Сергей Шерстюк: «Падение Советского Союза не стало для меня неожиданностью»

Рассчитанные, выверенные шаги, которыми этот человек шагает по жизни, его трезвый взгляд на вещи, осторожный и бдительный ум — вот черты, выдающие чиновника «советской закалки». Именно такие люди, как главный федеральный инспектор по Приморскому краю Сергей Шерстюк, — глаза и уши президента в регионах. Они же корректируют движение шестеренок исполнительной власти на местах, когда в этом возникает необходимость.

Школа жизни — комсомол

— Сергей Ремович, 12 лет своей жизни вы посвятили комсомольской работе. Не пришлось жалеть об этом после крушения «системы»?

— Я прошел путь от простого комсомольца до второго секретаря крайкома ВЛКСМ. Хочу отметить, далеко не все в комсомольской деятельности было, как принято сейчас считать, завязано на идеологии. Формализм присутствовал, но хватало и конкретной работы: мы проводили военно-патриотические, спортивные мероприятия, занимались стройотрядовским движением, сельским хозяйством. Много чего делали.

Комсомолу ставились конкретные задачи от «старшего брата» — партии. В 1984 году я возглавил одну из самых крупных комсомольских организаций края — тогда в Шкотовский район, напомню, входили Большой Камень и Фокино. Допустим, бюро райкома партии дает решение — необходимо восстановить «Красный уголок» шкотовского совхоза. Сами решайте, кого будете туда направлять, где взять материалы, деньги... Отличный опыт руководящей работы, причем в самых разных сферах — мне приходилось, помимо прочего, курировать ферму в селе Центральном, регулярно общаться со скотниками и доярками, разбираться в таких вещах, как величина надоев и жирность молока.

А падение Советского Союза не стало для меня неожиданностью. Еще в 1989-м, когда я учился в Берлине, приходилось общаться с бывшими соседями по соцлагерю. Общая тенденция была понятной. Кстати, в столице Германии, поскольку стипендия маленькая — 400 марок, приходилось подрабатывать, трудились на косметической фабрике «Флорена», лесозаводе.

В тот период началось преобразование комсомольской организации. Люди, неспособные работать, отсеивались, оставались хорошие специалисты. Неудивительно, что многие из моих тогдашних коллег успешно работают сейчас в бизнесе, политике, госструктурах, в том числе администрации президента. Мы, приморские комсомольцы, обязательно и с удовольствием собираемся 29 октября — на День комсомола.

Считаю неправильным, что в 1992 году вот так — одним росчерком пера — взяли и прекратили существование молодежной организации — она необходима России. Есть, правда, Российский союз молодежи, но его не слышно и не видно.

— Но ведь студенческие отряды вновь активно организуются?

— Это хорошо. Сам, отучившись первый семестр в институте, работал в зимнем строительном отряде, и так каждый год, помимо студенческой практики. С будущей женой познакомился, когда строили дома в Пластуне. Чувство коллективизма, различные мероприятия роднят стройотряды с комсомолом, но, конечно, уровень не тот. Надеюсь, когда-нибудь молодежная организация с настоящей государственной поддержкой возродится.

— Будучи руководящим комсомольским работником, вам приходилось принимать решения, которые негативно сказывались на судьбе людей?

— Расскажу про такой случай. Райком комсомола, по заведенному порядку, давал рекомендации местной партийной организации по принятию в коммунисты. Дело было в Большом Камне: вернулся молодой парень, отслуживший в Афганистане, хотел вступить в партию, но мы не дали ему рекомендацию — по веским причинам. В КПСС его, естественно, не приняли. Недавно встретились, вспоминали — так, говорит, хорошо встряхнули его тогда; пришел с Афгана, думал, все доступно, ан нет.

Администратор со стажем

— Ваша карьера всегда складывалась гладко?

— Написано «гладко» — на деле по-разному получалось. В свое время я отказался от должности руководителя Приморского отделения Российского союза молодежи, правопреемника крайкома ВЛКСМ. Помнится, первый губернатор Приморья Владимир Кузнецов предлагал мне занять должность руководителя отдела по делам молодежи краевой администрации. Но я не принял этого предложения, поскольку, несмотря на все мои просьбы, Кузнецов отказался увеличить финансирование молодежной политики, хотя распоряжение о моем назначении уже подписал.

— Когда вы вновь занялись администрированием — в приморском парламенте, с какими трудностями пришлось столкнуться?

— Став руководителем аппарата краевой думы, убрал оттуда ряд работников — иначе просто невозможно было ничего сделать. Было много проблем: в то время не было рамочных законов, такого мощного финансирования. Однако тогдашний председатель Думы Владимир Ведерников оказывал мне большое доверие, а я привык работать там, где мне доверяют. Если справляюсь с поставленными задачами, то справляюсь, если нет — сам уйду.

Возвращаясь к вашему предыдущему вопросу, замечу, что когда я добровольно ушел с этой должности, то планировал работать в одной из районных налоговых инспекций Владивостока. Однако мне пришлось столкнуться с серьезным противодействием со стороны прежнего руководства Приморья, оно самостоятельности никому не прощало...

— Около месяца назад вас вновь назначили главным федеральным инспектором. Были ли вы уверены в том, что сохраните свой пост?

— Назначение прошло на конкурсной основе, окончательное утверждение моей кандидатуры проходило в администрации президента. Я, естественно, волновался. Но, скажу, не подал бы заявление на конкурс, если бы считал, что не подхожу на эту должность.

— Боятся ли вас местные функционеры?

— Разве это показатель чего-то, когда тебя боятся? Человека должны уважать.

Я представляю федеральную власть на территории Приморского края и прежде всего должен владеть ситуацией, которая здесь сложилась, «от и до». Только обладая полной информацией, можно влиять на процессы. Причем Приморье достаточно сложный регион, и спрос с меня очень жесткий.

Мне вполне хватает полномочий, которые даны указом президента. Все руководители федеральных структур в Приморье, их более 70, их заместители, проходят согласование у нас. Бывают отрицательные заключения. Утверждаем назначения судей: общей юрисдикции, военных, арбитражных.

Самое главное — в крае создана коллегия федеральных органов исполнительной власти из 23 человек. На заседаниях мы рассматриваем вопросы охраны морских биоресурсов, энергетики, водоснабжения, жилья и так далее. Принимаем решения, контролируем их исполнение, отчитываемся, но самая главная наша функция контроль за исполнением указов президента России и соблюдением федерального законодательства.

— Насколько серьезный вес в структурах краевой власти имеет главный федеральный инспектор?

— Настолько, что ко мне обращаются за помощью, часто в обход муниципальных и краевых структур. Проблемы, возникшие в феврале после взрыва на шахте в Партизанске, мы решали совместно с администрацией Приморья. Сейчас вот глава Черниговского района Хижинский звонит — помогите справиться с отключением объектов ЖКХ от электроэнергии...

Понимаете, я определенное время работал в администрации Приморского края руководителем территориальной инспекции, в задачи которой входило, в том числе, и взаимодействие с главами муниципальных образований края. С тех времен у меня сложились достаточно хорошие взаимоотношения с большинством нынешних мэров. Естественно, что сегодня и главам, и мне достаточно просто найти общий язык в той или иной ситуации.

Гиперактивные депутаты

— Вы имеете хорошее представление о депутатах Законодательного собрания всех трех созывов. Чем отличаются три поколения думцев?

— Депутатский корпус — срез своего времени. Я оцениваю думу по двум позициям: с одной стороны, как она подготовила законы, с другой, какую позицию занимает каждый из депутатов на сегодняшний день.

Что мне нравилось в думе первого созыва — там было много глав муниципальных образований. Они действительно умело отстаивали интересы края, интересы своих территорий перед губернатором Наздратенко. Во втором созыве появились депутаты Рыбалкин, Бельтюков, Соловьев и другие, как тогда называли, из бригады Черепкова. Они входили в блок «Наш город». Интересные с позиции амбициозности депутаты. Нынешний состав краевого парламента — рабочий, это люди со своими взглядами, помыслами. Как у любого созыва, к концу срока у них начнется гиперактивность: надо успеть и в политику влезть, и законы потрогать.

— Не кажется вам, что в своих решениях нынешние депутаты несколько несамостоятельны?

— Зачастую может показаться, что это так. Но в принципиальных вопросах они способны принимать самостоятельные решения, как это было при недавнем обсуждении бюджета Приморского края-2003, когда депутаты не согласились с губернатором по ряду позиций.

Вообще как строится система управления Законодательным собранием, где депутатов — как студентов в группе? Вот появился лидер, фракция, они начинают согласовывать вопросы между собой, что-то лоббировать. Интересная схема была все-таки в краевом Совете. Туда входили и главы районов, и рабочие, и крестьяне — свыше 200 человек. Прийти к такому жесткому разграничению интересов, как в нынешней думе, было трудно.

Барин не придет

— Каким вы находите уровень нынешних управленцев федерального, краевого, муниципального звеньев?

— По статистике, мало людей имеют специальное образование. Специалистов, которые бы прошли с низов и дослужились до верха, — практически нет. Но это нормальный процесс, своего рода болезнь роста.

— На ваш взгляд, руководителей исполнительной власти нужно назначать или выбирать?

— Мэров — избирать, губернаторов — назначать. Приходит президент, и его право — определять глав регионов. Вообще, система выборности должна быть оптимальной для конкретной ситуации, в которой находится государство.

— Как полпредство смотрит на неспокойную ситуацию, сложившуюся вокруг приближающихся выборов мэра Владивостока?

— Знаете, в течение года выборы глав пройдут более чем в 20 муниципальных образованиях края, помимо Владивостока. От нас требуется проследить за соблюдением законодательства и организацией выборов повсеместно.

А раньше накал страстей на выборах был, кстати, еще сильнее. Думаю, некоторые лица просто драматизируют ситуацию, раздувая слухи... Пусть это будет на их совести.

Ситуация далека от трагизма, но, конечно же, мы сегодня можем говорить о том, что криминал рвется во власть. Однако замечу, это общероссийская тенденция. Мы, безусловно, внимательно следим за развитием событием и контролируем ситуацию. А то, что не рассказываем об этом в прессе, еще не говорит о том, что мы не работаем над этим.

— Однако некоторые считают, что федеральная власть должна вмешаться, выступить, так сказать, арбитром в выяснении отношений местных элит?

— Если руководитель местного уровня сам не может защитить себя и население, высказать позицию в сложное время, какой он профессионал? Ждут, что барин придет и всех рассудит? Такого не будет.

БЛИЦ

— Кем мечтали стать в детстве?

— Пограничником.

— Ваше отношение к местной прессе?

— Позитивное. Единственное, что хочется пожелать журналистам, — никогда не бояться высказывать свою точку зрения.

— Ваш круг чтения в последнее время?

— «Тайна восточного экспресса» Ольги Мальцевой. Литература о Корее интересует меня профессионально.