ЛЫСАК Геннадий Иванович, 53 года.
Место рождения: Кемеровская область.
Образование: Кузбасский политехнический институт, Новосибирский государственный университет, Академия народного хозяйства при Правительстве РФ, Российская академия госслужбы при Президенте РФ. Кандидат экономических наук.
Карьера: в настоящее время — депутат Законодательного собрания Приморского края (2001 г.); председатель совета директоров ОАО «Владхлеб» (2001 г.), первый заместитель главы администрации Владивостока (1996 г.); президент АОЗТ «Компаньон-Аудит» (1994 г.); главный экономист завода «Дальприбор» (1989 г.); заместитель заведующего отдела комплексно-экономического и социального развития горисполкома Владивостока (1987 г.); замдиректора завода «Изумруд», замначальника цеха, инженер-технолог (1976-1987 г.), аппаратчик Кемеровского азото-тукового завода (1968 г.).
Состав семьи: жена, две дочери.
Любимые исторические персонажи: Серафим Саровский, Александр Невский.
Хобби: работа.
На журнальном столике в кабинете председателя совета директоров ОАО «Владхлеб» депутата Лысака — деловые издания и фотоальбомы с картинами Дали, Рубенса, Айвазовского. Такое соседство говорит о внутреннем мире и повседневной жизни персоны. Сам Геннадий Лысак считает, что надо изменять людей с помощью красоты, которая спасет мир: «Если ты хочешь, чтобы пришла к тебе хорошая мысль — открой книгу, расслабься, и картина или образ тебе подскажет, как лучше всего решить проблему»... Даже такую социальную, как производство хлеба.
Всему голова
— Геннадий Иванович, вы сами-то хлеб едите?
— Конечно. Предпочитаю «Бородинский» и «Немецкий».
— А как «Владхлеб» обзаводится новыми сортами хлеба?
— Любой наш сотрудник может отправиться в командировку для обмена опытом, если он, конечно, обоснует необходимость такой поездки. Человек берет с собой фото— или видеокамеру, которая позволяет заснять весь технологический процесс, документацию привозит. Командировки — это инвестиции, которые всегда себя оправдывают. Зачем делать открытия, если они есть у других?
Естественно, и наши технологи работают. Тесно сотрудничаем с Дальневосточной академией экономики и управления, в свое время помогал нам в разработках Тихоокеанский институт биоорганической химии. Из недавних новаций — удачный проект с руководителем рыболовецкого колхоза «Восток-1», коллегой по депутатскому корпусу Передней. Заключили с ними договор на поставку сырья и освоили производство нового лечебного сорта хлеба — с хитозаном.
— Но, согласитесь, инновации — еще и большой риск. Вдруг проект не «пойдет»...
— Если не рисковать, так и будешь топтаться на месте. Однако риски должны быть обоснованы и просчитаны, и мы все свои новые проекты предварительно подвергаем глубокому анализу. Бездумный риск к лучшим результатам не приведет.
— «Владхлеб» активно занимается обучением своих сотрудников. Это необходимость или работа на перспективу?
— Это стало уже серьезной необходимостью. Люди — не металл, не оборудование, которое приобретается, — сегодня одно, завтра другое, более современное. Технологии в хлебном производстве меняются сейчас с огромной скоростью. И если мы не будем сегодня заниматься переподготовкой специалистов, то через несколько лет «Владхлеб» превратится сначала в менее людное, а потом и вовсе в безлюдное здание — устаревшая продукция, даже с народной традицией есть хлеб, просто не будет востребована. Поэтому наряду с внедрением новых технологий мы стремимся, чтобы наши специалисты были подготовлены лучше, чем у других производителей. А другие пусть стремятся сделать своих людей лучше.
— По-моему, высококлассного специалиста им проще перекупить. «Владхлебу» часто приходится с такой проблемой сталкиваться?
— Такие проблемы были, есть и всегда будут: человеческий фактор все-таки порой срабатывает. Пообещают в другом месте еще и в долларах приплачивать — один из десяти найдется, кто туда уйдет. Но я к этому отношусь спокойно. У Христа было двенадцать сподвижников, один же нашелся... Но — не судите, и не судимы будете. Тем более что, как правило, люди к нам возвращаются.
— Как вам удалось выйти со своей продукцией на хабаровский рынок, о котором говорят, что на Дальнем Востоке он самый закрытый для производителей из других регионов? Ноу-хау поделитесь?
— Никакого ноу-хау на этот счет нет: продаем продукцию и делимся технологиями, которые у наших соседей в Хабаровске, Амурской области отсутствуют. Например, реализация замороженных слоеных изделий. Стоимость этого проекта — $2 миллиона, мы и продукцию свою продаем, и по программе франчайзинга предоставляем продавцам рабочее место — холодильный прилавок, оборудование для выпечки. Дураков в руководстве соседних территорий, чтобы препятствовать нам, нет. Ведь мы создаем новые рабочие места и новые источники доходов в их бюджет.
Беда приморских депутатов
— Зачем вы, промышленник, пошли в депутаты Законодательного собрания?
— В работе нынешних представительных органов власти для меня многое не понятно. Раньше все было по-другому — больше думали о других, нежели о себе. Поэтому — это мое убеждение, в депутаты должны идти люди самодостаточные, имеющие собственное дело. Депутат должен содействовать развитию того направления, той отрасли, которую он представляет. Не своей компании, в которой он начальник, а целой группы предприятий, в сфере деятельности которой он хорошо разбирается.
— Ваше отношение к тому, что ЗакС разделился на фракции?
— На мой взгляд, каждый депутат — самодостаточный человек, который в рамках закона свободен делать что хочет. По большому счету, вот эти фракции в составе Законодательного собрания нашим избирателям не нужны — люди нас выбирали совсем не для того, чтобы мы делились на различные группировки — в зависимости от того, кому какое надо решение пролоббировать, а для того, чтобы мы все вместе решали общие вопросы края. Главная наша, депутатов, беда в том, что мы порой слушаем, но не слышим. Вот от чего надо избавляться — от непонимания друг друга.
— Это реально? Люди-то работают в краевой Думе разные...
— Для взаимопонимания нужно вырабатывать соответствующие формы. Это и экспертные советы, и центры стратегического развития, и деловые игры, и депутатский клуб. Но все эти формы должны быть за рамками пленарных заседаний и заседаний комитетов. Переступив порог Законодательного собрания, каждый должен забыть, что он состоит в каком-то объединении, и думать только об интересах избирателей. И ни о чем больше.
В ЗакСе 90-95% депутатов готовы работать на созидание. Надо просто создать для этого условия.
Стратегический замысел
— Вы один из учредителей Тихоокеанского центра стратегических разработок (ТЦСР) — группы ученых и практиков, готовящих сейчас стратегию развития края. Вы сами верите, что в череде подобных программ прошлых лет новая будет реализована?
— Я думаю, что группу, которая будет участвовать в разработке стратегии, мы сможем полностью сформировать за один год. Не собственно стратегию, а коллектив единомышленников, который ее разработает! Это в лучшем случае. Это доказывает и огромный опыт известного методолога Петра Щедровицкого, возглавляющего Центр стратегического развития Поволжского федерального округа. Мы ведем с ними постоянную переписку, вместе работаем над рядом задач и знаем о проблемах и успехах наших коллег.
— Насколько я помню, еще весной ТЦСР обещал положить текст разработанной стратегии на стол губернатора Приморского края в августе. В чем причина задержки?
— Работа будет закончена в первых числах октября. Но вы, наверное, согласитесь, что стратегию можно написать и за один месяц, это не самое главное. Чтобы она стала действующим документом, нужны не только правильные слова, а носители определенного мышления, те, кто участвует в ее разработке. Из 100 экспертов, пришедших в Центр стратегических разработок, останется, в лучшем случае, 5-7. Но последние, в свою очередь, в течение года будут контактировать еще с сотнями специалистов.
Но я бы не сказал, что это время пройдут впустую. Мы разрабатываем сейчас концепцию развития Дальневосточной транспортной логистической компании. Корпим уже второй год, три профессора к нам приезжали, проводили семинары, — пока цельной концепции не получается. Тем не менее, полагаю, если бы мы не занялись этим саморазвитием, то давно уже были бы отброшены далеко назад.
— Не многие приморские промышленники обращаются за помощью к методологам столь высокого уровня, как Щедровицкий...
— Каждый тянется к тому, чего у него не хватает. У меня, к примеру, не хватает ума. Поэтому я иду к тем умным людям, которые могли бы мне помочь.
— Один из проектов, который разрабатывает ТЦСР — православное и духовное развитие приграничных территорий. Кто-то на этот счет, наверное, подумает: «Людям кушать нечего, а они...»
— То, что у нас нет православного просвещения, — одна из причин, почему мы так плохо работаем. По моему мнению, если бы там, в приграничье, жили люди, сплоченные определенной идеей, они бы больше тянулись к земле, чем те казаки, которые собирались территории сдать в аренду китайцам. Там и церкви бы сохранились, и народ бы не покидал насиженные места. Одна из причин, по которой мы не можем сегодня войти в сельскохозяйственный бизнес — это нехватка людских ресурсов. У нас есть финансы, знания, желание. Но крайне мало тех, кто будет заниматься реализацией проектов.
— Не по этой ли причине в Приморье за последние несколько лет сменилась половина директорского корпуса в промышленности, уступив место москвичам?
— Я бы прежде определился с понятием — что такое «уступать место». Если это происходит для того, чтобы новый человек сохранил дело, приумножил его — это хорошая уступка, достойная похвалы. Надо отдать должное, так поступает сильный человек. Слабый будет царапаться, бороться, а уступает сильный.
Что касается смены руководителей приморских предприятий, скажу так: лучше бы многие из них написали заявление об увольнении еще в день путча в 1991 году. 50% предприятий края развалились и были проданы москвичам только потому, что их руководители решали личные проблемы. Они не думали ни о людях, ни о предприятиях, ни о стратегии развития Приморья.
— Но и новые директора пришли сюда отнюдь не затем, чтобы благотворительностью заниматься. Во главу угла ставится прибыль...
— Работать рентабельно, прибыльно — это одно, а приворовывать, не платить людям зарплату и, в конце концов, уничтожить собственное предприятие — это совсем другое. Надеюсь, вы с этим согласитесь. Хотя все в мире, как ни странно, делается из-за денег. Когда уже и их достаточно, включается самолюбие. А что касается благотворительности, то, я считаю, всегда надо делиться. В обществе, где велико имущественное расслоение, очень неприятно жить: как говорят, «жить в России хорошо — тоже плохо». Поэтому сам Господь проводит через наши руки деньги, которые мы отдаем нуждающимся. Но, когда занимаешься благотворительностью, надо больше делать и меньше об этом говорить.
Сквозь игольное ушко
— Вы очень занятой человек. У вас нет ощущения, что за потоком дел вы уже сами себе не принадлежите?
— Собственность обременяет человека. Иисус сказал: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царствие Небесное». Я был в Иерусалиме и видел это «игольное ушко» — так называются самые малые по размеру ворота в городской стене. С чемоданом с деньгами в них действительно не пройдешь. Но, к сожалению, когда обладаешь недвижимостью, акциями и т.п., то больше думаешь не о вечном, а о том бизнесе, которым занят. Дело становится всей твоей жизнью.
— Сколько часов продолжается ваш рабочий день?
— Может быть, это прозвучит парадоксально, но я не ощущаю себя работающим человеком. Просто нахожусь в кабинете, встречаюсь с людьми с раннего утра и до позднего вечера. Сплю 4 часа в сутки, хотя мог бы с огромным удовольствием и 8-12: недавно понял, что спать — это очень приятно и полезно для организма.
— И вам хватает четырех часов для отдыха?
— Иначе я просто не успевал бы всего делать. А четырех часов мне вполне достаточно, чтобы ходить, читать, принимать решения, подсказывать людям — как можно поступить в той или иной ситуации. Я не занимаю официальные должности, поэтому к моему мнению могут прислушаться, а могут — и нет.
БЛИЦ
— Какую книгу сейчас читаете?
— «Использование принципов китайской психологии в предпринимательстве».
— Чего не можете простить людям?
— Людям все надо прощать. Мы же все грешны. Господь Бог прощает, а мы... Кто мы такие?
— Кем хотели стать в детстве?
— Летчиком. Но меня не взяли в летное училище — медкомиссию прошел, а потом выяснилось, что возрастной ценз при поступлении — 17 лет. Мне года не хватило.
— Какой жизненный принцип исповедуете?
— Все, что можно, людьми уже придумано. Надо перечитывать Библию — там есть все: на каждый день, на каждый случай. Нужно только правильно ее применять в жизни.
