Академик Павел Минакир считает, что именно в области политической экономики лежит ключ к счастью человечества. Тезис в условиях пандемии коронавируса приобрел новые краски.
— Павел Александрович, пока рано считать, какие потери несут отдельные регионы ДФО от режима самоизоляции?
— Пострадали отрасли, высокочувствительные к доходам населения, движению людей. Это транспорт, услуги, туризм, розничная торговля. Конечно, косвенно общее снижение спроса затронуло практически всю экономику. Ведь пострадал транспорт — пострадала энергетика. Остановилась розница — прекратились заказы для промышленности, приходится работать на склад или просто снижать загрузку мощностей. Буксует промышленность — падает спрос на сырье. Рвутся технологические связи. Падает экономическая активность — снижается спрос на коммерческие кредиты, но растет спрос на «чистые деньги» и льготные кредиты.
— Недавно Центробанк подсчитал, что только за апрель Россия потеряла 1,5–2% годового ВВП.
— Да, это без малого 2 трлн рублей. ДФО дает около 6% ВВП страны, но у нас не так сильно развита сфера услуг. Получается, по макрорегиону потери могут быть около 100 млрд рублей. Что уже немало и сопоставимо с годовым бюджетом Приморья.
— Считается, что наиболее чувствительный удар нанесен по населению. Ваше мнение?
— Так случается при любом кризисе. Если бюджетники и пенсионеры получают деньги, то занятые в коммерческом секторе, самозанятые оказались в сложнейшей ситуации.
Экономика — это люди. Важно соблюдать баланс интересов, чтобы деятельность одних людей не наносила непоправимого ущерба другим. Важно, чтобы частная инициатива работала в интересах всего общества. В этом случае результаты всегда положительны — как для отдельных лиц, так и для общества. В этом случае люди сотрудничают ради общего результата.
В случае если политики воображают себе, что они являются единственными универсальными регуляторами всего, и только от них зависит, кто и как может работать, результат будет либо средненький, либо просто плохой. Зависит это от количества ресурсов. К примеру, в России, где ресурсов много, результат средненький.
Приемы, которые применяются для достижения гармонии в обществе, разнятся от страны к стране, но отличия — не принципиальные. Политики просто должны считывать, понимать особенности национального менталитета и реакций. К сожалению, элиты России, хотя они и меняются, традиционно направлены на удовлетворение собственных потребностей. Меняется фразеология — модели поведения неизменные.
— Общая идея всех элит — использовать власть в своих клановых и личных целях, чтобы обогатиться, сохранить накопленное, упрочить власть, влияние.
— Вы правы, и вопрос сейчас: как сделать все перечисленное. Ответа существует два принципиально разных. Первый: перераспределить в свою пользу то скудное благо, которое делится на всех. Второй: приложить усилия для наращивания этого общего блага, чтобы воспользоваться частью прироста в собственных интересах и целях. В одном случае человек пытается сегодня забрать и утащить в свою норку. В другом — старается сделать так, чтобы страна жила хорошо, и от этого самому жить лучше.
Сейчас, кстати, формируется новое поколение элит, по принципу наследования состояний, должностей, возможностей, политических компетенций и ресурсов. Конечно, дети отличаются от своих родителей. Но основные смыслы, которыми руководствуются элиты, останутся прежними.
— Для Дальнего Востока традиционно важное значение имеет товарообмен с Китаем. Как может отразиться на экономике ДФО то обстоятельство, что некоторые эксперты прочат падение ВВП КНР на 20%?
— Конечно, закрытие границы с КНР, введение карантинных мероприятий повлияло на регионы ДФО. Сейчас много спекуляций на тему «экономической пандемии» вообще. Публику любят стращать разными формами апокалипсиса. Тут полезно немножко посчитать.
ВВП Китая — примерно 15 трлн долларов США. Значит, знатоки прочат КНР потерю 3 трлн долларов. Может, они что-то знают, чего не знаю я, но мне сложно представить такую цифру. Китай быстро восстанавливает экономику. Да, первый квартал был провальный, но не глобальный. Экономика продолжала работать. В нормальных условиях ВВП Китая за этот квартал увеличился бы на 250 млрд долларов.
Предположим, что в эти три месяца китайская экономика работала вполсилы, то есть недополучено примерно 125–150 млрд долларов. В оставшиеся девять месяцев, даже с учетом разворачивающегося глобального кризиса, прогнозируется порядка 4% прироста в китайской экономике. Этому будет способствовать и компенсационный рост спроса на мировых рынках: все недопотребленное в первом полугодии по всему миру из-за пандемии нужно будет компенсировать и в потреблении, и в производстве.
Следовательно, общий результат 2020 г. для КНР, конечно, будет очень плохим, но, скорее всего, слабоположительным, на уровне от –1 до +1 процента. Конечно, прогнозы, тем более «на коленке», — вещь очень сомнительная. Тем более аккуратно нужно предсказывать крах. А тем более в чужой экономике.
Кстати, можно уже видеть характерный сигнал: только первые признаки восстановления в КНР и ожидания для некоторых стран Европы уже стали мощным сигналом для сырьевых рынков, где увеличивается спрос. Экономика — очень динамичная система. Завершение острых периодов замораживания спроса быстро приводит к его восстановлению. Если, конечно, не состоится апокалиптических сценариев новых волн пандемии.
— Как прочувствуют на себе предприятия ТОСЭР и свободный порт нынешний кризис?
— Мне кажется, к нынешним глобальным сложностям различные преференциальные режимы имеют мало отношения. Экономика — сложная система, в которой огромное количество взаимосвязей, и далеко не все они очевидны и сразу проявляются. ТОСЭР — это маленькие осколки экономики. Конечно, они тоже испытывают влияние пандемии, общего спада экономической активности, сокращения спроса. Зависимость здесь нелинейная.
Влияние кризиса на ТОР зависит еще и от географии. Для тех, которые находятся в Хабаровском, Приморском краях, отчасти в Якутии и на Сахалине (то есть на территориях в гораздо большей степени, чем остальные, связанных с межрегиональным оборотом продукции, опирающихся на магистральные виды транспорта), влияние экономического спада ощущается сильнее. Экономика других регионов больше завязана на местные рынки, и «дыхание» кризиса зависит в большей степени от ситуации на местах, которая очень разная.
