Авакумьянц Евгений Александрович, 51 год, главный федеральный инспектор по Приморскому краю аппарата полномочного представителя президента РФ в ДВФО. Родился в г. Туапсе, Краснодарский край.
Окончил Высшее общевойсковое командное училище в г. Орджоникидзе, Военную академию им. Фрунзе, Дальневосточную академию госслужбы. 25 лет служил в вооруженных силах на офицерских должностях, участвовал в боевых действиях в Чечне (1995—96 гг.). Два года возглавлял фирму «Русское оружие» (г. Краснодар), после этого пять лет работал в аппарате полпреда президента РФ в ДВФО на различных должностях. С января 2005 г. — главный федеральный инспектор по Приморскому краю.
Увлекается подводным плаванием, охотой. Имеет сына, дочь. Награжден орденами «За службу Родине в ВС СССР» III степени, Мужества, медалью «Суворов».
В прошлом боевой офицер, а ныне главный федеральный инспектор по Приморскому краю Евгений Авакумьянц говорит, что служение Отечеству в его жизни не прерывалось. Просто раньше его мощная фигура была облачена в военную форму, а теперь — в гражданский костюм. Но неспособность работать вполсилы, прибавленная умением управлять и подчиняться, по-прежнему толкает его «только к идеальным результатам». Однако идеал, как известно, недостижим...
Боевое братство
— Евгений Александрович, как профессиональный военный оказался на службе у полпреда?
— Дело в том, что в команде Пуликовского я с 1994 года, когда мы вместе служили в Северо-Кавказском военном округе. Формировали там 131-ю бригаду, готовились к борьбе с чеченскими сепаратистами.
Первую чеченскую войну я прошел с генералом Пуликовским от начала и до конца. Был начальником штаба — это вторая после командира фигура, роль ее многосторонняя. Помимо разработки операций я занимался разведкой, тыловым обеспечением, обменом пленных, розыском захоронений наших воинов, общением с местным населением, с представителями международных фондов, взаимодействием с рядом федеральных структур.
Боевой путь нашего небольшого соединения начался с боев за Грозный, затем прошел по равнинным и горным районам Чеченской республики. Мы уничтожали бандгруппы, захватывали крупные базы боевиков в горах — то были классические операции. Наконец, кольцо окружения вокруг Грозного мы готовы были замкнуть во главе уже 150-тысячной объединенной группировки.
— Были готовы, но так и не замкнули. На ваш взгляд, переговоры Александра Лебедя об остановке боевых действий в той ситуации были необходимы?
— До окончательной победы нужен был еще один бой! Мы выводим мирное население из Грозного, там остаются только боевики... Главари бандформирований, которых отлавливают — в последнее время, кстати, успешно, — все они тогда были в городе. Безусловно, отдельных террористических актов в дальнейшем нам не удалось бы избежать, на Кавказе очень сложная обстановка. Но ту террористическую деятельность, с которой мы до сих пор сталкиваемся, направлять было бы некому. К сожалению, тот бой нам провести не дали. Главари тогда уцелели.
— Как вы, боевой офицер, вспоминаете войну?
— Мало таких людей, которым война не наносит серьезные психологические травмы. Я многое там повидал...
Постоянное чувство опасности может довести до состояния кролика. Правда, надо сказать, меня на войне не «парализовало», я был спокоен. Это очень важно для начальника штаба: поступает масса информации, надо ее проанализировать, быстро принять решение, заставить людей поверить в него и выполнить. На войне любое выполненное решение лучше положения, когда ты без конца сомневаешься, ведь тогда рискуешь потерять инициативу и жизнь, погубить подчиненных.
Президентская рать
— Для управления в боевой обстановке необходимо принимать взвешенные решения в сложной ситуации. Как вы оцениваете себя в этом смысле?
— Принципы управления в боевой обстановке я освоил, обучаясь в военном вузе и академии.
Благодарю и занятия альпинизмом на протяжении восьми лет. Во время восхождений постоянно рискуешь попасть под камнепад или льдину. Но двигаться, тем не менее, надо — есть строгий график прохождения маршрута. Занимаясь альпинизмом, я научился нести личную ответственность перед командой. Там, если ты допустил ошибку, то, падая, срываешь еще одного человека, летит вся связка...
Некоторые чиновники думают: если я работаю в составе президентской команды, а глава государства имеет высокий рейтинг и доверие, то могу работать, мягко говоря, вполсилы. Но Авакумьянц не такой человек, для меня важно, чтобы результаты деятельности были близки к идеалу. Потому бываю чересчур требовательным к сотрудникам. Люди не всегда меня понимают, но потом, когда приходит успех, они гордятся победой.
— Вы долго работали в Хабаровском крае, теперь — в Приморье. Давайте сравним два региона.
— Пусть не обижаются хабаровчане, но мое сравнение будет в пользу Приморья. Даже по рекламе и пиару видно, что Приморье лишь немного отстает от Москвы. Хабаровск инертнее. Думаю, это связано с тем, что перед Приморьем стоят важные государственные задачи — военные, гражданские, дипломатические. Край должен в лучшем виде представлять Россию.
У Приморья, Владивостока в потенциале все есть: пути сообщения, морские коммуникации, мягкий климат, хорошие соседи.
— Разговоры о важном геополитическом значении региона ведутся с момента открытия Владивостока, но пока очертаний второго Сингапура тут не просматривается.
— Это уже субъективная сторона. Надо создать условия, чтобы иностранный инвестор пришел сюда. Да и не только иностранный, а прежде всего свой! Капитал есть в достаточном количестве и у российских граждан и компаний, которые ведут внешнюю торговлю, работают в совместных предприятиях.
Президент в своем послании четко расставил приоритеты. Необходимо сначала обеспечить экономическую и продовольственную безопасность, а уже потом мы сможем обеспечить национальную безопасность. Надо создавать на своей территории перерабатывающие мощности: в животноводстве, лесной, рыбной отрасли, чтобы обеспечивать рабочими местами свое население.
А как сегодня? Представьте, что вдруг будет прекращена поставка продовольствия из-за рубежа. Да мы станем на грань голода, потому что давно не занимаемся сельским хозяйством! Многие группы продуктов завозятся к нам полностью.
Во исполнение прошлогоднего послания президента РФ идет развитие транспортной инфраструктуры. Первые 180 миллионов рублей получает Приморье на реконструкцию некоторых участков трассы Владивосток—Хабаровск. Ведь стыдно: готова дорога от Читы до Хабаровска, проводятся ралли Владивосток—Москва, а на приморском участке трассы стоит старый узкий мосток, кое-где даже отсутствует асфальтовое покрытие! Что думают люди о власти, когда тут проезжают? Наверное, что-то не очень хорошее.
— А вы на какой стороне в спорах о маршруте строительства нефтепровода?
— На мой взгляд, нужно только приветствовать, что нефтепровод пройдет по территории субъектов Дальневосточного федерального округа. Если насчет места для строительства терминала, то с точки зрения транспортной инфраструктуры логичнее смотрятся Находка и порт Восточный: там нет ограничения для крупнотоннажных судов. Хасанский же район рассматривался раньше как зона, предпочтительная для развития туризма и отдыха. Кроме того, есть серьезные опасения, что постройка терминала в Перевозной может ухудшить инвестиционную привлекательность острова Русский.
Сейчас вопрос рассматривается в правительстве страны, администрации края, учитываются предложения Министерства природных ресурсов и других заинтересованных ведомств, в том числе и ученых. Думаю, окончательное решение будет взвешенным.
Арбитр власти
— По каким критериям главный федеральный инспектор должен оценивать работу местных властей?
— Каждый житель оценивает ее, выглядывая утром в окно. Я думаю, только за погоду с администрации не спрашивают. Лично я оцениваю по результатам: какое место занимает край в России, в ДВФО.
Администрацию края стоит хвалить за самое лучшее в округе проведение муниципальной реформы. Недавние муниципальные выборы глав городских и сельских поселений прошли на достаточно высоком уровне. Многое делает администрация и для отладки, совершенствования системы управления и функционирования штатных структур. Вместе с тем мы требуем от власти больше конкретики, меньше политики, лозунгов. Сейчас нет выборов губернаторов, так что популизм заметно упал в цене. А над слабыми местами надо работать.
— Какие же у Приморья слабые места?
— Ну, например, ЖКХ, сельское хозяйство, производство мяса птицы, все, что связано с мукой, мукомольной промышленностью.
Ведь почему здесь цены на хлеб значительно выше, чем в Хабаровском крае? Планирую тщательно изучить ситуацию, но и так ясно, что «Владхлеб» здесь монополист. Может, стоит вернуться к муниципальным хлебопекарням? Знаю: ситуация с ценами на хлеб и общественный транспорт формируют отношение населения к власти.
— Власть должна оказывать влияние на бизнес?
— Как можно отделять одно от другого? Отношения должны быть партнерскими. И если губернатор Приморья сам вышел из реальной экономики, то кому, как не ему, понимать, что развитие бизнеса — это новые рабочие места, регулярные поступления в бюджет.
У нас средний и малый бизнес дает порядка 6% производства, тогда как в развитых странах — 40—60%. При этом на местах власть может задушить даже процветающую отрасль, создав заведомо непреодолимые барьеры. Вот ситуация: усложнилась разрешительная система в строительном бизнесе Приморья, и сейчас Хабаровск активно строится за счет приморских финансов. Деньги нашли свое применение, Дальний Восток не пострадал, Россия тоже, но мы-то о Приморье говорим.
— Как вы оцениваете работу нового мэра Владивостока по решению проблем города?
— Многие проблемы он решает, но мы порой с ним спорим о способах. Ему хочется быстрых результатов, а это иногда граничит... Нам хотелось бы долгих экономических проектов. Не так, чтобы пришел Николаев, создал систему — что-то получается, пришел Петров — город встал на нули. Нужны законные механизмы наполнения бюджета: за счет аренды, земельного налога, работающих муниципальных предприятий.
— Что бы вы хотели сказать каждому приморцу, так сказать, от лица федеральной власти?
— Не теряйте веру в то, что инициативы, выдвинутые президентом, будут обязательно реализованы. Мы трудимся, не жалея сил и времени, чтобы жизнь, в том числе и в Приморье, становилась лучше и спокойней. Я не фантазер и скажу: все у нас получится.
