Это уже третье интервью деловому еженедельнику «Конкурент» Татьяны Липатовой, и все – в разных должностях: директор комплекса отдыха «Маяк», операционный директор и координатор проектов ТРК «Приморское кольцо» и вот теперь операционный директор «Акватории». Кажется, объединяет их одно – туризм. Но есть и другая важная составляющая – они все уникальны для Владивостока.
– Татьяна Валерьевна, вы целенаправленно выбираете такие проекты или у вас судьба такая?
– Думаю, познала вкус уникальных проектов в «золотые нулевые», когда работала управляющим и арт-директором клуба BSB. Все-таки это проект, вырастивший несколько поколений с совершенно другим вкусом к жизни. Музыканты, которые выступали в клубе, показывали, что мир музыки и рок-н-ролла может быть крайне разнообразен. Соответственно, молодежь и те, кто постарше, через него познавали мир и меняли качество своей жизни.
Владивосток – город маленький, поэтому большинство моих знакомых и друзей, которые сейчас занимают какие-то серьезные посты, – это люди, в свое время посещавшие BSB. До сих пор, мне кажется, мы чувствуем некое родство при общении друг с другом.
– Как сказал кто-то, BSB не лечится?
– Совершенно верно. Сегодня эти люди меняют облик города, делают его качественно лучше – создают и развивают новые направления, осваивают новые ниши.
И «Маяк», и «Приморское кольцо», и «Акватория» относятся к категории проектов, которые закладывают базу для развития региона. Чтобы у жителей и гостей была возможность прикоснуться к чему-то красивому, правильному, привыкнуть к тому, что их может окружать не только вот эта давно привычная ободранная «совковость» и грязь, но еще и какие-то эстетически приятные вещи, доступные им просто по праву того, что они находятся здесь и сейчас.
Что касается меня, то никогда не ищу работу сама. Просто приходит время, когда «случается» какой-то странный или необычный проект и, соответственно, про меня вспоминают. А я, имея вот это рок-н-ролльное прошлое, всегда ныряю в глубину, сейчас уже часто как «антикризисник». То есть я не боюсь сложных задач, более того, они вызывают у меня некий «адреналиновый» драйв.
Каждый проект – это еще один блок знаний в копилку моего опыта. Например, «Приморское кольцо» – это организация российских и международных спортивных соревнований по дрифту и, в принципе, направление спортивного маркетинга, а комплекс отдыха «Маяк» – это сервис европейского уровня, красивый ландшафтный дизайн, атмосфера. Каждый проект был уникален не только с точки зрения концепции, но и с точки зрения операционной деятельности. Это позволяло мне постоянно расти как специалисту, наращивая компетенции.
– Рок-н-ролл так и играет в вашей душе?
– Рок-н-ролл стал базой, он дал мне кураж, который потом очень пригодился в жизни. Кстати, между BSB и «Маяком» был еще один блок работы в нескольких рекламных агентствах, включая свое событийное. Вообще управление проектом как таковым – всегда системный процесс, который можно разложить на составные части: персонал, безопасность, строительный и технический блок и так далее. Понятно, что на «Приморском кольце» и в «Акватории» блоки отличаются, но суть одна и та же.
«Как справляются логисты – уже не наш вопрос»
– То есть можно сказать, что вы одна из первых проектных менеджеров в Приморском крае?
– Выходит, что так, наверное, одна из команды первопроходцев. Прикол в том, что начало двухтысячных вообще было временем экспериментов, в рекламе, организации и продвижении в том числе. И эти эксперименты давали, с одной стороны, очень широкие границы, поскольку почти не было ограничений в креативе, а с другой – огромный опыт реализации.
– Говорят, сейчас мы постепенно возвращаемся в те времена из-за санкций…
– История с закрытием границ во многом очень печальна. Например, в «Акватории» установлены системы очистки, вентиляционные системы европейского производства, и запчасти – это большая проблема. Поставок приходится ждать 3–6 месяцев.
– Как вы выходите из положения с оборудованием? Параллельный импорт?
– Зная, что в какой-то период необходима, например, плановая смена фильтров, мы заказываем их очень заранее. Или аромамасла – они все европейского производства, и нам их теперь привозят в больших объемах, чтоб всегда был запас.
– Почему не перейти на аналоги из «дружественных стран»?
– Это принципиальная позиция – мы не хотим экономить на расходных материалах. И если начиная с открытия в «Акватории» использовалась туалетная бумага Tork, сегодня мы закупаем ее же. Как стояли у нас фены Dyson, так и стоят. Менять их на китайский аналог не будем, потому что эта стабильность важна для нас и нашей аудитории. А как справляются логисты – уже не наш вопрос.
– Но стоимость услуг логистических компаний, а тем более товаров изменилась. И несмотря на все эти сложности, «Акватория» не поднимает цены?
– Корректируем их незначительно, грубо говоря, на уровень инфляции, потому что водный комплекс «Акватория» изначально задумывался как общественно доступное пространство. Средства, которые вложены в строительство, в натуральные материалы, были частью концепта, а не бизнес-стратегии. «Акватория» – не для VIP-аудитории, она для обычных людей. В этом тоже заключается уникальность проекта – чтобы обычный человек мог позволить себе эстетически правильное окружение просто потому, что он находится во Владивостоке.
Конечно, по факту это бизнес-проект, он коммерчески успешен, но успешен во многом благодаря своему концепту. И, несмотря на огромный объем людей, которые «Акватория» пропустила через себя с момента открытия в декабре 2021 г., а это уже более 265 тыс. человек, у нас есть порог по количеству людей на территории, по количеству гостей в день. Мы не жадничаем и его не превышаем, так как наша задача состоит в том, чтобы гости чувствовали себя максимально комфортно.
Идея в том, что есть общественное пространство, куда можно прийти на небольшой промежуток времени, допустим, после работы или в середине рабочей недели. Сейчас очень много говорят про ментальное здоровье, психологический комфорт, и «Акватория» как раз отвечает на все эти запросы. Заморочиться отпуском (купить билеты, забронировать гостиницу, собрать чемодан) – это долго и хлопотно. Чтобы уехать за город, надо найти домик и постоять в пробках. Это сложно. А попасть в «Акваторию» легко – пешком, на самокате, на такси – и минимум четыре часа дзена вам обеспечены. Причем на выбор – можно провести время в бассейне, в ресторане, глядя на красивое море и закат, в спа. Сейчас жизнь настолько сложная – все эти постоянные перемены, неопределенность – и в таком расслаблении нуждается, мне кажется, каждый.
«Поймать вот этот дзен»
– Хотите сказать, что «Акватория» – это своего рода способ борьбы с выгоранием, со стрессом?
– Именно. Это самый простой и понятный ответ на вопрос – что делать, когда начинает «клинить». Кто-то любит сауну, кто-то предпочитает бассейн. У всех свои способы снятия стресса. А мы даем спектр услуг, из которых человек может выбрать то, что ему в данный момент нужнее всего. Хотя, как показала практика, у нас проводят и совещания, и деловые встречи – прям в гостевом кимоно, в ресторане гости решают свои рабочие вопросы. Когда все расслабленные и распаренные, оказывается, обсуждать что-то важное намного комфортнее.
При этом совместное времяпровождение может быть разным, в том числе спокойным, когда всем в группе коллег или друзей настолько хорошо, что больше ничего не нужно, кроме как быть в состоянии «здесь и сейчас». Это момент погружения из энергетических практик – «Акватория» дает возможность поймать вот этот дзен, этот релакс, ощущение, что все не так плохо и всегда есть место для маленьких, приятных, доступных радостей, которые наполняют, восстанавливают и помогают пережить еще один день, еще один стресс, чтобы ты и дальше смотрел по сторонам и просто радовался простым жизненным вещам.
Здесь важна и семейная история. Обычно к концу выходного семейного дня мама настолько «отжатая», что уже не понимает – отдохнула ли она, пока дети веселились в бассейне. У нас же есть дополнительные элементы расслабления в комплиментарных комнатах. Например, в глиняной комнате девушка играет на поющих чашах, на ханге – это такой красивый железный барабанчик, издающий волшебные звуки. Дети, как выяснилось, очень на них реагируют, становятся тихими. У мам и пап вызывает удивление, что дети, оказывается, успокаиваются с помощью звука, и отдыхать можно не только прыгая в бассейн, а просто вдыхая ароматы и слушая музыку. Это как раз история про смену менталитетов.
– А как вы лично снимаете стресс? Наверное, вам в этом отношении совсем просто – пошли в какую-нибудь релакс-комнату и перезагрузились…
– Здесь как раз история о профдеформации. Я не могу отдыхать на проекте, в котором работаю, потому что выключить в себе руководителя невозможно.
– Даже после рабочего дня?
– Вообще никогда. Это моя карма – работа в ресторанном бизнесе, в клубном бизнесе, в бизнесе загородных отелей, а теперь еще и в водном комплексе. Все время сканирую пространство на предмет деталей сервиса, поломок и всего остального. Поэтому для меня, наверное, единственные способы отдохнуть – это либо дом, где я восстанавливаюсь, либо путешествия, которые позволяют мне перезагружаться, получать дополнительные эмоции и понимать, что на самом деле мир огромный, разный и в нем есть масса всего интересного, на что можно переключиться со своей работы. Есть также определенный набор для релакса – книги, кино, музыка, каяк, море, но с работой он не связан однозначно. На работе я работаю.
«Нестандартные проекты – это всегда немножко антикризис»
– На ваш взгляд, не будь санкций, ограничений и, как следствие, взлета цен на зарубежные турпоездки, была бы заполнена «Акватория»?
– Да, безусловно, потому что мы ведем аналитику по нашим гостям. За последние два года в России очень сильно развился локальный туризм. Если раньше мы ездили за границу, то сейчас, благодаря в том числе действиям руководителей регионов, люди узнают о том, что происходит в России. Оказывается, что в нашей стране очень много красот и Дальний Восток в этом плане, наверное, одно из ключевых мест. Локальный турист сейчас активно передвигается по стране. Особенно в августе, именно в этот период у нас был самый большой процент гостей из Москвы, Санкт-Петербурга, Зауралья, Якутии, Камчатки, Сахалина. Все регионы представлены у нас. «Акватория» за время своей деятельности стала таким же рекомендованным объектом для посещения, как «Мариинка» и другие важные объекты в городе.
– Когда открывалась «Акватория», отмечалось, что это единственный проект подобного рода в России. Что мешает московским и питерским бизнесменам использовать вашу концепцию и сделать такой же комплекс в своем городе?
– Ну, во-первых, не бывает плагиата, есть авторское прочтение. Это важный момент. Невозможно взять «Акваторию» и переставить ее в другое место, потому что в разных городах разные условия – другая целевая аудитория, транспортная инфраструктура. И если Владивосток – маленький город, то в Москве надо делать такой комплекс в каждом районе, иначе добраться до него будет невозможно. Второй момент – набор услуг тоже везде разный.
Во Владивостоке нет аквапарка, и все идут к нам, потому что у нас самый большой объем водных развлечений. То есть снять концепцию, конечно, можно, но всегда есть нюансы. И не каждый инвестор будет готов освоить такие вложения: в «Акватории» очень много натуральных дорогих материалов, качественного оборудования и большое количество персонала, который тоже стоит немалых денег.
– Насколько тяжело было подобрать персонал?
– Как говорится, хорошую работу менеджера не видно, видно плохую, и здесь та же самая история. Поэтому у нас постоянный образовательный процесс, мы очень жестко контролируем качество услуг – пресекаем любые нарушения, проявления грубости или неуважения. И помимо профессиональных компетенций, люди, которые работают в «Акватории», ее любят, понимая, что это уникальный проект. Это суперважно. Это новая ниша, которую сложно повторить, но которую в будущем можно уже брать, модернизировать, оптимизировать и как-то развивать. Такими были BSB, «Приморское кольцо» и «Маяк». И я очень горжусь, что в моей жизни была возможность работать и получать опыт именно на таких проектах.
– Тяжело отпускать такие проекты?
– Тяжело. Очень привязываюсь к концепции, врастаю в команду. Всегда переживаю за людей и говорю им о том, что готова защищать их интересы. Это можно сравнить с семьей. Как бы красиво и спокойно все ни выглядело со стороны, внутри всегда что-то ломается. Поэтому очень важно, чтобы люди были неравнодушны, не просто реагировали на мои указания, но сами видели и решали проблемы. Нестандартные проекты – это всегда немножко антикризис, потому что постоянно приходится что-то выдумывать и изобретать, делать, что называется, «с ножа».
«Нам грех жаловаться»
– На прошедшем ВЭФ очень много говорилось о развитии внутреннего туризма. Понятно, что коронавирус и санкции развернули россиян на отдых в собственной стране. Но сервиса и инфраструктуры как не было, так и нет. Зато цены – как на Бали. Результат: в Приморье уже едут только те, кто может себе это позволить. И каковы перспективы развития туризма в таких условиях?
– Вы знаете, во-первых, пути назад нет. Я для себя тоже открыла локальный туризм, потому что у меня сын учится в Питере и я приезжаю к нему в июле. Познакомилась, например, с Карелией – абсолютно удивительный регион, невероятно красивый. Там много общалась с местными жителями, которые очень быстро переключились на обслуживание турпотока, хлынувшего к ним в последние два года, и умудрились создать из ничего развлекательную инфраструктуру с катерами, экскурсиями, местной аутентичной кухней. В Карелии тоже не все хорошо с дорогами, но она стала востребованным туристическим направлением, несмотря на отсутствие супервысокого сервиса. Владивостоку в этом плане уже проще, есть хорошие наработки.
Во-первых, у нас очень развита культура питания – такому количеству ресторанов, кафе, баров и прочих заведений на квадратный метр удивляются даже жители Москвы и Санкт-Петербурга. В городе проводится много гастрономических мероприятий. Во-вторых, нам грех жаловаться на количество отелей – есть и трехзвездочные, и пятизвездочные. Мегаразвита и морская история – от водных экскурсий до ферм гребешка и трепанга.
А если оценивать с точки зрения проектов по благоустройству города, администрация, на мой взгляд, делает достаточно много. Понятно, что это не быстрая история, невозможно взять и переасфальтировать все дороги сразу, расширить центр города или поменять всю канализационную систему. Но то, что делается, действительно внушает надежду.
На мой взгляд, самое главное – здесь живет огромное количество фанатов, которые любят свой город, болеют им, с удовольствием его показывают и позиционируют. А еще это проактивные инвесторы, визионеры, которые развивают Владивосток, в какой-то степени являясь его идеологами и, как следствие, очень много сделали для того, чтобы здесь что-то развивалось и происходило. Именно таковыми являются и создатели проектов, которыми я управляла в своей практике.
– Вы несколько раз назвали себя «антикризисником». Если бы вам предложили, допустим, спасти «Восточную верфь», согласились бы на такой проект?
– Боюсь, что да. Не говорю конкретно о «Восточной верфи», но любая нестандартная задача вызывает у меня всплеск энтузиазма – это факт, я уже мало чего боюсь. Более того, кризис делает меня собранной, энергичной и мультизадачной. Наверное, я была бы хорошим эмчээсником, потому что решать, делать и спасать – это моя история.
– Оглядываясь назад, вы о чем-нибудь жалеете?
– Я сейчас подхожу к такому жизненному периоду, когда мне ужасно не нравится отмечать юбилеи. Это этап, который надо перешагнуть и который связан с оценкой сделанного и не сделанного. Жалею, что мало времени посвятила путешествиям. Я очень много работала и между собственным удовольствием и работой всегда выбирала работу. Ответственность, перфекционизм, к сожалению, во многом корректируют жизнь. А мир такой огромный, и очень важно периодически выходить из своей капсулы, чтобы видеть, как много красоты вокруг. Этому надо учить детей, и каждому человеку стоит учиться позволять это себе.
– Вы привыкли руководить. А кто в доме хозяин?
– Наверное, я. Ведь семья – тоже проект, история про управление, воспитание и образование. И этим проектом я занимаюсь не менее ответственно. Умею, кстати, все. Но хочется сохранить в себе и часть женственности. Иногда дома говорю дочери: «Помой посуду», и у меня появляется сталь в голосе, как будто я нахожусь на работе. И дочка отвечает: «Маам, ну пожалуйста». Надо отслеживать такие моменты. Надо беречь женственность просто потому, что это очень важная творческая составляющая.
