», я говорю ему про его жизнь. А людей, которые могут беседовать с незнакомым человеком на такую деликатную тему, не очень много. Ведь для того что бы вести такие разговоры, нужно самому что-то из себя представлять. Этому невозможно научиться на лекциях, этому учит сама жизнь.

— Когда вы почувствовали, что бизнес — это ваше?

— Здесь, пожалуй, нужно говорить даже не про бизнес, а про индивидуальное строительство своей жизни. Лет 15 назад у меня появилось твердое ощущение, что я могу сам для себя создавать жизнь, работу. Так получалось, что после комсомола (если не считать транспортную компанию) все остальные рабочие места были мною же придуманы для меня. Хотя сейчас я уже думаю, что могу действовать как предприниматель (то есть создать проект и им руководить), так и как менеджер. Это уже возможно и не оставляет ощущения дискомфорта.

— Потому что все амбиции уже удовлетворены?

— Может быть, кому-то это покажется странным, но амбиции имеют для меня третьестепенное значение. Для меня более важен образ жизни. Мне мой образ жизни нравится, и в этом смысле большие заработки, более важные посты едва ли заинтересуют меня сами по себе, вне связи с развитием либо разрушением существующего образа жизни.

— Тогда могли бы вы сформу­лировать то, что вы называете образом жизни?

— У одного человека спросили, что такое счастье... Я думаю, что счастье — это иметь возможность быть там, где я хочу, тогда, когда я хочу, и с тем, с кем хочу. В основе образа жизни лежит ощущение возможности свободы. Свободы устроить свою жизнь. Заниматься тем, что мне кажется важным и по виду деятельности, и по характеру, и по интенсивности. Интересоваться какими-то вещами, погружаться в них, даже если они имеют косвенное отношение к работе. Вот, например, журнал Re Magazine, который мы выпускаем уже пятый год. Он был придуман в буфете. Мы начали его делать, нам понравилось, и уже потом стали понимать, что это еще и очень важный элемент бизнеса. Журнал, конечно, корпоративный. Мы рассказываем в нем о себе, но не только.

Или, например, коммуникационные технологии. Компания уже 4 года работает в режиме массового использования интернет-коммуникационных технологий. Все сотрудники компании имеют персональные E-mail и ICQ. И что самое важное — у всех уже существует привычка регулярно использовать это как инструмент. Мне же интернет позволяет эффективно руководить компанией вне зависимости от моего местонахождения.

— Вы хотите сказать, что об­щение через интернет может заменить вам важный деловой разговор?

— Для меня виртуальность — это не только отражение реального мира, не только технологичная манера общения, но, если хотите, степень уважения к окружающим людям. В сети мы лаконичны, обязательны, кратки, конкретны. И я тоже, что для меня нехарактерно. В сети происходит концентрация и мобилизация ресурсов, которыми ты обладаешь. Благодаря Интернету сегодня можно вести любой проект в Находке, в Сиднее, в Москве и даже на Марсе.

Возвращаясь к теме образа жизни... Неотъемлемой его частью является и такой фактор — я поздно ложусь и поздно встаю.

— То есть вы можете себе это позволить?

— Любопытный вопрос. Есть люди-жаворонки и люди-совы. Вы же не скажете настоящей сове: «Хорошо тебе, ты можешь не спать ночью». Она просто не умеет жить подругому, так организм устроен. Вот и у меня просто так организм устроен. Я, конечно, могу для чего-то встать рано, но пользы от этого будет мало — и для меня, и для окружающих. Это довольно важный и существенный элемент образа жизни.

Я могу позволить себе неширокий круг общения. Я могу позволить себе жить медленно, не торопясь. Я могу позволить себе больше думать о важном, чем о срочном.