Гэри Рино: «Вопреки мнению дальневосточников, правительственные круги не могут влиять на бизнес»

Видимо, так и должен выглядеть американский банкир, приезжающий во Владивосток с деловым визитом: бесстрастное лицо, скромный костюм с франтовато выглядывающим из нагрудного кармана шелковым платком, опять же шелковый галстук и уж точно не золотые часы. Столь неброская внешность вице-президента Asia-Europe-Americas Bank, известного в Сиэтле банка средней величины, абсолютно не вяжется с тем, что интервью с мистером Рино состоялось в отнюдь не средних (по владивостокским меркам) апартаментах - президентском номере отеле "Хендэ".

"Разведка без боя"

- Что вас привело в Приморье?

- Мы хотели бы присмотреться, выяснить коммерческие возможности для нашего банка в Приморском крае. Среди наших клиентов в Сиэтле есть компании, довольно активно работающие с российскими партнерами. Поскольку мы кредитуем эти компании, то нас интересуют риски их коммерческой деятельности в вашей стране. Нам необходимо получить более ясное представление насчет собственно кредитных рисков, особенно когда американской компании выдается кредит на финансирование торговых операций. И наконец, в Приморье большое количество экспортно ориентированных фирм, которым по определению нужны американские партнеры для установления долгосрочных отношений. В пределах этого визита мы сможем как-то состыковать планы ваших и наших бизнесменов.

- С кем вы встретились во Владивостоке?

- Прежде всего, с партнерами тех наших клиентов, которые работают в судоходной сфере. Кроме того, состоялась встреча с представителями городской администрации. Как мы и предполагали, повсюду нас спрашивали о том, что думают американцы о перспективах отношений между США и Россией, о ситуации в Косово, о политических событиях в мире.

Мы с удивлением узнали, что с точки зрения дальневосточников, ситуация в американском консульстве во Владивостоке в частности и какие-то политические проблемы вообще способны оказать серьезное негативное влияние на развитие деловых отношений между нашими странами. Оказывается, сегодня русские предприниматели не могут получить визу для того, чтобы поехать в Сиэтл, встретиться с партнерами, договориться, заключить контракт. Многие ваши бизнесмены опасаются того, что в случае банковского дефолта правительство США конфискует вклады частных вкладчиков и таким образом оплатит обязательства России перед Западом; что из-за ухудшения отношений между Америкой и Россией, невозможно будет отправить телеграфный перевод в ту или другую страну... Все это наводит на мрачные мысли. Между тем, в американских деловых кругах подобных опасений нет, поскольку правительственные круги не могут влиять на бизнес.

- Какое сравнение, на ваш взгляд, применимо к оценке экономической ситуации в сегодняшней России? Великая Депрессия? Хаос?

- Такие сильные отрицательные эпитеты мне не хотелось бы использовать. Хотя, признаюсь, до приезда сюда мои представления о России были не слишком оптимистичные. Но оказавшись во Владивостоке, поговорив с людьми, посмотрев, как они живут, я пришел к выводу: по всей видимости, русские имеют многолетний опыт борьбы с трудностями. Если бы в Америке произошло то же самое, что у вас происходит сегодня - экономический спад, инфляция, повышение цен - то американцы отреагировали гораздо негативнее, острее, чем русские. Вы держитесь настолько энергично, что если бы эту энергию разумным образом направить в нужное русло, то все могло бы быть не так уж плохо.

Меню из ядерных отходов

- Одной из целью вашей командировки во Владивосток было выяснение степени коммерческих рисков в американо-российских сделках. Не кажется ли вам, что эта самая степень превышает все мыслимые пределы? Один из ваших коллег сказал после 31 августа в интервью "Файнейшнл Таймс": "Иностранные инвесторы скорее будут есть ядерные отходы, нежели вложат хотя бы доллар в российские ценные бумаги".

- Что касается приведенной вами цитаты, то, очевидно, это обычная журналистская метафора. Газету ведь нужно продавать, и чем хлеще и образнее будут фразы в статьях, тем лучше она будут продаваться...

Конечно, обманывать себя нечего, коммерческий риск, особенно по некоторым типам инвестиций, например, в российские ценные бумаги - ГКО, настолько велик, что сейчас никакой разумный человек не вложит в них и цента...

Но с другой стороны, есть серьезные, крупные компании – типа "Филипп Морис", "Пепси-Кола", "Катерпиллар", которые вкладывают большие деньги в Россию, полагая, видимо, что у страны есть будущее, и надеясь, что пройдет волна неопределенности, политическая ситуация начнет стабилизироваться.

- А разве названными вами компаниями не движет соображение географического порядка: надо занять этот рынок, иначе его займут другие? Они спешат прийти и затем, несмотря ни на что, работают себе в убыток, как сегодня в России.

- Такая соображение вполне оправдано и оно действует везде. Компании инвестируют в отдаленные районы как у себя в стране, так и за рубежом. Идут на риск, полагая, что в будущем их нынешние издержки покроются и в конце концов дело станет прибыльным. Если бы перечисленные компании да и любые другие, которые инвестируют в Россию по этим соображениям, полагают, что бизнес здесь всегда будет убыточным, то они не стали бы беспокоиться и отдали бы с радостью тот же Приморский край своим конкурентам. Да, возможно, они сейчас несут убытки, но бизнес не сворачивают, скорее наоборот. Пройдет несколько лет и все, возможно, изменится к лучшему. Так, очевидно, думают люди, которые руководят этими компаниями.

С клиентом - на его языке

- Название вашего банка соответствует благой цели мировой банковской интеграции?

- Такие континенты как Америка, Европа и Азия указаны не случайно. По составу персонала и клиентов AEA Bank является международным и обслуживает компании, прежде всего американские, которые ориентированы на внешние рынки и связаны со Скандинавией, Восточной Азией, отчасти - с Россией. Президент банка - норвежец. В Сиэтле есть несколько крупных национальных общин - скандинавская, корейская, японская, российская, и банк в определенной мере специализируется на обслуживании «многоязыких» клиентов.

- Ваши сотрудники - полиглоты?

- В своем роде. Люди, которые работают в банке, разговаривают на 12 языках.

- Наверное, таких специалистов пришлось поискать?

- Америка - многонациональная страна, и особых проблем с подобными кадрами там не существует. Я бы хотел отметить другое: с тех пор, как определился успех нашего банка, в Сиэтле возникло по меньшей мере еще два банка сходного типа. То есть ориентированных на обслуживание каких-то национальных общин. Несколько крупных банков так же начали нанимать в свои подразделения людей, владеющих двумя-тремя языками, они помогают в обслуживании клиентов, которые плохо говорят по-английски.

Вообще, знание языка - это половина дела. Работая с клиентом, который выделяется на уровне стандартизированного американского культурного фона, работник банка хотя бы в общем должен представлять национальные, исторические особенности этого клиента, чтобы не сделать досадной ошибки, чтобы завоевать его доверие... А в больших банках сервис стандартизирован и в этом отношении они менее гибки.

Выкладывай $1,5 млн и владей банком

- Мне рассказывали, что в Гонконге можно открыть банк, имея всего $10 тысяч. А какими средствами нужно располагать в США, чтобы открыть банк средней руки?

- Требования на минимальный объем уставного капитала в банках варьируется от штата к штату. Самый низкий необходимый уровень - $1,5 миллиона. В нашем штате (Вашингтон. - Прим. ред.) он составляет около $3 миллионов. Когда открывался наш банк, он был капитализирован на уровне $7,5 миллионов. Чем меньше уставный капитал, тем меньше максимальный объем кредита, который может выдать этот банк. Есть и другие количественные и качественные ограничения на деятельность банка в зависимости от размера уставного капитала.

Здесь нужно сделать одно важное замечание: все эти "многомиллионные" требования касаются банков, которые застрахованы Федеральной Корпорацией Страхования Депозитов (FDIC). В России, на мой взгляд, было бы безусловно полезно иметь нечто аналогичное.

По программе FDIC американское правительство страхует не банк, а непосредственно вкладчиков, точнее остатки на их счетах в размере до $100 тысяч на физическое или юридическое лицо. Для того, чтобы банку иметь такую страховку, нормально работать и привлекать вкладчиков, нужны упомянутые выше миллионы долларов. В ряде случаев в Америке можно открыть банк и с более низким уставным фондом, но тогда никакой страховки и некоторых других вещей, которые любой разумный клиент потребует для работы с ним, не появится. То есть мелкие банки так и существуют - без страховки, а значит без гарантий надежности, но имеют узкотехнический характер, совершая некоторого рода деловые операции.

Также замечу, что услуги Федеральной Корпорации Страхования Депозитов не являются чем-то вроде бесплатной помощи государства банкам, тем более избранным. Речь идет, грубо говоря, о частной страховке, за которую банкам, конечно, приходится платить. Они отвлекают значительные собственные средства на оплату страхования, на резервы по займам, вызывающим сомнения, и кроме того FDIC обладает большим штатом квалифицированных ревизоров и аудиторов, которые примерно раз в 18 месяцев проверяют комплексным образом все "подшефные" банки. Такого рода проверки носят рутинный характер, если в банке замечают проблему, то частота проверок учащается, тщательность их повышается, за банком начинают внимательно следить...

Мистер Рено - господину Бельчуку

- По словам вице-губернатора Приморского края Игоря Бельчука, местные власти сейчас активно изучают возможность ипотечного кредитования в регионе. При этом они находятся в нерешительности, какой модели отдать предпочтение - американской или немецкой. Какая система ипотека работает в вашем банке и возможно ли его участие в ипотечных операциях здесь, во Владивостоке?

- Разумеется, являясь банком, который пользуется американской системой кредитования, мы считаем, что она лучше немецкой. Ее основное различие в том, что человек, который покупает дом в Америке, пользуется гораздо большей свободой и ситуация в целом для него более выгодна. Грубо говоря, он получает деньги, ликвидные средства. При разумных ограничениях (то есть, система поставлена так, что человек не может их потратить ни на что другое кроме как на дом) он выбирает себе недвижимость самостоятельно, тогда как в условиях немецкой системы банк имеет слишком много возможностей за счет клиента выбирать ту самую недвижимость. И понятно, что любой, сколько-нибудь разумный клиент, выбирая для себя лучшее, сильнее, чем банк заинтересован в поисках наиболее предпочтительного варианта - и по расположению, и по цене в конце концов (сможет что-то выторговать у компании, которая продает это жилье). Наивно ожидать от банка, что он приложит те же усилия, что и клиент, покупающий собственное жилье.

Кроме того, такой ликвидный характер кредитования, как в Америке, позволил создать весьма эффективный рынок недвижимости, с помощью которого физические и юридические лица имеют возможность гибко реагировать на изменения состояния финансовых рынков: допустим, падает ставка, а закладная перефинансируется; иными словами, человек берет новый займ в том же банке или в другом, под более низкий соответственно процент и по более выгодным для себя условиям. Кроме того, он имеет возможность перезакладывать дом в самых разных конфигурациях, получая ликвидные средства для личного потребления, либо, если речь идет о компании, для пополнения ее оборотных средств. В Германии, насколько мне известно, все обстоит несколько сложнее именно потому, что во главе угла немецкой системы ипотечного кредитования стоят банки и строительные компании.

Вы спросили о возможности участия нашего банка в ипотечном кредитовании здесь. К сожалению, пока в России не достигнута экономическая стабильность, нам, видимо, придется ограничиться консультациями, советами. Если, конечно, они кого-то интересуют. Если ситуация в экономике изменится существенным образом, то можно подумать об инвестициях, о партнерстве с местными банками и государственными структурами Приморья, участие которых, как я полагаю, предполагается.

Перевод Александра КАРПА.