Валерий Иноземцев: «Не будь тяжелых моментов, не было бы и достижений»

Несмотря на возраст, в котором уже пора нянчить внуков и заниматься яблоневыми саженцами, Валерий Иноземцев, начальник ГУИН по Приморскому краю и единственный генерал-лейтенант внутренней службы УИС по Дальнему Востоку, не снимает мундира и умудряется держать под контролем 40 тысяч человек. А на досуге делится профессиональными секретами с сыновьями.

Как хорошо быть генералом

— Телевидение объявило нонсенсом новость о недавнем пожаре в Новосибирском ГУИНе. Что вы думаете по этому поводу?

— Противопожарная служба провела у нас внеплановую проверку после этого инцидента. Но пожары — исключение, если брать по стране, их было единицы за все время существования уголовно-исполнительной системы. Не мне судить, какова была действительная причина, заключение сделают эксперты.

— Валерий Степанович, в уголовно-исполнительной системе вы с курсантских погон. На вашей памяти случалось что-либо подобное?

— Человеческая память запечатлевает все. Не будь тяжелых моментов, не было бы и достижений. У каждого в жизни были крупные или малые ошибки, каждый проходил проверку на прочность. Важно оценить то, что случилось, и принять верное решение, тогда будет результат.

— Из своего опыта чаще вспоминаете победы или поражения?

— И то, и другое. К победе можно отнести создание материально-технической базы Главного управления по Приморскому краю. Это и строительство административных и жилых корпусов, и своей поликлиники, и теперь уже Дальневосточного юридического колледжа для подготовки своих кадров, да много было побед... Хорошие моменты связаны прежде всего с людьми. Многих я могу назвать своими учениками, теперь некоторые из них занимают посты начальников. Я всегда — и это мой принцип в руководстве — отмечаю тех сотрудников, которые стремятся работать ответственно. Таким я всегда помогу, считаю это справедливым.

— Насколько мне известно, Иноземцев — единственный генерал уголовно-исполнительной системы на Дальнем Востоке и в Сибири. Генеральский чин присваивают за справедливость?

— Согласно штатному расписанию, в нашем регионе такие звания предусмотрены в Хабаровске — у замначальника ГУИН ДВФО — и во Владивостоке. Могу сказать, что вы близки к истине... На самом деле быть генералом очень легко. Нужно всего лишь быть ответственным за сорок тысяч человек и, второе, нужно представить результаты своего труда. В остальном могу отшутиться пословицей: полковник — это должность, а генерал — счастье.

Приморское небо. В полосочку

— Раньше ГУИН было одной из составляющих краевого УВД, сегодня это самостоятельный территориальный орган УИС. В каком качестве вам нравится работать больше? Каковы достоинства и недостатки «министерства в министерстве»?

— Да, действительно, теперь мы относимся к Минюсту и замыкаемся на Москву со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Мы стали самостоятельными, и, чего греха таить, личный состав гордится этим. Но любая самостоятельность влечет за собой большую, чем раньше, ответственность. Если же к вопросу подойти с психологической точки зрения, то, имея над собой вышестоящего коллегу, было у кого спросить совета да просто по-житейски поплакаться в жилетку.

Теперь все рабочие вопросы и с УВД края, и с любой другой структурой, которая ведет человека с момента совершения преступления до приговора суда, мы решаем коллегиально, то есть сотрудничаем. Ведь материал у нас один — человек, преступивший закон.

— Каковы ваши отношения с краевыми и городскими властями?

— Они строятся согласно существующей субординации, с одной стороны, и согласно человеческим отношениям, с другой. Глава края говорит так: «Если вы придете ко мне и станете говорить про «дай» и про «кушать», это одно. А если это нужно городу, краю, то...» Я нахожу возможность донести и до мэра Владивостока, и до губернатора свои проблемы, а у них есть возможность помочь. Во всяком случае, нам никто не отказывает.

— Какими параметрами оценивается работа ГУИНа?

— Если хотя бы тридцать процентов вышедших на свободу закрепились там, завели семьи, устроились на работу и после этого ни разу не попали за колючую проволоку, то можно считать, что мы выполнили свой долг.

— Тюрьма, как сказал кто-то из наблюдателей жизни — это модель общества в его худшем проявлении. Не могли бы вы сравнить спецконтингент Советского Союза и сегодняшний?

— Я бы отметил сильное омоложение, причем по обе стороны решетки. Во-вторых, число спецконтингента за последние годы увеличилось на треть. Понятно, что нравы человека за решеткой частично отражают моральную картину общества в целом. Люди грубеют, это факт. Наша же задача — помочь человеку не попасть больше сюда, и одним из эффективных методов их адаптации является труд. Наши колонии сегодня находятся на полном самообеспечении. Нам часто задают вопрос: почему мы не выставляем в открытую продажу свои изделия? Дело в том, что в последние 15-20 лет изменились стандарты качества, и нам, к сожалению, трудно угнаться за современными технологиями.

— На время вашего руководства пришлись захваты заложников в двух колониях, одного из нарушителей закона пришлось убить. Расскажите об этом.

— Да, такие факты имели место в конце 80-х годов, когда это было «модно», если это слово уместно. Одним из заложников в Уссурийской колонии был врач. Нам пришлось идти на крайние меры, хотя такие случаи не характерны для Приморья. Тогда нам важно было сохранить личный состав. Сегодня для предотвращения подобных действий со стороны заключенных есть спецподразделения.

— Вас не пугает человеческая жестокость?

— Русский всегда был таким: пока не потрогает пальцем раскаленную плитку, не поймет.

Надо не допускать до крайнего озлобления — в этом весь секрет. Вообще, хороших людей больше. Несоизмеримо по сравнению с плохими, но и такие бывают. В состоянии комфорта человек деградирует.

— Ваша рука сделала не в пример больше ваших предшественников. В чем секрет результативной работы начальника?

— Я бы не сказал, что сделал очень много. Всегда считал и считаю, что все делают люди. Ответственность личного состава здесь играет не последнюю роль. Ну и, конечно, должен быть командир. Я не пользуюсь авторитарными методами руководства, мы все вопросы решаем коллегиально. Главный секрет таков: люди должны поверить в тебя, а ты — в них. И, естественно, должны сложиться нормальные человеческие взаимоотношения. Если этого не будет, как бы ни маскировался начальник, под хорошего или плохого, чужого или своего, совместные усилия будут бесплодны.

Жизнь после жизни

— Каким вы считаете главный признак молодости?

— Если ты начал пользоваться вчерашним багажом, то все, твой час пробил. Есть две категории людей. Одни свою жизнь делят на две части: до и после. А другие отдают всего себя до конца. Я, наверное, отношусь ко второй категории. Мой пенсионный возраст начался в 45 лет, и у меня уже нет права на вторую жизнь. Ну, а если конкретно говорить, то я частенько задумываюсь в последнее время, что сказать в свой последний рабочий день. И придумал. Я скажу просто: «Ну, вот, наверное, и все!». В целом генеральскому составу дано право служить до 60 лет. Так что у меня еще три года в запасе, если позволит здоровье, удача, не будет разочарований.

— Ваши сыновья, похоже, вас не разочаровали.

— Судить сложно. Они закончили суворовское училище, оба трудятся в уголовно-исполнительной системе. Могу сказать, что давления с моей стороны никакого не было, свою профессию они выбирали сами. Что касается ее специфики, то как отец желаю им руководствоваться теми же принципами, которым следую сам. Я и сам не жалею о своем выборе. Что и говорить, служба в УИС помогла острее понять трагедию человеческой жизни.

— Ну, не всякая жизнь — трагедия, ваша, например. Что нужно делать, чтобы не пришлось жалеть о прожитом?

— Любить.

— Или быть героем? Вы согласны с выражением Михаила Жванецкого «Геройство одного — это преступление другого»?

— Глубокое замечание. Действительно, за безответственность одного человека приходится расплачиваться дорогой ценой другому. С этой точки зрения геройство — противоестественная вещь. Потому что каждый должен нести свою меру ответственности. И уж если кто-то берет на себя чужую ответственность, то этот человек очень сильный.

— Можете назвать себя счастливым человеком?

— Имя Валерий переводится как «победитель, готовый ко взятию новых высот». В пору своей зрелости понимаю, что в жизни нет ничего случайного, и имя, которое дали родители — тоже. Мне говорят, мол, остановись, и так много всего сделал. А мне все мало. Я и чувствую себя победителем, но не удовлетворенным.

БЛИЦ

— Чего вы не можете себе позволить?

— Плохо работать.

— Как поддерживаете физическую форму?

— Загружаю себя работой. Знаю, что нужно бегать, двигаться, но в последнее время замечаю, что, как тех мужичков в анекдотах, меня тянет на диванчик с газеткой.

— Какая вредная привычка вам особенно дорога?

— Повышенная эмоциональность. Подчиненные знают: если я что-то высказал слишком экспрессивно, то это лишь ради ускорения результата.