Масаеси Камохара, генеральный консул Японии во Владивостоке, 55 лет.
Родился в Токио. Окончил юридический факультет университета в городе Сэндай. В 1974 г. сдал квалифицированный экзамен высшего уровня для служащих дипломатических ведомств, в 1975 г. окончил юридический факультет университета Тохоку, спустя год поступил на работу в министерство иностранных дел Японии, в 1986 г. стал первым секретарем посольства Японии в Таиланде, в 1989-м — советником посольства Японии в Австрии. Специалист по иммиграционному контролю, затем координатор в этой области в министерстве юстиции (1993), глава отдела консульской и иммиграционной политики в министерстве иностранных дел (1995), министр посольства Японии в России (1997), министр представительства Японии при международных организациях в Вене (1999), инспектор иммиграционной службы, замначальника Токийского иммиграционного управления (апрель 2003), начальник Осакского иммиграционного управления (ноябрь 2003), министр юстиции, советник секретариата министра юстиции — куратор иммиграционного управления (август 2004). С августа 2005 г. — генеральный консул Японии во Владивостоке.
Женат, два сына. Свободно владеет английским, немецким и русским языками. Предпочитает классическую музыку, романтизм. В последнее время часто слушает музыку Бетховена. Любит читать исторические произведения, романы (неравнодушен к творчеству Толстого и Чехова).
Существует мнение, что в мире дипломатии нельзя говорить прямо и проявлять эмоции. Дипломатический стаж нынешнего генерального консула Японии составляет 30 лет. И он считает, что честность и открытость — важнейшие качества представителей его профессии, отвечает откровенно и развернуто, несмотря на то, что разговор идет без помощи переводчика.
«За безопасность жителей отвечает местная власть»
— Какие события последних дней вас наиболее взволновали?
— Несомненно, трагедия на проспекте «Красного знамени» во Владивостоке.
— Как отреагировали бы на подобную ситуацию в Японии?
— За действия в любых чрезвычайных обстоятельствах в первую очередь отвечает местная власть. Два года назад произошло сильное землетрясение в Ниигате, тогда ответственным за безопасность жителей был губернатор. Если происходят несчастные случаи в большом масштабе, тогда он может попросить помощи в правительстве страны.
— Вы живете и работаете во Владивостоке всего полгода. Каково ваше мнение о городе?
— Первое впечатление — я увидел не то, что ожидал увидеть. Жизнь здесь гораздо лучше, чем я себе представлял. Когда я работал в конце 90-х годов в Москве, часто слышал негативные сообщения об экономическом положении Владивостока: не хватает электроэнергии, жители получают низкую зарплату и т.д. Но сейчас все стабилизировалось. Еще, приехав во Владивосток, я был удивлен тем, насколько здесь осведомлены о Японии. Осенью проходил конкурс любителей икебаны. Композиции здешних мастеров меня впечатлили: их творческий уровень довольно высок.
— Какие задачи вы решаете на посту генерального консула?
— Прежде всего — защищать интересы японских граждан, работающих и посещающих Россию, в частности Дальний Восток. Но, к счастью, на данный момент у нас в этой области серьезных вопросов не возникает. Поэтому сейчас важным в моей работе является привлечение интереса местных жителей к культуре моей страны.
«Мечтал стать летчиком»
— Бытует мнение, что дипломат — это человек, отправленный в другую страну, чтобы лгать «во имя родины». Насколько вы согласны с этим мнением? Какими качествами должен обладать человек, желающий стать дипломатом?
— Я знаю о существовании такой точки зрения, но подозреваю, что только в России у нее много сторонников (улыбается). Я не согласен с этим мнением. На протяжении всей своей работы мы должны встречаться не только с представителями правительства, но и с местными жителями и совместно решать злободневные вопросы. Если я буду лукавить, недоговаривать, то мне просто никто не будет верить, а ведь моя работа строится на доверии окружающих. Самое важное качество для дипломатов — это честность. Иначе вы никогда не приобретете друзей.
— Вам не приходилось разочаровываться в выборе профессии?
— В детстве я мечтал быть летчиком-истребителем, но со временем у меня испортилось зрение. Стал вопрос о выборе новой профессии (улыбается). Поскольку я с десяти до четырнадцати лет жил в Вене и учился в австрийской школе, очень хорошо говорил по-немецки. Поэтому мне пришла в голову мысль использовать это в своих интересах и воспользоваться данными способностями. Так я стал дипломатом.
— А кем были ваши родители?
— Отец — юристом, занимал должность прокурора министерства юстиции Японии. Он, конечно, хотел, чтобы я пошел по его пути и стал юристом, но так не получилось.
— Сколько времени вы уделяете работе и отдыху, допустим, в течение недели?
— У дипломатов нет свободного времени. Я работаю двадцать четыре часа в сутки. Часто меня приглашают на различные мероприятия, которые проходят в субботу или в воскресенье. Я должен на них присутствовать. Но это часть моей работы, должности генерального консула. И я очень рад этому, ведь эта работа приносит мне удовольствие. К тому же главным образом посещаю культурные мероприятия.
«Интерес Японии к российской экономике растет»
— Каким вы находите нынешний уровень деловых отношений бизнесменов Приморья и Японии?
— К сожалению, показатели экономических отношений между нашими странами невысокие. Около десяти лет назад, когда из Советского Союза была образована новая Россия, японские бизнесмены питали большие надежды, связанные с Дальним Востоком. Ничего не получилось.
Но теперь экономическое положение России улучшилось, и мы ожидаем нового развития совместного сотрудничества.
И я уже чувствую, как интерес Японии к российской экономике растет. Например, в сентябре прошлого года крупная транспортная компания Mitsui открыла офис во Владивостоке. То, что подобная корпорация Японии обратила внимание на Дальний Восток России, стимулирует другие наши фирмы для развития своего бизнеса в этом регионе.
— Прежние российско-японские отношения характеризовались как цепь столкновений и «холодное перемирие».
— В советские времена, конечно, существовала большая разница в политике. Тогда у наших государств не было общей точки зрения на будущее. Теперь японские политики во многих вопросах разделяют российское мнение, появились точки соприкосновения. А в годы советской власти никто бы не поверил, что когда-нибудь начнутся совместные военные учения Японии с Россией. И уже сегодня Россия впервые в истории стала страной-председателем Большой восьмерки. Этот пост на год она забирает у Великобритании.
— Все больше людей хотят, чтобы Япония избавилась от американских баз и войск. А вы?
— Думаю, это утверждение не совсем верное. Как вы знаете, сейчас стоит очень серьезный вопрос с Северной Кореей. И действия китайских военных сил активизируются год за годом. Видя такое положение, большинство японцев осознают, что военные отношения с США очень важны. Большинство военных баз находятся на острове Окинава, и мы знаем, что островитяне и те, кто живет недалеко от аэродромов и портов, боятся американских солдат и страдают от шума военной техники. Поэтому правительство старается переместить эти базы в другую область Японии. Но это не так просто сделать. Сейчас идут сложные переговоры между местными властями и правительством.
«Моя страна меняется»
— Вы верующий человек? К какой конфессии относите себя?
— В понимании русских я скорее неверующий. Знаете, синтоизм и буддизм не такие религии, как христианство. Например, в синтоизме теории практически нет, но мы, японцы, уважаем определенные священные места, где чувствуем что-то религиозное. Я нечасто хожу в храмы, но посещаю и синтоистские, и буддийские. Обычно японцы посещают храмы в начале года, и большинство из них поступает так же, как я. Когда рождается ребенок — идут в синтоистский храм, траурные церемонии проводятся в буддийском храме, молодые люди предпочитают проводить свадьбу в христианской церкви. Поэтому нам все равно, какая религия.
— Недавно мир встретил новый год. В одной из книг про Японию написано о том, что в новогоднюю ночь самый желанный сон для японцев — увидеть одного из семи богов счастья. Сон этот предвещает человеку исполнение его заветной мечты. Какой из этих богов наиболее почитаем вами?
— Такая традиция обычно бытует среди торговцев и людей, занимающихся бизнесом. Я госслужащий, поэтому у меня никогда таких мыслей не возникало (смеется).
— Про японцев можно сказать, что их больше, чем самостоятельность, радует чувство причастности — то самое чувство, которое испытывает человек, поющий в хоре или шагающий в строю...
— Вы правы, но Япония меняется. Например, у людей нового поколения формируется новый взгляд на жизнь, другой менталитет. Когда я был студентом, мои друзья искали работу в крупных фирмах, где они смогли бы работать и получать стабильную зарплату до пенсионного возраста, не переходя в другие компании. Теперь людей интересует баланс между работой и свободным временем. Молодое поколение стало более самостоятельным, легко меняет место работы, его ничего не удерживает на одном месте. Подтверждение этому — мой старший сын. Он получил хороший пост в национальной телекомпании NHK, проработал четыре года, но в прошлом году решил вернуться в Токио. Нашел совершенно другую работу и сменил профиль деятельности.
