Андрей Абрамович: Боец невидимого рынка

— Не всем ветеранам локальных войн удалось хорошо устроиться в гражданской жизни. А вам что помогло найти себя в бизнесе?

— Нереализованное желание чего-то добиться и два высших образования: юридическое и экономическое.

Есть такая тема для задушевной беседы — «Кому из бывших вояк от жизни чего надо». Так вот, некоторые останавливаются на определенном этапе — привыкли смотреть только вперед, то, что творится вокруг, не видят. У меня же голова всегда крутилась на 360 градусов.

Сегодня государство ничего не может дать людям, которые защищали Родину, и это обидно. Как всякий солдат, я мечтал стать генералом, но хорошие служаки, в своем характере соединяющие отличные человеческие качества и талант стратега, никогда не становятся начальниками.

— Что для вас легче: армейские будни или бизнес?

— Выходит, что первое. На службе человек худо-бедно прикрыт: выполняет поставленные задачи, получает зарплату, хотя порой невовремя. В бизнесе этого нет. Нужно принимать решения самостоятельно и оперативно. После службы я сразу ушел в предпринимательство: начинал в структурах безопасности, своим бизнесом занялся в мае прошлого года.

— Как строится работа вашей компании?

— Сначала заказчик ставит задачу. Дня два мы обсуждаем, способны ли решить ее, и если обещаем помочь, то заключаем договор. Затем решаем проблему, не рассказывая заказчику в подробностях, какими именно путями и средствами. Главное условие работы — конфиденциальность. Персонал центра — бывшие военнослужащие, как правило офицеры запаса либо уволенные по сроку службы.

— Клиенты довольны?

— Никто не жаловался. Приведу такой пример. Человек имеет игорный бизнес. В его игровой сети почему-то постоянно падает объем выручки. Мы изучаем проблему, вносим свои предложения, и он сам осуществляет необходимые процессы, которые позволяют искоренить воровство в компании и решить другие проблемы, выявленные в результате нашей работы. Далее потенциальный клиент заключает договор с нашим центром на абонентское обслуживание и регулярно платит небольшие суммы. Он уверен, что в случае возникновения новой проблемы мы готовы ее решить.

— Сколько стоят услуги вашего предприятия и кто к ним прибегает чаще всего?

— Мы не даем рекламу, к нам обращаются по рекомендациям. Приходят бизнесмены, которым не смогли помочь в правоохранительных органах, иных инстанциях. Строгих расценок нет. Цена на услуги обсуждается в конкретном случае.

— Слоган вашего центра — «Наше мастерство — ваша безопасность». О каком мастерстве идет речь? Каким образом вы предоставляете безопасность своим клиентам? Нет ли тут намека на пресловутое «крышевание»?

— Ничего подобного нет и в помине... Допустим, вы — наш клиент. Мы изучаем бизнес вашего конкурента, тенденции на рынке, в политике. Можем показать вам, где нужно нанести конкуренту «укол иголочкой». После чего его дело начинает «прихрамывать», а ваш бизнес продолжает работать, но — с лучшими результатами.

— Не получится ли, что, «уколов иголочкой», я под вашим чутким руководством нарушу закон?

— Мы все делаем по закону. Дело в том, что к любому виду бизнеса у власти всегда есть претензии. Даже определенный звонок по телефону доверия в налоговую инспекцию может решить нужную проблему.

Мы выбираем, с кем можно работать, кто соблюдает условия конфиденциальности и не раздает наши визитки первым встречным. Каждого клиента предварительно проверяем настолько тщательно, что знаем о нем гораздо больше, чем о его конкуренте (история фирмы, где брал деньги, кому должен, кого избегает и т.д.). Тем самым защищаем себя, иначе можно попасть в переделку...

— В сегодняшнем обществе принято считать, что принадлежность к силовым структурам, спецслужбам дает некие преимущества и защищенность.

— Никаких преимуществ нет, а есть знания — куда пойти и к кому постучаться. Впрочем... Служба в армейском спецназе научила меня принимать решения порой за секунду. И еще одно преимущество: умею разбираться в людях и подбирать работоспособный, сплоченный коллектив. Мало кто понимает, что столь сложный вид бизнеса помимо пользы государству может приносить еще и прибыль.

— Легальный рынок конкурентной разведки в Приморье только зарождается?

— Да, мы здесь пионеры и пока монополисты. А началось все в Москве, в 1991 году. Наши коллеги из внешней разведки создали фирму «Пентарекс», профиль которой, по устаревшим представлениям, — промышленный шпионаж (ПШ). Поскольку ПШ ныне относится к международной сфере, «Пентарекс» — это агентство деловой, или конкурентной, разведки. Оно активно помогает тем, кто вышел в реальный сектор экономики: делится опытом на страницах учебников, проводит курсы, семинары.

Благодаря подобным агентствам в Москве руководителям предприятий практически не нужны собственные службы безопасности. Владивостоку до этого далеко. К тому же те приморские предприниматели, которые не всегда чисты на руку, мошенничают, уверены в своей недоступности. Например, сейчас разыскивают человека, задолжавшего порядка 12 миллионов долларов! Раньше у него бизнес был стабильным, но потом его нашли, «укололи», и бизнес «сдулся».

«Если радость на всех одна,
на всех и беда одна,
Море встает за волной волна,
а за спиной — спина...»
Из репертуара группы «Любэ».

— Попроси вас участник локальной войны помочь ему материально, дадите денег?

— Не откажу точно. Помните, погибли восемь сотрудников регионального отдела специального назначения «Альфа» УФСБ по Хабаровскому краю (вертолет, в котором они летели, сбили в Чечне)? Мы, «альфовцы» из Приморья, собрали тогда средства для семей погибших. Был случай, когда подполковник, чтобы заработать на квартиру, подписал контракт на два года в Чечню. На втором году службы он получил тяжелое ранение, и мы помогаем ему до сих пор: устроили в хорошую больницу, поддерживаем жену. Мы более свободны, нежели те, кто служат, поэтому стараемся помогать.

— За 12 лет безупречной службы вы много наград получили?

— «Иконостас» мой скромный — только медали к юбилейным датам, за сроки службы. Я никогда не рвал себя за «железки». Тут ведь вот какая штука...

Помню, когда происходили события в Баку в 1989 году, у нас очень много ребят покосило. Одного бойца, который так и не понял, за что воевал, «собирали» в институте Склифосовского. Спустя три месяца он ковылял из строя за орденом Красной Звезды к командиру Александру Лебедю минут двадцать — тяжелое зрелище. Парень остался инвалидом на всю жизнь. Это принцип, когда государство закрывает глаза людям, жертвующим собой, «железками». Так происходит не только на службе, но и на «гражданке», с теми же учителями... Награды сегодня не дают определенных прав, привилегий и материального достатка. Это не та оценка труда человека, которой он достоин.

«Не умею жить иначе,
Такова моя порода...»
«Любэ», песня «Хулиган».

— Всё ли вам нравится, что происходит в России, во Владивостоке? Некоторые предприниматели считают, что власть ведет передел бизнеса.

— По-моему, передел бизнеса еще будет, только непонятно пока, в чью пользу. Не устраивает меня то, что власть в стране формируется, что бы ни говорили про честные выборы, по трем принципам: «денежно-мешочному», «самоокупаемому» и тому, когда берется на заметку преданность в глазах и отсутствие личной позиции.

«Денежно-мешочный» принцип понятен: отвез деньги в Москву — назначили тебя на должность. «Самоокупаемый» уровнем пониже: создаешь команду, которая начинает приносить тебе доход, и нарабатываешь сферу влияния. Третий принцип, по которому формируется власть на местах, основан на личной преданности: собираются такие тупоголовые исполнители, которые никогда не озвучат свою позицию. Возьмем любого чиновника, отвечающего за ЖКХ. Скажут ему: «Иди красить столбы» — он пойдет и будет их красить. Он никогда не скажет, что правильнее сделать по-другому...

Вообще, я поражаюсь тому, как бизнесмены предпочитают договариваться с властью: предлагают взятки, работают на «проценте» с чиновниками. Об этом все знают и молчат. Люди почему-то считают, что власть — это Олимп, на который просто так не взойдешь. Хотя и бизнес, и власть находятся на одном уровне.

«Не забудь свое, парень, прошлое,
Он сказал мне в ту злую пургу...»
«Любэ», песня «Тулупчик заячий».

— Приходилось ли вам сталкиваться с проявлением бытового антисемитизма в свой адрес?

— Никогда. Хотя в подобных ситуациях постоять за себя могу. По паспорту я русский, ну а еврейская кровь во мне, наверное, все-таки есть. Кстати, до сих пор не восстановил свое генеалогическое древо.

— Как вы можете объяснить тот неоспоримый факт, что все олигархи России и самые богатые люди мира — евреи?

— Если судить по всемирной истории, евреи всегда были гонимы представителями других народов. Им необходимо было заработать, чтобы прокормить семью. Поэтому у этого народа гигантский потенциал выживаемости. Если посадить еврея в огромный сосуд без воздуха и еды, то он найдет и воздух и пищу, еще и продавать это начнет... (Смеется.) Кстати, я не согласен с мнением, что все миллиардеры — исключительно евреи.

Лидия КЛЮЕВА, «Конкурент»