В рыбной отрасли начинают заваривать новую политическую уху, главной разменной монетой которой становится процесс распределения квот. Вопрос в том, являются ли его участники радетелями государственного блага и общественной пользы.
Скрытая аппаратная борьба за рыбные квоты, которая эпизодически и вяло шла до сегодняшнего дня, вышла в публичное пространство. Атаку организовала Всероссийская ассоциация рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ), возглавляемая Германом Зверевым. ВАРПЭ написала обращение на имя президента Владимира Путина против изменения базовых принципов отраслевого законодательства. «Рыбная отрасль выступает за сохранение «исторического принципа» распределения крабовых квот. В то время как в правительстве обсуждают вариант распределения части квот на аукционах и передачу 20% квот на инвестиционные цели», — написано в обращении.
Согласно тексту письма, инициаторы системных изменений избегают открытого обсуждения данной темы и серьезно занижают объемы налоговых поступлений от рыбной отрасли с целью дискредитации существующих правил. Так, в то время как Минфин России говорит о 42 млрд руб. налоговой отдачи, сторонники аукционного распределения квот снижают ее в два раза и говорят о 21 млрд руб. «Изменение правил распределения крабовых квот, которые должны быть предоставлены рыбопромышленникам в 2018 г., ставит под угрозу деятельность десятков предприятий, в том числе действующих на территориях опережающего развития Дальнего Востока. Новые правила отбросят отрасль на десятки лет назад», — приводятся на сайте ВАРПЭ слова Зверева.
Чего они боятся?
В настоящее время решается важнейший вопрос в области российского рыболовства, связанный с распределением квот на вылов рыбы. Прежние 10-летние договоры, заключенные по «историческому принципу» в 2017 г., закончились, и те пользователи, которые пользовались квотами, хотят автоматического перезаключения. И желательно еще на больший, 15-летний, период.
Александр Передня, член совета директоров ЗАО «Рыболовецкий колхоз «Восток-1»: «В свое время аукционы были механизмом, который позволил остановить тупиковое развитие отрасли, кризис распределения ресурсов. Это был конец 90-х годов, и каждый год все предприятия сталкивались с ситуацией неопределенности по поводу получения квоты на следующий год. Не было ни закона, ничего. Механизмы распределения были чисто административные. Такое было непростое время. Поэтому на уровне правительства было принято жесткое решение — на тот момент оно было оправданно, по-другому было нельзя. Предприятия были вынуждены каждое за своей квотой идти на аукцион. В том числе и мы.
Читайте также:
Я помню, как в течение двух лет держал аукционную палочку, насколько мог, насколько позволял кредитный портфель предприятия, чтобы взять квоту, которая бы обеспечила работу судна в море. И вот в течение двух лет в такой тяжелейшей конкурентной борьбе, по сути, друг с другом, через аукционы распределялись ресурсы. До аукционов мы были очень обеспеченным финансово предприятием, мы могли финансировать банки. По итогу этой двухлетней аукционной ситуации мы зашли в колоссальные долги, потеряли все свои активы, все, что было движимого-недвижимого, перезаложили и продали все, кроме флота. Только для того, чтобы получить это право — купить на аукционе квоту.
После двух лет, когда только на Дальнем Востоке обанкротилось 200 предприятий, правительство приняло решение на этом остановиться. Было решено взять за основу «историю» — один год до аукционов, два года аукционов, посчитали, какие у каждого предприятия были квоты, разделили, соответственно, на три и за каждым закрепили долю на каждый вид биологического ресурса. В 2004 г. был принят закон о рыболовстве, в котором был заложен этот «исторический принцип». Таким образом, отрасль заплатила очень большими потерями, чтобы появился прозрачный механизм распределения ресурсов на долголетний период и закрепления за предприятиями. Стало возможным планировать и видеть будущее. Наше предприятие эти «финансовые гири» дотащило аж до 2015 г., пока рассчитались со всеми долгами».
Георгий Мартынов, президент Ассоциации рыбопромышленников Приморского края: «Отмена «исторического принципа» затевается для перераспределения ресурсов, передела бизнеса. Это прежде всего. Кроме того, есть опасность, что аукционы выиграют компании, аффилированные с иностранным бизнесом, как это было в период проведения аукционов в 2001–2003 гг. А развитие конкуренции необходимо развивать не на этапе доступа к ресурсам, а на этапе производства и реализации рыбной продукции, в первую очередь на потребительском рынке нашей страны.
Поручения, которые давал президент относительно рыбной отрасли на Государственном совете в октябре 2015 г., сегодня вступают в силу. Это инвестиционные квоты, под которые строится рыбопромысловый флот и береговые предприятия, и изменения федерального законодательства в области заключения договоров на вылов рыбопродукции на 15 лет, и многое другое. Разумеется, все эти перемены более чем актуальны для рыбохозяйственного комплекса Приморского края, на долю которого приходится 1/5 часть от общероссийского вылова.
.jpg)
Отрасль показала в последние годы хороший результат. С 2004 г., когда в России был зафиксирован исторический минимум вылова в 2,9 млн тонн, с внедрением «исторического принципа» распределения квот к 2017 г. достигли почти 5 млн тонн вылова. Эта положительная динамика показывает, что мы правильно определили принципы распределения водных биологических ресурсов. Сегодня настораживают изменения в федеральном законодательстве, которые повлекли объединение подзон южнее и севернее мыса Золотого в одну подзону Приморья. Совместно с главой региона рыбацкое сообщество прилагает усилия, чтобы в результате этого изменения приморские предприятия не потеряли в вылове. И чтобы доли квот на вылов водных биологических ресурсов, которые будут заключены для приморских предприятий на ближайшие 15 лет, ни в коей мере не сократились».
Другая чаша весов
И вроде бы уже сторонники «исторического принципа» победили, возможно, за исключением краба, и процесс перезаключения договоров на 15 лет уже пошел. И тут гром среди ясного неба! Крупнейший член того же ВАРПЭ, крупнейшая компания Камчатки — ПАО «Океанрыбфлот», как стало известно из СМИ, заключило контракты на строительство минтаевых траулеров-процессоров… на верфях Турции.
Что же происходит, ведь президент на Президиуме Госсовета в 2015 г. четко поставил задачу о необходимости строительства высокотехнологичных траулеров на российских верфях. Сказал однозначно: «Очевидно, что мы просто обязаны сами строить свои современные высокотехнологичные траулеры». То есть, с одной стороны, просят президента о сохранении «исторического принципа», а с другой — цинично вводят в заблуждение?
Реализовав на недавнем аукционе в подзоне Приморья лишь 4% квот краба, или одну тысячную часть общероссийской квоты, государство получило в бюджет 23 млрд руб., что в 12 раз больше, чем годовая плата за пользование всеми российскими биоресурсами, уплаченная всеми пользователями. При этом они же платят ставку сбора за тонну камчатского краба с учетом инфляции в 35 раз меньше, чем при ее введении в 2004 г., или менее полпроцента оптовой цены за тонну необработанного камчатского краба. Общая сумма льгот за период 2007–2018 гг. составила около $3 млрд. И с точки зрения экономики теперь получается, что деньги направляются рыбаками на развитие других государств.
Напомним, что речь идет об отрасли, которая обеспечивает рентабельность, по официальным данным Росрыболовства, до 80% при крайне малой налоговой нагрузке, которая снижается последние пять лет. И она лидирует в российской экономике, как по уровню рентабельности, так и по отношению рентабельности к налоговой нагрузке, во много раз превосходя другие сегменты экономики.
Так нужно ли сохранять «исторический принцип» распределения биоресурсов, если рыбаки не собираются выполнять государственные задачи? Олег Братухин, член Общественного совета Министерства Российской Федерации по развитию Дальнего Востока, председатель совета директоров «Русской пелагической исследовательской компании»: «Вопрос, касающийся системы распределения биоресурсов, — «исторический принцип» или аукционы — следует рассматривать исключительно с точки зрения интересов государства и общества в длительной перспективе. С точки зрения комплексного развития рыбного хозяйства, имея в виду не только добычу и переработку, обеспечение продовольственной безопасности, но и развитие ряда обслуживающих отраслей, таких как судостроение, судоремонт, производство оборудования для рыболовных судов и других смежных отраслей экономики, которые, как показывает зарубежный опыт, в 1,5–2 раза превышают ВВП собственно рыболовства, а также с точки зрения развития прибрежных территорий и занятости населения, закрепление биоресурсов на длительный период, конечно, более целесообразно, поскольку позволяет решить все указанные задачи. Но обязательно — при государственном регулировании, определяющем и стимулирующем эти процессы, как это принято в развитых экономиках, но что отсутствовало у нас все предыдущие 10 лет работы «исторического принципа».
Ведь государство, отдав в 2007 г. биоресурсы на 10 лет, да еще и предоставив 85-процентную льготу по ставке сбора, фактически ничего не потребовало взамен. Поскольку обещание рыбаков на предыдущем Госсовете в 2007 г. накормить страну рыбой, обновить флот и так далее, чем уговорили тогда президента, чтобы увеличить срок закрепления квот до 10 лет, так и осталось обещанием. О чем тоже сказал президент на последнем Госсовете. Если же такого регулирования не будет, а его сегодня и не видно, то у государства нет никакого стимула отдавать пользователям квоты, да еще увеличив срок их закрепления на 15 лет.
С таким подходом, какой сегодня демонстрируют пользователи, заказывая суда за рубежом, не будет у нас никогда высокотехнологичного гражданского судостроения. И этого с удовольствием ждут и Китай, и Турция, и другие страны. С позиции необходимости развития страны, технологического рывка, так же как и опережающего развития Дальнего Востока, этого нельзя допускать. Природные ресурсы обязаны работать на развитие страны».
