Александр Ефимов: "Ресторан - это не бизнес"

Недавно Александр Ефимов устроил в своем ресторане презентацию персональной выставки картин. Она была посвящена Леонардо да Винчи, великому творцу и озорнику и, похоже, маяку всей жизни г-на Ефимова. Наш герой не только внутренне схож со своим кумиром, но, как ни странно, и внешне напоминает импозантного итальянца. Хотя говорит, что солнечная Италия появилась в его жизни абсолютно случайно. Но, с точки зрения буддийских канонов, добавляет он, ничего просто так не происходит.

Трест, который не лопнет

— Каким образом в вашей жизни возникла Италия как источник дохода?

— Я занимался производством мебели совместно с итальянцами. Снял помещение в аренду, без окон, маленькое, в цокольном этаже. Решил, что оно больше подходит для закрытого, уютного ресторана. Мои итальянские коллеги восприняли на ура идею готовить пасту во Владивостоке.

— А если бы делали бизнес с Украиной, то в ресторане варили бы борщ и подавали сало в шоколаде?

— Точно. Будь бы моими коллегами немцы, то здесь (в ресторане. — Прим. авт.) бегали бы в деревянных башмаках официантки, жарились баварские колбаски.

— На Западе ресторанное дело называют «бизнесом на десерт» или «бизнесом для души». Соответствуют ли представления московских бизнесменов о ресторане владивостокским представлениям?

— La Trattoria вызывает подобные ассоциации. Гость, заходя к нам, часто произносит: «О! Московский ресторанчик!» Что касается сути вопроса, то бизнес для души в моем понимании — это трест, который никогда не лопнет. Я бы мог заниматься одним делом: это было бы рентабельное, стабильное предприятие, приносящее свой доход. Но у меня задача другая! Пусть я упускаю в одном деле и его рентабельность в два раза ниже предполагаемой, но у меня три предприятия, следовательно, доход все равно будет. Это очень удобно: если мебельное производство простаивает по причине отсутствия клиента (см. Анкету. — Авт.), то я заказываю сделать, к примеру, рамки для ресторана. Убиваю двух зайцев: мне сделают именно те рамки, которые я хочу, а мебельщики получат заказ и, соответственно, свою зарплату.

Ресторан — не бизнес по определению. В Приморье бизнес можно сделать на лесе, на нефти, дороги строить хорошие.

— Отчего ж не сменили квалификацию в свое время?

— Смотрю на своих однокурсников по университету. Первый — завхоз в какой-то компании, другая — домохозяйка. Масса бездарных людей училась на архитектурном факультете. И только у некоторых была МЕЧТА — проектировать фантастические здания! Я хочу быть профессионально пригодным этому обществу и городу. Архитектор должен быть врачом, должен знать фэншуй, ведь ему необходимо поставить дом так, чтобы человеку в нем жилось хорошо. А человек болеет. Почему? Сквозняк, потому что дом неправильно поставлен. Или солнца недостаточно — человеку дискомфортно. Опять-таки виноват архитектор. Все это касается вопросов человеческой культуры.

— Ваша оценка современного строительства во Владивостоке с точки зрения архитектора и с точки зрения бизнесмена-строителя.

— Конкуренции в строительном деле существовать не должно. Есть идея — Мастер, который выполняет заказы. А таких мастеров несколько — Рембрандт, Рафаэль, Дали. Культурный заказчик должен прийти и сказать: «Есть в нашем городе некий товарищ, зовут Пикассо. Хочу дом в его манере». И мы ему делаем дом в стиле кубизм. А наши строители хотят быть мастеровыми. Понятно, что не тот уровень, местечковость и прочее. Но есть же художник Мечковский, есть художник Черкасов! Другое дело, что сейчас обоснованием для стройки становится наличие денег, и планировки города как таковой сейчас нет, следовательно, нет и заказов...

— Возможно ли мирное сосуществование бизнесменов, о котором вы только что сказали? Или «дружбы в бизнесе не бывает»?

— Я не признаю института дружбы вообще. Дружба — это значит, что ты должен прощать человеку все. Получается, с человека снимается всякая ответственность. В буддизме есть понятие отсутствие морали. Россияне живут по моральным законам — «не убий», «не укради» и так далее. Я могу делать любые поступки: и хорошие, и плохие. Могу, но надо ли?

«Пусть к вам наши отцы ходят»

— В таком случае для какого клиента предназначен выверенный по всем канонам фэн-шуя и экологически культурный ресторан La Trattoria?

— Культура Владивостока — это клуб «Бездонная бочка». Оказывается, жителям портового города там лучше, и они готовы платить деньги. Вообще, я не ханжа, я тоже туда хожу. Там вроде как весело. Но кухни никакой. Однажды я взял там что-то покушать... (смеется). Понимаете, это нельзя давать людям. Я так и сказал хозяину заведения, мы с ним в приятельских отношениях.

— Обиделся?

— Он ответил так: «Пусть к вам наши отцы ходят, а нам пока здесь хорошо». И им действительно хорошо. У них есть оборот, они окупаются, а мы пять лет открыты, но работаем себе в убыток. Мне говорят, надо поставить микшерский пульт, мальчика-диджея, чтобы люди сюда пошли за праздником. А у нас тут старомодное фортепиано... Но меня это устраивает, и пусть это будет ТАК.

— Какой ценовой политики вы придерживаетесь?

— Считается, что в La Trattoria дорого. Но культура — вещь недешевая. Я не могу предложить людям железные вилки, продукты с базара, китайскую отделку в интерьере, неучтивого официанта. Чем ценятся эти маленькие la trattoria italiano? Тем, что даже во время войны ресторан будет стоять на том же месте и лазанья там будет того же превосходного вкуса, как 20 лет назад.

— Не выглядите ли белой вороной на ресторанной карте Владивостока? Как вы считаете, может ли один человек изменить культуру целого города?

— Есть такая буддийская мудрость: «Никогда никого не научишь». Ты не можешь быть учителем никому, и нельзя сказать, что я научил кого-то. Лишь сам ученик может сказать: «Я научился», и это будет только его заслугой. Если народ наш научится красивому дизайну, восприятию живописи, культуре еды, общению друг с другом, то для этого он САМ созреет.

Поколение сменяется каждые 50 лет. Вот написал в 1932-м Островский свой роман «Как закалялась сталь», прошло полвека, и теперь над фразой о смысле жизни, которая помогала людям побеждать классового врага, смеются. У нынешнего поколения другие, чем у Островского, мысли либо их вообще нет. С точки зрения буддизма, бескультурье уйдет, все перейдут на рельсы бизнеса, останется один олигархический капитализм, появится необходимость быть культурными. Как раньше, когда нормой было разбираться в живописи, играть на одном из музыкальных инструментов, знать несколько языков, непременно читать газеты.

А-ля Леонардо

— На какой культуре воспитывались вы?

— Личностные установки гораздо важнее. Я потомственный строитель, мой дед и отец все делали руками. Я тоже не могу сидеть без дела. Я понял, что человек может все. Не может только потому, что его временные рамки ограничены. Леонардо да Винчи был разносторонне одаренным — в медицине, живописи, самолетостроении, поэзии... Он жил вне своего времени. Если бы «День сурка» был в действительности, мы бы все разбогатели, духовно и материально. Все остальное — эпоха, культура, воспитание, окружение — второстепенно.

— Насколько вы подвержены модно-фирменному фетишизму: костюм итальянской фирмы, вино хорошей марки, автомобиль «как у звезды»?

— Не страдаю этим. Ну, может быть, я немного приверженец байкерской моды: черные майки, черепа, проклепаная куртка.

— Мне показалось, что в выборе одежды, стиля общения вы намеренно подчеркиваете свою схожесть с итальянской нацией.

— Иногда я этим пользуюсь. Однажды под видом иностранца меня вместе с группой туристов впустили в храм Покрова на Нерли. Для россиян вход туда закрыт.

— Вы принадлежите к типу «творческих» бизнесменов, у которых любое предприятие достойно называться искусством. Как вы относитесь к бизнесменам-трудягам, с утра до ночи зарабатывающим на хлеб насущный?

— Ко всем людям отношусь ровно, даже если человек с другой планеты.

— Считаете себя состоятельным человеком?

— У меня даже квартиры своей нет, я у жены живу. Для меня деньги не существуют. Большая сумма или маленькая, сколько бы ни было, я бы с удовольствием все бросил и был бы свободным художником. Радости от такой жизни, уверен, получил бы больше.

— А чего ж не бросаете?

— Есть обязательства перед людьми.

— Вам больше нравится Венеция или Милан?

— В Италии не был ни разу.

— Тогда из каких источников составляли образ для своего La Trattoria?

— Это ж все очень условно. Если бы я ездил в Италию, не думаю, что точнее передал атмосферу этой страны. Можно ли о всей России судить по одному ее представителю? Или, глядя на меня, сказать, что я русский, если у меня внешность, как вы говорите, итальянца? Или судить о древнейшей культуре Китая по тому человеку с вещевого рынка? Действительно итальянскими в моем ресторане можно считать только продукты.

— Ваше самое большое желание в жизни?

— Оставить после себя след. «Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы».

БЛИЦ
— Какая новость потрясла в последнее время?
— Что может потрясти? Теракты? Убийства? Это все демонстративные вещи. Вот детей жалко.
— В каких вы отношениях с Мауро Джанванни?
— В теплых. Он у нас бывал, отужинал, повеселился, и я у него бывал в гостях. Жмем друг другу руки.
— Первые три вещи, на которые вы обращаете внимание при знакомстве с человеком.
— Их две: знак зодиака и запах. Последний — самый верный источник информации. Принимая человека на работу, улавливаю, не исходит ли от него запах предательства.

Яна КОНОПЛИЦКАЯ «Конкурент»