Трудов Павел Владимирович, 33 года, начальник правового управления Дальневосточной энергетической управляющей компании.
Родился во Владивостоке. Окончил юрфак ДВГУ (1994). В 1995—2001 гг. работал следователем в прокуратуре Большого Камня, Никулинской межрайонной прокуратуре прокурором отдела, начальником отдела в Московской природоохранной прокуратуре. В 2001—2002 гг. — судебный пристав-исполнитель в Первомайском подразделении судебных приставов. С марта 2002 г. — в энергетике: юрисконсульт, затем глава департамента правового управления в ОАО «Дальэнерго», начальник юридического отдела ОАО «ДВЭУК». С 1 июля 2005 г. возглавляет правовое управление ДВЭУК. Имеет в подчинении около 300 юристов, работающих от Владивостока до Камчатки. Часто бывает в командировках. Женат, сыну 2,5 года, 10-летняя дочь от первого брака проживает в Москве. Поклонник творчества Игоря Губермана, Рю Мураками, Сальвадора Дали.
Главный юрист Дальневосточной энергетической компании гордо носит говорящую фамилию Трудов. Свои трудовые достижения он ставит в заслугу коллективу, который на прошлой неделе отметил 4-летие ДВЭУК. В приуроченном к знаменательной дате интервью Павел Трудов щегольнул ехидными высказываниями израильского писателя Губермана, признался в нахлебничестве и воровстве изюма.
День с «гариком»
— Названия книг Мураками, которые вам нравятся, можно угадать. А что из Губермана вам по душе?
— «Гарики на каждый день». Короткие четверостишия, названные по домашнему имени Губермана. Мне всегда нравились «стишки», как он сам их называет, этого самого веселого на свете антисоветчика, сочинившего бессмертный лозунг «Вожди дороже нам вдвойне, когда они уже в стене». Он научил нынешних 30-40-летних элегантно материться, воспел лень, пьянки, друзей, женщин и мирские удовольствия.
— Еще Губерман с особой иронией утверждал приоритет частного над общественным.
— Дело не только в иронии. Матерщинник Губерман — мудрец, носитель духа свободы. Он, кстати, очень морален — хоть детей на нем воспитывай, но самые важные вещи говорит со смехом. Мне близко и понятно такое отношение к жизни. По-моему, к ней нельзя относиться с большой серьезностью, иначе спятишь.
— Какой же «гарик» у вас на сегодня?
— «Есть люди, которым Господь не простил единой потери лица. Такой лишь в штаны напустил, а пахнет уже до конца».
Через горнило
— В вашей биографии есть насыщенный столичный период. Почему не осели в Москве?
— Не заладилось как-то. Поначалу все шло гладко, я даже входил в сотню лучших следователей России и имел поощрение от прокурора Москвы за раскрытие заказного убийства. Потом по собственной вине потерял работу в системе Генеральной прокуратуры.
— ?..
— Устроил драку из-за женщины. Таков был бесславный конец моей следовательской карьеры.
— Не бывает худа без добра: сегодня вы «белый воротничок», успешный менеджер.
— Мне кажется, с тех пор я мало изменился. Кто-то скажет про печать былой профессии... По накалу человеческих отношений работа следователя не сравнится ни с какой другой. Порой мне приходилось в один день беседовать с 20—30 людьми. Допустим, сейчас разговариваешь с адвокатом обвиняемого, через полчаса — с матерью потерпевшего. Разные люди с разными эмоциями, по-разному относятся к тебе. В такой работе очень трудно найти психологически комфортную середину.
И все же профессия следователя, на мой взгляд, самая уважаемая из тех, что связаны с юриспруденцией. Прошедшие это горнило имеют закалку, которая позволяет им работать где и кем угодно.
Страж ворот
— Говорят, в ДВЭУК сложно удержаться без связей и покровительства. Ваши позиции в этой компании, судя по всему, достаточно прочные. Что служит вам основной опорой?
— Коллектив. Во всем полагаюсь на него. Вообще работа юриста в такой компании, как ДВЭУК, сродни, если пользоваться футбольной лексикой, вратарскому делу. Когда вратарь отбивает или ловит мяч, аплодирует весь стадион. Если же пропускает гол, то его винят все, не обращая внимания на то, что плачевно сыграла команда. Так вот, во всем, чего я достиг, заслуга коллектива. Потому что один в поле не воин, да и я не семи пядей во лбу.
— По каким показателям оценивают качество вашей работы? По количеству «отбитых» исков к компании? По числу побед в борьбе с должниками?
— Не это главное! Важно, чтобы люди, которые работают под моим руководством, чувствовали, что происходящее в компании касается лично их. Все, кто здесь трудится, в одной команде. И когда мы проигрываем, каждый должен ощущать, что проиграны не чьи-то деньги, а наши. Защищая интересы компании в правовой сфере, мы обеспечиваем выполнение главной задачи — стабильное энергоснабжение потребителей.
— Какие методы в этой защите можно считать вашими ноу-хау?
— Затрудняюсь ответить, что привнесено именно мною. Спросите у моих подчиненных, они скажут: Трудов — нахлебник. Я не занимаюсь конкретной юридической работой. Могу организовать совместное выполнение той или иной задачи, провести встречу, дать дельный совет, обобщить информацию. Могу выступить в суде, тем самым взять ответственность на себя. Я не даю подчиненным указаний «от» и «до», никого не зажимаю в действиях. Хотя в чем-то я жесткий начальник. Если надо — молниеносно отреагируем на приказ сверху. В экстренную командировку? Запросто. При всем этом коллективная работа не страдает, творческий подход к принятию любых решений приветствуется.
Под прессом
— В чем отличительная черта юристов, работающих в энергетической отрасли?
— Мы делаем то, что видят и ощущают все. Непопулярные решения «отключить рубильник» зачастую принимаются вынужденно, потому что таковы сегодняшние реалии — недобросовестных потребителей-должников нужно отключать, что является одной из самых действенных мер. В этих обстоятельствах едва ли кто-то из иных юристов сталкивается с тем давлением, которые испытываем мы. Ответчики чаще и острее всего реагируют на отключения электроэнергии, причины же иска их волнуют меньше. Я не помню ни одного случая, когда кто-то выступил с иском в защиту наших интересов. Зато против нас — пожалуйста.
— Как вы считаете, после июньского «конца света» в Москве репутация энергетиков в народе пошатнулась?
— Я не разделяю народ на энергетиков и представителей прочих профессий. Мы все возвращаемся с работы домой и надеемся, что в нем есть вода, тепло, свет. Если нет, ругать будем кого угодно, но вряд ли — рабочего человека. Отношение к руководству энергокомпаний и политике, которую они проводят, может быть неоднозначным, однако не уважать людей, которые работают в отрасли на рядовых позициях, по меньшей мере несправедливо. Когда бушует ураган, идет ливень, едва ли кто-то из сидящих в квартирах думает о тех, кто, рискуя собой, соединяют в это время поврежденные провода. Или в пятиметровых снежных завалах на Камчатке ищут и находят порывы в энергосетях...
— Почему-то об этих скромных тружениках в корпоративном издании ДВЭУК пишут гораздо меньше, чем о первых лицах. В одном из номеров газеты— пять изображений генерального директора и десяток упоминаний его имени в статьях. А вы разделяете такое чрезмерно уважительное отношение к начальству?
— Я работаю в этой компании, поэтому не считаю возможным высказывать свое мнение по этому поводу. Если хотите — мое отношение к тому, о чем вы рассказали, нейтральное. Не могу и не хочу отзываться о коллегах плохо. Допускаю мысль, что те, кто делает газету, в чем-то ошибаются, но они — наши люди, и я с ними солидарен.
Детство на помойке
— Мои первыми университетами были улицы Миллионки. Я вырос в этом социально неблагополучном районе Владивостока. Формировался как личность на помойке, среди детей пьяниц и наркоманов. Некоторые из этих ребят, вопреки всему, стали достойными людьми.
— Самое яркое воспоминание о детских годах?
— Спасибо родителям — я никогда ни в чем не нуждался. Тем не менее в классе пятом воровал с друзьями изюм в овощном магазине, на месте которого сейчас магазин Adidas. Еще мы грузили уголь в булочной на Семеновской, взамен получали горячие булочки и ириски.
— Став взрослым, жалеете обездоленных детей?
— Нет, только сочувствую их положению и помогаю чем могу. Это у нас семейное.
— Каково вам распоряжаться деньгами?
— Финансами распоряжается жена. Я тоже не прочь выступить в роли покупателя, хотя для меня купить понравившуюся вещь — не самоцель. Во всяком случае, увидев в модном магазине костюм за 70 тысяч рублей, ночами разгружать вагоны не буду.
— Вам 33 года. Кризис среднего возраста одолевает?
— Мне больше знаком синдром менеджера. С помощью старого друга и домочадцев нахожу против него эффективные средства. Например, новые впечатления, позитивный настрой.
— Что вам мешает относиться к жизни не слишком серьезно (см. ответ г-на Трудова на второй вопрос интервью. — Авт.)?
— Противоречивость происходящего. Хотя от этого не пропадает сильное желание жить. Жить полноценно, дыша полной грудью. Как бы тяжело ни было, есть где черпать силы и вдохновение. Рядом красавица жена, подрастает сынишка, дочь почти невеста. Мне хорошо с ними.
БЛИЦ
— Кем мечтали стать в детстве?
— Милиционером.
— Вы компромиссный человек?
— В определенных ситуациях меня трудно переубедить. Я человек настроения.
— Предметы, вызывающие у вас восторг и трепет?
— Это особые существа — женщины.
— Какие качества не приемлете в людях?
— Напыщенность, неискренность в отношениях.
— Главная добродетель?
— Сочувствие, но не жалостливость. Последнее качество — маска слабых.
