Несмотря на присутствие успешных историй корейского бизнеса, объемы их вложений в экономику Приморья относительно невелики. А во многих отраслях сотрудничество не задается в принципе. Почему так?
Традиционно отношения Южной Кореи и Приморья описывают так: «Нас связывают давние торгово-промышленные, туристические, спортивные и культурные связи». Действительно, республика — на втором месте среди стран — партнеров края по внешнеторговому обороту и одна из основных стран-инвесторов. По итогам 2017 г. торговый оборот с Кореей увеличился более чем на 20% по сравнению с 2016 г. и превысил $1,1 млрд. В Приморье вложено более $100 млн инвестиций из Кореи (что существенно в общей сумме 1,2 млрд). Более 50 предприятий с корейским капиталом работают в торговле, сельском хозяйстве, транспорте и авторемонте, рыболовстве, HoReCa.
Юрий Авдеев, ведущий научный сотрудник Тихоокеанского института географии ДВО РАН: «Корейцы в Приморье всегда были первыми. Еще в 1993 г. представители этой страны начали строительство отеля «Хендэ», а SK Telecom открыла совместно с ДВМП первую компанию цифровой связи «Новая телефонная компания».
Впрочем, с «Хендэ» история получилась не самая красивая. Когда строился отель, город внес свой вклад землей и получил 30% акций «Хендэ». Когда глава Владивостока Владимир Николаев узнал, что обладатель контрольного пакета постановил не выплачивать дивиденды ввиду убыточности, по сообщениям СМИ, он якобы приказал перекопать всю гостиницу по периметру под предлогом замены коммуникаций. Сам Николаев в интервью «К» от 7 июня 2005 г. разделил два вопроса: о доле администрации и «обкапывании» отеля. «Перед началом работ мы написали официальное письмо руководству отеля, в котором сообщили, что собираемся ремонтировать ливневую канализацию. Ремонт закончился, все закопали. Таким образом, этот вопрос исчерпан», — сказал Николаев. Но после этого об убытках отеля слухи ходили долгие годы. Что, впрочем, не помешало южнокорейской корпорации Lotte в этом году выкупить гостиницу.
Николай Матвиенко, заведующий научной лабораторией «Дальневосточный центр экономического развития» ДВФУ, отмечает, что также весьма успешно сложилась судьба проекта НТК: «Компания хорошо работала, перешла в сеть «Билайн» в добром здравии и за весьма уважительную сумму».
За хвост и якорь
За годы весьма тесные связи завязались с Кореей у приморских рыбопромышленников. Взаимовыгодный бизнес не ограничивается поставками контрабандных дальневосточных деликатесов на рыбные аукционы Страны утренней свежести.
«Ряд компаний с участием корейского капитала работал и работает в рыбной промышленности региона, — утверждает экс-вице-губернатор Приморского края, советник генерального директор ООО «НПКА «Нереида» Федор Новиков. — А вот почему же наши предприятия шли и идут в Корею? Финансовая сторона и комплекс услуг. В 1990-е в России кредиты выдавали под 220% годовых, у соседей можно было получить не дороже чем под 6% — до начала промысла. В корейских портах создан комплекс, связанный с обеспечением вылова, производства, безопасности мореплавания. В Пусане легко реализовать продукцию, забункероваться, отремонтировать судно в короткие сроки и вновь выйти на промысел. Там наши корабли обеспечивались тарой, топливом, расходными материалами. Посему с Кореей и работают наши рыбопромышленники до сих пор».
«Поныне в Приморье существует немало корейских предприятий — благополучных и устойчиво растущих, — говорит Николай Матвиенко. — Хотя в целом тренд на угасание сотрудничества еще присутствует, его не замечать нельзя. Во всяком случае, нельзя не замечать того факта — в областях, где России и Корее сам бог велел работать на общую пользу, ничего не продвигается».
В настоящее время судостроение Республики Корея испытывает переизбыток мощностей — ведь несколько лет назад страна была мировым лидером отрасли. Десятки тысяч технологов и конструкторов остались без работы. Поэтому приморские судоремонтные и судостроительные заводы «буквально оккупированы корейцами, которые предлагают совместную деятельность», выразился генеральный директор «Славянского СРЗ» Андрей Якимчук: «Корейские судостроители относятся к перспективам сотрудничества очень серьезно: после посещения наших заводов делают фото, видеоотчеты, составляют бизнес-планы. Кроме того, правительство РК целенаправленно «выгоняет» инвесторов в Россию — с надеждой, что у нас, может быть, действительно начнется судостроительный бум. Корейцы стремятся заполучить потенциальный рынок раньше, чем китайцы или кто-то еще».
Примечательно, что наши соседи готовы предоставить специалистов, судовое оборудование, научить русских работать, подключить под кредитование проектов корейские банки. Создан даже ряд совместных судостроительных предприятий. Однако пока дальше соглашений и протоколов о намерениях дело не идет.
Читайте также:
Характерный пример — судоверфь «Звезда». Когда корейцы выяснили, что заказчиками будут выступать российские компании, сотрудничество быстро закончилось. «Корейцы — прагматичные люди, — считает Андрей Якимчук. — Приезжали к нам оттуда специалисты, рассчитали, как переоборудовать наш завод под судостроение. Да, на «Славянском СРЗ» можно строить суда определенного водоизмещения. И корейцы с удовольствием бы вложились в судостроение, только что строить? Где заказчики? Те дальневосточные рыбаки, которые строят суда, делают это за границей либо в Санкт-Петербурге. Сегодня, если потенциальный заказчик придет на нашу верфь, он увидит: мы не в состоянии сделать серьезное судно. Подписали бы один хороший контракт на серию судов с понятной финансовой отдачей — корейцы работали бы у нас однозначно. А вложиться на перспективу не хотят ни наши рыбаки, ни иностранные инвесторы, рисковать не будут».
Не лучше обстоят дела с береговой переработкой. «По факту ничего реально не построено, несмотря на то, что уже 10 лет у Кореи есть обязательства на межправительственном уровне — строительство береговых рыбоперерабатывающих производств в обмен на межправительственные квоты для корейских рыбаков в Беринговом море. Этот вопрос регулярно поднимается», — утверждает управляющий ГК «Доброфлот» Александр Ефремов.
В 2000-х корейцы решали в Приморье проблемы того, что выбрали квоты ВТО по производству одежды на экспорт. Тогда представители Страны утренней свежести работали по сетевой форме. В Сеуле размещалось конструкторское бюро, где готовили рабочую документацию и размещали заказы по всему миру, от Детройта до Уссурийска (ООО «Мичиган Рашша»). В Приморье работало целых 37 швейных фабрик. Продукция целиком уходила на внешний рынок, преимущественно в США.
Работницы этих предприятий жаловались на низкие зарплаты, потогонную систему и супержесткую дисциплину. Со временем оказалось, что работать в Приморье уже не так выгодно, корейцы ушли, безвозмездно оставив после себя оборудование, которое используют многие местные производители одежды до сих пор.
Николай Матвиенко: «Зачем Приморью в принципе инвестиции Кореи? Деньги есть и в России. Культура бизнеса у корейцев тоже «привозная», в основном американская. Технологии — как правило, тоже импортные, причем в России есть не хуже, «кабы не ленились их внедрять». Откровенно говоря, таких секторальных позиций, где не жизнь нам без корейских капиталов, очень мало. Выделил бы только туризм, культуру и медицину. Во всем прочем мы скорее конкуренты, чем друзья».
Близость авантюристов
«Корейцы и русские очень похожи друг на друга, — считает Николай Матвиенко. — Все, что мы знаем о себе хорошего и не очень: жесткость ведения переговоров, категоричность суждений, склонность не торговаться — в точности справедливо и для корейцев. Корейцы очень ценят свое время и плохо переносят болтовню по пустякам. Увы, авантюризм им так же свойственен, как русским. Так что ждать безупречной логики бизнес-решений не приходится. Над ней вполне могут возобладать эмоции, как и у нас. В глубине души на самом деле корейцы дружелюбны и отходчивы. Конфликт вполне может завершиться дружеским застольем в ресторанчике. Спор отложат на потом, если найти решение сегодня не случилось».
«С корейцами и азиатами в принципе работать очень сложно, — считает Андрей Якимчук. — Они очень долго «запрягают». Русские так же, но зато — быстро едут. С корейцами сплошные разговоры и переговоры».
На взгляд Александра Ефремова, управленческая особенность крупных корейских компаний, которые способны выступать инвестором в России, — сложность и распределенность ответственности при принятии значимых решений: «У крупных цивилизованных компаний принят сложный процесс между большим количеством вовлеченных сотрудников и руководителей компании, когда каждый из них, согласно своей компетенции, берет узкую часть ответственности на себя. Таким образом, управленческое решение является распределенным согласно регламентированной коллективной ответственности. С одной стороны, это затягивает процесс переговоров и договоренностей, что иногда раздражает российских предпринимателей, но с другой — корейской — стороны позволяет принимать более надежные и взвешенные решения. В крупных корейских компаниях нет одного руководителя, который принимает решение и несет за него всю ответственность, как это зачастую бывает в России или Китае. Что, на мой взгляд, является правильным подходом, который свидетельствует о зрелости бизнеса».
Читайте также:
Корейских инвесторов в Приморье и в целом в России смущают те же проблемы, что и других иностранных цивилизованных инвесторов, — многочисленные, зачастую для них непонятные и неформализованные административные барьеры. Также инвесторов отпугивает необязательность и часто — профессиональная несостоятельность бизнеса с российской стороны.
По мнению Матвиенко, не стоит отрицать фактор «административно-региональной ступеньки». По сути, Республика Корея — сплошной мегаполис, население которого живет по большей части в столице страны. Южнокорейцы привыкли к своей «столичности», свободе, широте возможностей и праву на решения. Им кажется, что и партнеры должны быть в этом смысле равны с ними. В Приморье же корейским бизнесменам приходится иметь дело с русскими провинциалами второй, а то и третьей руки, которые без далекой Москвы «шага не ступят, слова не скажут».
«Притом что и в Москве со свободами — не как в Сеуле, темп жизни не тот, хуже обустроенность техническими средствами. Добавим к этому, что собственные капиталы приморский бизнес предпочитает держать вовсе не в России. Изображая показное верноподданичество, бумажник предприниматели прячут обычно «за окном». У корейцев от контакта с приморской «бизнес-элитой» начинается косоглазие: ведь не сообразишь, в какую сторону глядеть», — уверяет Матвиенко.
Север и Юг
Президент Южной Кореи Мун Чжэ Ин и лидер КНДР Ким Чен Ын встретились на саммите 27 апреля. Результатом встречи стала совместная декларация о денуклеаризации Корейского полуострова и налаживании отношений между двумя странами. По мнению экспертов, в бизнесе нельзя не учитывать политические реалии разделенной нации.
«Исторически так вышло, что дважды русский «слон» нечаянно колотил горшки в корейской посудной лавке, — указывает Николай Матвиенко. — Не дай бог обидеть патриотов, но нынешнее состояние разделенности единого корейского народа на два государства, что больше полувека пребывают в состоянии войны, случилось не без русского участия. Да, конечно, это их внутренние проблемы. Но у некоторой части корейцев есть объективный исторический повод для недоверия к русским. Хотя возможно, что американцам они не доверяют больше. В Сеуле регулярно проходят демонстрации с лозунгами «Янки, гоу хом!!!» Упомяну еще один фактор, скрыто присутствующий в корейских инвестиционных инициативах: стремление к объединению двух Корей. Они готовы многим ради этого пожертвовать. И цель того достойна. Но мы непростительно равнодушны к ней. И когда корейцы видят, что на «главную задачу» очередной проект «не едет», их интерес к бизнесу фатально угасает».
К коррупции не привыкать
Эксперты «К» считают: корейцы, как ни крути, хотят максимальной отдачи от своих инвестиций. И если в Азии в попытках «выжать» из людей и территории все, что только можно, часто не препятствуют, в России же требуют соблюдения определенных правил и нормативов. Поэтому корейские инвесторы, в первоначальном порыве наполненные энтузиазмом, столкнувшись с нашими ограничениями, его так же быстро и теряют. А вот что касается коррупции, корейцам, как и россиянам, к ней не привыкать — о чем свидетельствуют непрекращающиеся уголовные процессы.
Как бы то ни было, «игры» со льготами вполне устраивают корейцев, и, вполне возможно, будущее у вложений из Страны утренней свежести есть — несмотря на вероятность «наездов». Пять компаний с инвестициями общим объемом 20 млрд руб. являются резидентами свободного порта Владивосток. Проекты — от производства бытовой химии до строительства гольф-центра.
За последние 10 лет вклад южнокорейских предприятий в сельскохозяйственное производство Приморья составил 2,3 млрд руб. На территории Михайловского района ООО «Хендэ Михайловка Агро» оборудует площадку для переработки растениеводческой продукции. Проект предусматривает строительство элеватора на шесть резервуаров общим объемом 18 тыс. тонн, трех зернохранилищ, навеса для хранения сельскохозяйственной техники площадью 1 тыс. кв. м, двухэтажного административного здания. Другое подразделение корпорации — «Хендэ Хороль Агро» — реконструирует элеватор в Хорольском районе. Компания намерена увеличить его мощность в два раза, до 24 тыс. тонн.
Уссурийское предприятие ООО «Раковское» за счет инвестиций от корейских партнеров реконструировало животноводческий комплекс. В 2015 г. туда было завезено 165 голов племенного скота голштино-фризской породы, в 2017 г. на предприятие доставили еще 165 племенных коров из Венгрии.
По словам генерального директора АНО «Агентство Дальнего Востока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта» Леонида Петухова, объем инвестиций, обсуждаемых на последнем Дне корейского инвестора проектов, составил более $1,5 млрд — в области судостроения, медицины, в нефтегазохимии и энергетике.
Что нужно сделать, чтобы прекрасный потенциал не растворился в протоколах и круглых столах? За всякой зарубежной инвестицией следует вопрос репатриации капитала, напоминает Николай Матвиенко: «Деньги надо отдавать, прибыль — экспортировать».
Тут с русской стороны всегда какие-то проблемы, грусть-тоска, а у корейцев от этих нескончаемых «отжимов» зреет недоверие. Нам всем тут не хватает честности. Российская сторона должна честно говорить своим партнерам, что нас интересует не мир, дружба, жвачка, а деньги. Простой и понятный тезис, без слащавых игр в «льготы» — он должен быть произнесен четко, ясно, без альтернатив.
Корейская сторона, если не доверяет нашей, должна в порядке «хеджирования рисков» впустить к себе на территорию русский капитал на совершенно легальных основаниях. Встречные, перекрестные инвестиции формируют систему сдержек и противовесов. Ни одна из сторон не станет на своей территории «играться в наезды», если будет знать, что и сама при этом потеряет деньги на другой стороне».
«Мы отучились работать так, как принято в Корее, — считает Юрий Авдеев. — В целом мы не лучшие партнеры. Причины в несколько этажей — от законодательства до нерасторопности. Все попытки корейцев начинать в Приморье бизнес упираются в российскую необязательность, изменения законов и так далее. Последний характерный случай — завод по производству электрооборудования в Артеме, который был построен, но не заработал (мощности в итоге купила ГК «Доброфлот». — Прим. «К»). Корейцы не смогли найти, кому поставлять свою продукцию. В целом я не знаю ни одного примера, когда бы проекты срывались по вине корейцев. Мне кажется, главная причина заключается в том, что в Приморье отсутствует собственная стратегическая линия по развитию региона. Когда приходит иностранный инвестор и пытается реализовать собственную стратегию, оказывается — она вступает в противоречие с интересами территории, края, страны в целом. Винить некого, кроме нас самих. Корейцы очень хотят сюда идти. И идут».
Константин СЕРГЕЕВ
Виктор Горчаков, профессор Владивостокского филиала Российской таможенной академии: «С ректорами корейских вузов я познакомился впервые в 1987 г. на встрече в Японии. Чего мы добились за тридцатилетие? В некоторых отношениях наши связи вполне себе внушительные. Это касается объемов торговли, к нам приезжает много корейских туристов, корейцы успешно работают в сельском хозяйстве Приморья, у нас хорошо налажены гуманитарные (культурные, образовательные, спортивные) связи. У России есть совместные полузакрытые проекты с Кореей в области энергетики, космоса. Но вот что касается взаимодействия в области высоких технологий, чего мы пытаемся давно и упорно добиться от Южной Кореи, здесь утешительного мало. По сути, ни одного по-настоящему крупного проекта корейцами в Приморье не реализовано. Сотрудничество со строящейся в Большом Камне судоверфью у корейского бизнеса не получилось, и непонятно, получится ли.
История с заводом электрооборудования в Артеме – просто позор. На встречах корейцы не упускают возможности напомнить об этом примере. Если говорить об ошибках и просчетах во взаимоотношениях, с российской стороны их было допущено намного больше, чем с корейской. Тут несколько причин. Когда мы говорим, что хотим инвестиций, то понимаем под этим вложения денег с корейской стороны. А корейцы хотели бы зарабатывать на своих инвестициях: хорошо и много. У них есть подозрения, будут ли «выпускать» потом деньги.
Есть сомнения в нашей порядочности. Что касается законодательства в области экономики, зарубежных инвестиций, оно у нас достаточно современное, практически такое же, как в Корее. Но корейцы сомневаются, будем ли мы соблюдать эти законы. Еще один фактор - влияние США на южнокорейский бизнес очень существенное. «Старший брат» может выставлять условия по поддержке санкций в отношении России. Но пока, к чести корейцев, они практически никак не замораживают с нами отношения.
Что в будущем? Для расширения сотрудничества, как считают сами корейцы, очень важно, чтобы получился хотя бы один крупный совместный проект. В Республике Корея работает «Северный комитет» по взаимодействию с российскими регионами. Президент РК поддерживает курс на сотрудничество с нашей страной. Важно, чтобы общение было на высоком уровне, чтобы в нем принимал участие вице-премьер Юрий Трутнев. Корейцы хотели бы государственных гарантий под свои инвестиции. Если в переговорах будут участвовать чиновники высокого уровня, своим личным участием обеспечивающие обязательства, отношения будут более доверительными».
