Багрянцев Валерий Николаевич.
ГОД РОЖДЕНИЯ И МЕСТО РОЖДЕНИЯ: 1 февраля 1955 г. пос. Зарубино Хасанского района.
ОБРАЗОВАНИЕ: Владивостокский государственный мединститут.
КАРЬЕРА: после института год проработал в Кировском районе, потом ушел в науку. С 1981 г. является сотрудником Института эпидемиологии и микробиологии СО РАМН. В 1987 г. Написал кандидатскую диссертацию и с тех пор занимается проблемами онкологии. С 1993 г. старший научный сотрудник Томского НИИ онкологии. С 1995 г. преподает на кафедре онкологии ВГМУ, профессор Международной славянской академии. Сейчас готовится к защите докторской диссертации.
ЧЕМ ЗАНИМАЕТСЯ В СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ: стадион, тренажерный зал. За последние 20 лет в отпуске был всего три раза.
ЛЮБИМОЕ БЛЮДО: непривередлив, но второй раз может съесть только борщ.
Кощунство говорить во всеуслышание, но к раку мы привыкли. Теперь уже никого не удивляет диагноз "рак молочной железы" у молоденькой девушки и тем более мало кто задумывается о глобальном, безотлагательном и повсеместном разрешении проблемы онкозаболеваний и в первую очередь ранней диагностики и профилактики рака. Во Владивостоке этой проблемой занимаются всего 10 лет и только одна организация - медицинское общество "Мечников", с директором которого и состоялся наш разговор.
- Действительно, с научной точки зрения скринингом и ранней диагностикой рака занимаемся только мы. Нас больше знают как поликлиническую службу, но основное направление нашей работы все же научные исследования. Мы начали заниматься этой проблемой с 1990 года. Сначала представляли филиал Московского института, а в мае 1991 года создали медицинское общество "Мечников".
Мы стараемся все новые научные наработки тут же внедрять в практику. Первые во Владивостоке начали определять иммунный статус на основе иммуноклональных антител. Вместе с учеными из ДВО РАН сделали разработку программы на компьютерную кольпоскопию. Она стоила нам $3 тысячи. А купить один такой кольпоскоп зарубежного производства будет стоить до $90 тысяч. Поэтому мы стараемся задействовать свои интеллектуальные силы и не затрачивать на внедрение годы.
- В чем вы видите необходимость обратить внимание именно на раннюю стадию заболевания?
- Ну, я не буду говорить о том, что ранняя диагностика рака – это мировая проблема и что ее решение социально востребовано. Что же касается российской медицины, то ее организация всегда была поставлена с ног на голову, она требует явного пересмотра. Вот сравните. На доклиническую диагностику мы затрачиваем 2 тысячи рублей в год. А на лечение 3-4 стадии - 2 тысячи в день! Разница огромна! 80% больных поступают в онкологический диспансер с 3-4 стадией. Это стадии, когда назначается симптоматическое лечение, попросту говоря, вопрос стоит, как облегчить больному последние месяцы или годы жизни. Поэтому я говорю так: наша медицина направлена на "битье по хвостам". Все ресурсы - финансовые, медицинские - направлены не на первую и вторую стадии, а на третью и четвертую. Я считаю это бессмысленным. Необходима полная переориентация медицины не на терминальную стадию, а на раннюю диагностику.
Для внедрения знаний в массы в 1999 году мы создали общественную организацию, Дальневосточный центр скрининга ранней диагностики и профилактики рака. У центра есть свой печатный орган "Онкологический вестник Приморья". Мы пошли неординарным путем, занимаясь скрининговыми исследованиями (screen (англ.) - "сеть" - Прим. авт.). Из трех категорий диагностируемых - условно здоровые, больные и группа риска, условно больные - вот уже 10 лет огромное внимание мы уделяем именно последней группе. Наши исследования показали, что раньше группу риска составляли 40% диагностируемых, а сейчас - 80-90%. Это говорит о том, что мы все становимся больными.
- Какими еще проблемами вы занимаетесь в данный момент?
- Мы занимаемся фоновой патологией, это одна из проблем. Ежегодно в мире около 5 миллионов человек умирает от рака. Это только официальные данные, а истинной заболеваемости и смертности мы не знаем. Ежегодный прирост заболеваемости - 5-6%. Поэтому нас интересует даже уже не начальная стадия заболевания, а фоновая патология. Мы все живем в такой неблагополучной экологической среде, что практически у всех наблюдается иммунодефицит, а рак - иммунодефицитное заболевание. Для того, чтобы получить правильную картину, мы и разработали систему скрининга, пытаясь охватить проблему в полном объеме. Поэтому мы и развили поликлиническую службу, в которой работают гинекологи, урологи, дерматовенерологи, онкологи, а совсем скоро к ним добавятся проктолог, иммунолог и эндокринолог.
Кроме этого, огромной проблемой является "помолодение" рака. Уже никого не удивляет, когда диагностируется рак молочной железы четвертой стадии в 20-25-летнем возрасте, рак яичника в 17-18 лет. Сейчас мы наблюдаем рост раковых заболеваний. По официальным данным, ежегодно в Приморском крае заболевает 6 тысяч человек. Еще до тысячи диагноз рака ставится посмертно при вскрытии. Прибавьте к этому несколько тысяч человек, которых вообще не вскрывают: ведь сейчас это делают только по желанию родственников или попоказаниям судебной медэкспертизы. И получается, что в крае заболевают приблизительно 10 тысяч человек в год.
Проблемой для нас являются районы. Не секрет, что в них очень высокая запущенность болезни, и зачастую хирурги идут на простую уловку: при операциях, видя, например, рак кишечника, диагностируют непроходимость кишечника, делают анастамоз, ликвидируя непроходимость, и зашивают. И ведь это не единичный случай!
Мы провели исследования в области эндокринных нарушений у будущих мам двух возрастных групп 15-20 и 20-25 лет. И что вы думаете? 80% из первой группы имеют нарушения гормонального фона. Может ли такая мама родить нормального ребенка?. Поэтому я с уверенностью могу сказать, что в будущем ничего хорошего нас не ждет.
- Не кажется ли вам, Валерий Николаевич, что нарисованная вами картина говорит о постепенном вырождении человеческой популяции? Хотя кто-то назовет ее просто: конец света...
- Дело в том, что в течение нескольких тысячелетий в человеческом генофонде шло накопление генетических ошибок. А сейчас мы наблюдаем закон перехода количества в качество, когда накопленные ошибки начинают изменять человека, поворачивая его здоровье в обратную сторону. Мало того, что рак "помолодел" и 80% опухолей стали гормонозависимыми, рак "разросся" вширь, появились новые патогенетические формы. К середине начавшегося столетия мы будем иметь 40-50% пораженных опухолевыми заболеваниями.
По этому поводу есть грустная шутка: каждый человек доживает до своего рака, если по дороге не умрет от чего-то другого. В свете таких мрачных прогнозов, которые базируются на наших исследованиях, мы все будем доживать до своего рака.
- Я знаю, что вы также ведете работу в районах края и на предприятиях, расскажите об этом направлении своих исследований.
- Да, мы, к примеру, девять лет ведем проблему онкологических заболеваний на заводе "Звезда" в Большом Камне. При наличии поликлиники, своего стационара и специалистов местные врачи обратились к нам в связи с высокой заболеваемостью рака легкого у мужчин.
Мы также исследовали тысячу человек, работающих на ЗАО "ЛуТЭК", и обнаружили очень высокий процент онкологической патологии. Одним из факторов заболевания являются электромагнитные излучения. Мы уже со стопроцентной уверенностью можем сказать, что предприятия, которые вырабатывают мощные излучения, очень сильно влияют на заболеваемость. Американскими учеными доказано, что в километровой зоне вокруг ЛЭП рак мозга у детей встречается в два раза чаще, чем вокруг этой зоны.
Мы работаем не только в районах, но и пытаемся изучить те факторы, которые влияют на злокачественные образования. В 1999 году была выпущена книга "Экология и здоровье населения Владивостока", в ней есть мои исследования на эту тему. Сейчас я заканчиваю книгу, которая будет называться "Экологическая онкология", - она полностью посвящена этой проблеме. В этом году мы также собираемся выпустить атлас заболеваемости по некоторым нозоформам, таким как рак легкого, рак желудка и рак молочной железы. Атлас нужен не только с целью научных изысканий, он мог бы помочь нашим властям правильно перераспределить финансирование по районам. Ведь средства на лечение для всех районов выделяются равные, а экологическая ситуация в каждом районе своя. Допустим, один район "горит" по раку легкого, а другой - нет! И средства нужно выделять не на лечение, а на изыскание того этиологического фактора, который вызывает раковое заболевание.
Такие исследования, например, мы проводили на ОАО "Ярославском горно-обогатительном комбинате". Мы были удивлены, когда обнаружили, что самая высокая заболеваемость была в селе Лучки, которое находится в трех километрах от ГОКа. А когда посмотрели розу ветров, оказалось, что основной выброс вредных веществ идет как раз на этот населенный пункт. Что делать? Очень просто: эту деревню надо убрать оттуда - и проблемы не будет. Колоссальная проблема еще и в том, что у нас нет онкологической настороженности - ни у властей, ни у медицины, ни у общественности.
- Несмотря на то, что медицинское общество "Мечников" занимается научными изысканиями, все же это коммерческая организация.
- Прежде всего я ученый, поэтому меня так глубоко волнуют все эти проблемы. Общество "Мечников" в первую очередь был создано для того, чтобы заниматься наукой. А чтобы расшевелить нашу общественность, мы создали общественную организацию, выпускаем газету, разрабатываем программы, с которыми я два раза баллотировался в нашу думу по 20 округу. Мне говорят: "Ты черепковец" или "ты копыловец", а я не то чтобы чей-то. Я просто говорю: дайте хоть какое-то финансирование на открытие онкологического центра, на раннюю диагностику, хотя бы на компьютерное экспресс-анкетирование! То, что мы зарабатываем поликлиникой, аптекой, лабораторией, все тратится на научные разработки. По этому поводу мне говорят: "Что ты, елки-палки, ты лучше на карман работай, построй коттедж..." Зачем? Это дело не кормит, что толку? У меня, наверное, еще советское врачебное воспитание... Да, мы коммерческая организация, но это не значит, что нам важна лишь эта сторона дела. Мы не дерем со своего больного три шкуры, как это бывает в наших медицинских организациях коммерческого толка, где можно было бы обойтись простыми анализами за 15-20 рублей, а больного раскручивают по полной программе. В медицине сейчас творится что-то страшное: меркантилизация достигла огромных размеров. Я понимаю, что достойным врачам надо платить достойную плату, но нельзя же так!
Если меня кладут на обследование, я могу проваляться в больнице месяц: сдать сегодня клинический анализ крови, завтра рентген, потом биохимию и т.д. А в Америке совсем по-другому: есть один хирургический день, когда пациент амбулаторно сдает все анализы, делает эндоскопическую операцию, например, удаляет камни из желчного пузыря. При этом затраты на больного минимальные, а результат достаточно хороший. В то же время у нас сейчас на онкологического больного полагается фондом всего 19 дней! Но позвольте, после этого его надо выгнать?
В этом месяце умер наш сотрудник, мой заместитель. У него была хроническая почечная недостаточность, он сгорел буквально за два месяца. Пролежал во второй клинической больнице 24 дня, после которых его выписывают с отеками! А дома они развиваются и развиваются, и через 6 дней он поступает снова, но у него уже отказали почки. Кто виноват, врачи второй клинической больницы? Нет, виновата наша система. Поэтому я и говорю, что организация нашего здравоохранения требует полного пересмотра. Чего ждать-то? Ведь если не заниматься этим сейчас, то потом и лечить будет некого...
