Георгий Климов: «Нравственные газеты выходят в глубинке»

Каков он сегодня, наш брат-журналист? К чему стремится? Какие противоречия его раздирают? Что объединяет и разобщает коллег по цеху? Ответы на эти вопросы мы попытались получить от Георгия Климова - одного из мэтров приморской журналистики, "хозяина" Домжура и президента творческой Ассоциации журналистов Приморского края.

Близки к народу вышедшие из него

- Молодые журналисты относятся к Ассоциации, главой которой вы являетесь, с большим предубеждением. Цитирую почти дословно: "Молодежи там делать нечего. Собрались старперы-функционеры, делят между собой что-то. Страшно далеки они от народа..."

- Далеки от творческой поросли, я правильно понял? Заблуждаются. Потому как делить здесь нечего. Очевидно, молодые журналисты, зная о больших деньгах, которые крутятся во всевозможных некоммерческих фондах, думают, что тоже самое здесь. Наша Ассоциация, наверное, самая нищая из себе подобных. Мы существуем на членские взносы. То есть должны существовать, потому что собрать взносы с первичных организаций сегодня очень сложно, да и этих денег едва хватает на самое необходимое.

Недавно все возмущались: когда же, наконец, в домах включат тепло. Один я думал иначе: "Господи, хоть бы подольше не топили, сэкономлю". Дело в том, что за отопление Домжура нужно платить около шести тысяч рублей в месяц. Хорошо, у меня должность общественная, но здесь есть один штатный работник, ему надо зарплату платить, так? К тому же определенные средства уходят на работу с ветеранами журналистики. Я не знаю, в каком еще регионе России принято так, как у нас: регулярно, к знаменательным датам, мы накрываем для них стол, по нынешним временам шикарный. Находим возможность оказать каждому старику материальную помощь, вручаем памятные подарки.

Денег на деятельность Ассоциации почти нет. Значит, надо зарабатывать. Спасибо телерадиокомпании "Владивосток", с ее помощью нам это удается, мы живем и здравствуем.

Что же касается молодых журналистов, то я всячески стараюсь привлечь их сюда. Вот только не очень-то они отзывчивы. На семинары, лекции приходят единицы. Остальные, видимо, полагают, что "учить ученого - только его портить". Между тем, те же семинары, организованные совместно с владивостокским отделением Национального института прессы, крайне полезны. Приезжают высококвалифицированные преподаватели из Москвы, журналисты из Южно-Сахалинска, Хабаровска, Комсомольска-на-Амуре. А приморцев - раз-два и обчелся... Несмотря на то, что создаются все условия для профессиональной учебы, желающих учиться мало, в основном это сотрудники районных газет. Это можно объяснить как техническим перевооружением "районок", так и большей открытостью тамошних кадров.

- В Доме журналистов начинается ремонт. Чем он закончится?

- В декабре откроем здесь Клуб журналистов и что-то вроде творческой лаборатории либо студии репортера. Будем преподавать введение в журналистику, информационные жанры, основы работы с фотоаппаратом, компьютером, телекамерой. Привлечем абитуриентов и студентов журфака ДВГУ, учащихся других вузов, желающих каким-то образом приобщиться к журналистике, - будущих пиарщиков, рекламистов. Главным предназначением Домжура по-прежнему останется живое общение коллег. И не ради брифингов и пресс-конференций. Клуб поможет общению журналистов с учеными, работниками, культуры, экономистами...

На всякое действие найдется противодействие

- Местные журналисты, по вашему мнению, народ сплоченный?

- В основном, они разобщены. Конечно, у молодых есть свои маленькие тусовки. Одних объединяет игра в преферанс, других - боулинг. Но прежней сплоченности - той, что была во времена Союза журналистов СССР, когда во Владивостоке еще не существовал Домжур, а мы все равно где-то собирались, - к сожалению, нет. И все же, я знаю, коллеги - и молодые, и в возрасте – хотят встреч, вечеров отдыха, так сказать, на профессиональной почве. Надеюсь, с реконструкцией Дома журналистов преград взаимному общению будет гораздо меньше.

- Не явилось ли проявлением журналистской разобщенности так называемое "дело Пасько"? Почему Ассоциация сразу же не высказалась по отношению к тому, что произошло с военным журналистом?

- Мы внимательно следили за развитием событий, и когда рассмотрение дела стало затягиваться, обратились с письмом к председателю военного суда ТОФ. Под обращением об изменении меры пресечения Григорию подписалось около двухсот человек. Понятно, в подобных случаях солидарность необходима, но лично я считал и считаю, что ситуация с Пасько не так однозначна, как трактовалось в прессе.

Последние события косвенное тому подтверждение: Пасько подал иски на газеты, которые опубликовали интервью с теми, кто видит в нем человека, преступившего закон. Я знаю, что этот поступок Пасько вызвал недоумение у защищавших его журналистов. И на этот раз, и в заключительный день судебного процесса, когда на оглашении приговора присутствовала пресса, отнюдь не все коллеги увидели в Пасько чистого и безоглядного борца за справедливость. Определенные сомнения заронили слова судьи о том, что за собранную информацию военный журналист получал от иностранцев деньги.

- Давайте оставим персону Пасько в покое. Предположим, вчерашний выпускник ДВГУ, а ныне дерзкий репортер Невзоровский при выполнении профессиональных обязанностей столкнулся с неким "давлением", которое сулит неприятности морального и физического свойства. Ассоциация журналистов края придет Невзоровскому на помощь?

- Придет. Однако я сразу оговорюсь. Сегодня то и дело журналистские коллективы жалуются: одних выселяют из арендованных помещений, других мучают проверками фискальные органы и так далее. В выяснении подоплеки каждого случая одного лишь корпоративного духа мало.

Во-первых, если газета становится в оппозиции к власти, нелепо ожидать, что у власти в ответ возникнет теплое чувство благодарности. И не только у власти, у любого человек, против которого активно выступает конкретное СМИ. Значит, журналист должен быть готов к противодействию со стороны того, кого он критикует. Такова жизнь. Другое дело, что противодействие должно проходить в цивилизованных рамках. Газета выступила – объект критики посчитал, что его оклеветали. Пожалуйста, пусть обращается в суд. Это единственное, что можно порекомендовать разгневанной стороне. Возник имущественный спор с арендодателем? Тогда пожалуйте в арбитраж.

Во-вторых, многие журналисты считают, что имеют право бросить копье во всякого, и в то же время ждут от "героев" разоблачений какой-либо помощи. Предоставления офиса и льгот по его аренде, даже сугубо материальной поддержки. Но ведь коли ты критикуешь влиятельных лиц, с какой стати они должны тебе помогать?..

Я не утверждаю, что СМИ должны пресмыкаться перед властями. Но должна быть какая-то конструктивная позиция во взаимоотношениях. А у нас сейчас крен в ту или иную сторону. Вот кто-то бьет по средствам массовой информации, а вот они, в азарте всеобщего обличения, иногда допускают перехлесты.

Сильнодействующие средства массовой информации

- Страну сотрясает предвыборная лихоманка: информационные войны, шоу политкиллеров. Насколько вероятна на таком фоне профессиональная деградация журналистов?

- Она уже происходит. То, что делают те же самые Доренко, Леонтьев, не имеет ничего общего с журналистикой. Это политические технологии в области массового сознания.

-  А на местном уровне?

- Даже не беря в расчет предвыборную кампанию, которая у нас не прекращается, опасность деградации журналистов существует всегда. "Ниже уровня канализации" опускаются, кстати говоря, не только личности, но и отдельные СМИ. Деградируют не только в профессиональном, но и в нравственном смысле. Как человек, кое-что познавший на собственной шкуре, я считаю, что есть ГАЗЕТЫ и есть СРЕДСТВА массовой информации. И каждый из них живет по своим законам, следует своим этическим правилам. К сожалению, количество газет, в хорошем понимании этого слова, заметно сокращается, а средств массовой информации становится все больше и больше. Перед ними стоят задачи несколько иные, чем перед журналистикой в чистом виде - уничтожение политических противников, отстаивание точки зрения той или иной финансово-промышленной группы. И выполняются эти задачи всевозможными методами из арсенала черного и белого PR.

И все же не стоит, я полагаю, сокрушаться по этому поводу. Как бы это ни выглядело, хорошо, что у нас в Приморье о нечистоплотности, ангажированности газет хотя бы говорят. Как с осуждением, так и с пониманием. А ведь есть регионы, где "грязную журналистику" принимают как должное. Я уже не говорю о Москве. Тамошние издания, гордо называющие себя независимыми, способны стремительно менять взгляды. Сегодня по заказу одной политической фигуры лупцуют другую завтра - получив деньги от "второй", будут лупцевать "первую". Да, понятно, газета продает площадь тому, кто платит больше, но читателя это нисколько не волнует. Он нуждается в уважительном отношении к себе.

Мочи "чужих", чтоб "свои" боялись

- Как вы думаете, появись во Владивостоке свой Доренко, подвергли бы его обструкции местные журналисты?

- У нас одно время были свои доренки, и я бы не сказал, что их кто-то осуждал. Так, тихо позлословили в редакциях. Беспокоит иное. Начинающий журналист (как правило, телевизионщик), с увлечением смотря, как суровый Доренко гнет через колено всякого, как Киселев, более сдержанный, дает хлесткие оценки политическим деятелям, как вещает на грани лексического фола Леонтьев, задается вопросом: а разве я так не могу? И начинает копировать, подражать. И вскоре получив ответный удар, начинает жаловаться: не понимают, видите ли, его "творчество", начальство устраивает выволочку... Подражательство не лучшим образцам становится нормой, особенно это заметно в провинции. Кто не впечатляется монологами "говорящих голов", ищет примеры для подражания в области эпатажа.

- По-моему, в последние год-два те газетчики Владивостока, которые обслуживают разных хозяев, начали делить друг друга на "своих" и "чужих". Доходит до перепалок на страницах газет. Неужели прошли те времена, когда в газетах джентльмены писали для джентльменов и все журналистские грехопадения обсуждались в узком профессиональном кругу, за кружкой пива?

- Все началось несколько раньше, когда газеты стали экономически самостоятельными. У нас, к счастью, выяснения отношений между СМИ уже поутихли. Возьмите газетные подшивки 1992-95 годов. Вот когда шли стенка на стенку, размазывали друг друга как только могли. Стоило одной газете о чем-то зло выступить, другая тут же давала отлуп, потом подавала голос третья, и пошло-поехало... Сейчас такого яростного и масштабного противостояния нет, хотя, согласен, взаимные выпады бывают. И все же значительная часть журналистов склочность и раздоры между собой не одобряет, и любыми путями старается их избежать.

- Какими же, интересно, путями?

- Знаю ребят, которые технично уходят от подготовки явно заказных материалов или же, вынужденно согласившись, стараются сгладить острые углы, смягчить оценки. Должен сказать, что совесть у некоторых журналистов еще осталась.

- Стоит ли судить строго журналистов бессовестных?

- Судить вообще должен читатель, а я повторюсь: такова, к сожалению, жизнь. Когда набирает обороты предвыборная свистопляска, "заказуха" щедро проплачивается. Авторы заказных материалов бьют наотмаш, не выбирая выражений, или наоборот - тщательно подбирая слова, уничтожают оппонента либо группу лиц, которые негодны заказчику. Это явление характерно для всей страны. В Приморье оно вспыхивает, а есть места, где горит ясным огнем круглый год.

- Может ли газета, являясь "правой" или "левой", собственностью той или иной финансово-промышленной группировки, оставаться нравственной?

- Смотря кто у нее хозяева и какие цели они преследуют. В этом отношении мне более симпатична провинция. Чем дальше в глубинку, тем меньше издания склонны к "грязной работе". В районных газетах есть нравственное начало, бережное отношение к традициям и нормам журналистской этики.