Долгие годы Алексей Колдин был ведущим управленцем в банковской сфере, пережил не один кризис и многое знает о сложностях переходного периода. Сегодня, когда маятник истории совершил привычный ход, эта тема снова актуальна.
— Алексей Михайлович, вы руководили банками на сломе эпох. Что можете сказать о первом кризисе в новейшей истории?
— Это был развал вертикальной структуры управления бизнесом, чековая приватизация, инфляция, рэкет, неработающие производства, прекращение централизованного финансирования системообразующих предприятий края. Если в 1991 г. доллар стоил 96 копеек, то в 1992-м — уже свыше 200 рублей, были выпущены банкноты номиналом 500 тыс. рублей, чтобы быстрее «прихватизировать» через чековые аукционы народную собственность.
Красные директора — «битые мужики», которые строили социализм, — встали в огромные очереди сначала под кабинетами краевой власти, откуда уходили ни с чем, потом — Главного управления Центрального банка России — за так называемыми централизованными кредитами. Но ЦБ тоже не мог им помочь, и они шли в развивающиеся банки — вечно живой Сбербанк, Востокинвестбанк, Дальневосточный банк, Примсоцбанк, банк «Приморье». Там как-то решали свои вопросы. Платить рабочим нечем, заказов нет — красные директора брали кредиты и оставляли в залоге безлюдные производственные комплексы, оборудование, что-то производить в которых было практически не на что.
Не забуду помещения Артемовского фарфорового завода — словно заколдованное царство. Представьте: стоят транспортеры, на них тарелочки, чашечки, где-то уже обожженные, и кажется, сейчас нажми кнопку — все это придет в движение, заработает, оживет. Так было на многих предприятиях. Заходишь — длинный цех, по нему вороны летают. Залоговое оборудование в шахтах, но проверить его невозможно, нет электроэнергии. Я писал краевому прокурору: верните заводы на баланс государства. Ответ состоял буквально из нескольких слов: «Это не входит в компетенцию краевой прокуратуры». Все.
Об ушедшей эпохе перехода от социализма к капитализму пишут много и напишут еще больше: как рушились бизнесы и судьбы людей. В это время перемен я и работал в Востокинвестбанке — он был крупнейшим до Урала, с четырьмя дочерними банками, и насчитывал 22 филиала, в том числе в Москве и в Киеве. Дослужился до вице-президента неплатежеспособного банка, а затем в качестве конкурсного управляющего завершил его работу. В следующий переходный период «выводил» из кризиса уже «Дальрыббанк», откуда меня проводили (не умею я прогибаться). Долго и мучительно страна переходила от социализма к нынешним реалиям.
— Главный принцип выживания в кризис?
— Любой процесс делают люди. Кто умеет договариваться, сохраняет отношения, тот и выигрывает. Вот эта неформальная связка и позволяет держаться на плаву. Конгрессу промышленников и предпринимателей в том числе. Нашу организацию создавал Виктор Дорошенко, на тот момент «главный лесник» Приморского края (сейчас Конгрессом руководит Роман Титков, генеральный директор ПАО «Дальприбор». — Прим. ред.). Михаил Робканов, экс-руководитель торгового порта Владивосток, основал Клуб крупнейших налогоплательщиков и влиятельных граждан Приморья. Эти два независимых объединения созданы, чтобы договариваться — бизнесу и власти в первую очередь.
— Чем, на ваш взгляд, отличается сегодняшний этап взаимодействия власти и бизнеса?
— Власть вошла в административную силу. «Красные директора» не имеют прежнего веса. Бизнес обособился, уже не крутит «пальцы веером» перед властью. Как грибы после дождя, размножаются бюджетные структуры, а основной вид занятости работающего населения — сфера услуг. Собственное производство товаров и продукции малым и средним бизнесом носит практически очаговый характер: кое-где, что-то, как-то.
— А вот статистика говорит о подъеме промышленности в Приморском крае…
— А вы пройдите по набережной Дальзавода, посмотрите по сторонам — где пароходы, где флот? Когда-то ДВМП было крупнейшим в России. Что осталось от него сегодня?
Тот подъем, о котором говорят, носит очаговый характер. При этом руководители бизнеса в области производства товаров и продукции находятся «между молотом и наковальней». Молот — государство, которое требует налоги, потому что ему надо кормить «крепнущую армию» бюджетников, финансировать социальные расходы. Наковальня — правоохранительные органы, которые транслируют: «Живите как можете, но соблюдайте правовые регламенты бизнеса, чтобы без коррупции». Система закручивает гайки: уважаемый человек, директор ТИНРО-Центра Лев Бочаров снят с должности и находится под арестом, Игорь Пушкарев — за решеткой. По «Хаяттам» деньги потратили, а в эксплуатацию не сдали.
Давление на бизнес большое, к руководителям избирательный подход. В таких условиях построить сильную Россию более чем проблематично: на торговых киосках в космос не полетишь. Тем временем выпускники вузов участвует в волонтерских движениях, пляшут, поют — не знают, где применить свои силы, и формируют класс дипломированных безработных.
— Настроения среди работодателей упаднические?
— Работодатели по жизни оптимисты. Вот почему до сих пор живо наше объединение, и это главный вывод из моего многословия. Когда собираются вместе, они шутят и улыбаются, раскрепощаются, как в русской бане, и как-то играючи вырабатывают приемлемое решение.
— Сегодня всех волнует главный вопрос: где у кризиса дно? Мы его уже достигли или только погружаемся?
— Я думаю, «дно» как таковое уже пройдено, хуже войны уже ничего не должно быть. Народ научился жить на собственные средства, он знает, что такое безработица, не знает только, как детей учить. Есть древнекитайская мудрость: хорошие времена порождают слабых людей, слабые люди порождают плохие времена, плохие времена рождают сильных людей, сильные люди создают хорошие времена. И мы надеемся, что придет новая волна сильных людей, которые скажут: «Давайте не будем покупать за границей, давайте производить», которые будут принимать правильные, своевременные решения не только для себя, но и для населения, и тогда наступят хорошие времена.
Мое мнение об исходных позициях нынешнего кризиса в России: сложившийся перекос приоритетов между белыми воротничками (управленцами) над синими воротничками (технарями). Специалисты-управленцы оказались в приоритете над специалистами-технарями. Коммерческие банки, армии офисных работников — это одно, а без реализации программ импортозамещения товаров, машин, оборудования Дальний Восток не сохранит конкурентоспособность в окружающем мире.
Вот нам говорят по телевизору, что ставка 10,9% — это отличный кредит. Давайте сравним с другими странами: Дания — средняя ставка по кредиту 1,36%, Швеция — 2,23%, Португалия — 2,51%, Албания — 10,2%, Никарагуа — 10,5%, Россия — 11,5% (это Сбербанк, «государство в государстве»), Македония — 15,5%, Туркмения — 18%. То есть в этом рейтинге мы находимся где-то между Албанией и Туркменией. И как я могу, получая зарплату 20–30 тыс., да еще в конверте, выплачивать кредиты? А если мне нужно учить детей? При этом только 1,3 млн человек, или 0,9% населения России, имеют доходы выше 120 тыс. в месяц. Средняя зарплата в Приморском крае — 27–35 тыс., в Сахалинской области — 40–45 тыс. рублей, в Красноярском крае — 25–27 тыс. рублей. А нам говорят, что при таких зарплатах у нас все хорошо. «Хорошо» только в аппарате правительства, где получают 228 тыс. рублей, в администрации президента — 218 тыс. рублей, и это средние показатели, потому что уборщицы там тоже есть.
Для банков, я считаю, главный проблемный вопрос — кредитование так называемых мусорных компаний: когда появляется заемщик, берет деньги и бесследно растворяется, а его компания закрывается. Еще одно: для российских граждан в Приморье работы нет, а для мигрантов есть. За последние почти 30 лет России удалось перейти от социализма к капитализму; хотелось бы, чтобы за последующие 30 лет наши дети и внуки жили и гордились процветающим регионом, а не стали «бесправными мигрантами» в собственной стране. И очень уж хочется, чтобы бывшие советские чиновники, а ныне долларовые миллиардеры, вывезшие упавшие с неба капиталы за границу, так же умело нашли методы повышения благосостояния народа России.
