Необъятные просторы российского Дальнего Востока и его несметные богатства рождали и не менее невероятные проекты его освоения и развития. Об одном из них – данная статья.
«В один из теплых весенних дней 1927 г. меня вызвал к себе первый секретарь Дальневосточного крайкома ВКП (б) Гамарник, – вспоминал старый большевик Залуцкий. – И после общих фраз о том, как идут дела, неожиданно спросил:
– Вы в лесной промышленности когда-нибудь работали?
– Не приходилось, Ян Борисович.
– Вот и мне не приходилось. А кому-то надо работать. Сами знаете: рыба и лес – главное богатство нашего края. Особенно – лес! Во-первых, он позарез нужен нашим стройкам. А во-вторых – это же валюта. Лес покупают у нас Япония, Китай, Америка. Валюта! Если уголь, например, называют черным золотом, то лес – какое? Зеленое золото?
– Наверное, зеленое, – улыбнулся я.
– Так вот, – уже серьезно сказал Гамарник, – есть директива центра: резко увеличить заготовку леса. Нужно создать целый ряд лесопромышленных хозяйств. Восстановить те, которые создавались до революции, но теперь заброшены. Особенно в южной части Приморья. Давайте посмотрим карту.
Гамарник встал и подошел к стене, где между портретами Ленина и Сталина висела карта Дальневосточного края.
– Вот смотрите: Уссури, прекрасная магистраль для лесосплава. Уссури начинается вот здесь – при слиянии Даубихэ (Арсеньевка) и Улахэ (Уссури). Огромный бассейн речек помельче, но достаточно глубоких, чтобы по ним шел лес. Исток Уссури и должен стать центром промышленной переработки леса. Мы построим здесь лесозаводы, построим город.
Я невольно напомнил:
– «Здесь будет город заложен!»
– Так оно и будет! Конечно, не Петербург, а, допустим, какой-нибудь Лесоград.
– Или Лесозаводск.
– Можно и так, – согласился Гамарник. – Строить его будете вы. Есть мнение направить вас директором Уссурийского леспромхоза. Пока его контора расположена в Спасске, но потом перебазируетесь на постоянное место – на Уссури. Вы там бывали когда-нибудь раньше?
Я рассказал, как в годы Гражданской войны партизанил именно в Уссурийской долине и что, видимо, будущий город нужно строить в тех местах, где сейчас расположены три населенных пункта: станция Уссури, казачий поселок Медведницкий и большое село Лутовка.
Гамарник внимательно выслушал меня, что-то записал в блокнот, лежащий на столе, потом высказал свои соображения и протянул руку:
– Ну что ж. Действуйте, партизан!»
И партизан начал действовать. В 1929 г. в СССР началось раскулачивание и коллективизация. Все забрали у богатых и раздали бедным. У киргизских баев забрали десятки тысяч верблюдов и распределили по всей стране. Целый эшелон верблюдов – по восемь в вагоне – прибыл на место будущего Лесограда – станцию Уссури зимой 1929 г. Живыми в вагонах оставалось только по 2–3 животных. Остальные, обессилевшие, падали, выходя из вагонов, за что их избивали плетьми – «чтоб не фулинганили и не плевались».
Начальник леспромхоза позвонил начальству в Хабаровск.
« – Спасибо за подарок. Может, в следующий раз слонов пришлете. Прямо из Африки?
– А ты без шуточек! Не я это выдумал. Ты же сам говорил: у тебя не хватает конной тяги, – заорал уполномоченный Наркомлеса.
– Конной! А не верблюжьей, не собачьей, не слоновой.
– Помогли чем смогли.
– Спасибочки! – тоже заорал начальник леспромхоза. – За такую помощь в партизанские годы я бы таких умников под трибунал отдал.
– Ты соображаешь, что говоришь. Это приказ сверху. И мы обязаны его исполнять. Без рассуждений».
Без рассуждений выживших верблюдов определили на лесоповал. На долгих 100 зимних дней будущий Лесозаводск представлял из себя следующую картину: ледяная дорога, конные сани, груженные двумя бревнами, а вместо коня – этот несчастный корабль пустыни с окровавленными мягкими ногами…
Через три месяца все верблюды погибли от морозов и истощения. После чего лишились работы и партийных билетов многие работники леспромхоза. Но, несмотря на все сложности, энтузиазм строительства новой страны был настолько велик, что действия партизана привели к появлению в 1932 г. на карте Приморья нового города – Лесозаводска.
К идее создания уже аналога Петербурга на Дальнем востоке был причастен другой известный партизан – Александр Фадеев. В начале 1933 г. кинорежиссер Александр Довженко подал заявку на фильм о Дальнем Востоке, оговаривая, что сценарий напишет совместно с Александром Фадеевым, с которым был дружен. Заявку утвердили. Довженко и Фадеев четыре месяца провели на Дальнем Востоке. Своим фильмом режиссер мечтал инициировать к жизни свою идею о новом городе на берегу Тихого океана, которому нашел и место, и имя – Аэроград. Сталин лично проявил интерес к идее такого города на Дальнем Востоке.
«Товарищ Сталин принял меня ровно через 22 часа после того, как письмо было опущено в почтовый ящик, – вспоминал Довженко. – Товарищ Сталин так тепло, по-отечески представил меня товарищам Молотову, Ворошилову и Кирову, что мне показалось, будто он уже давно и хорошо меня знает.
Они внимательно прослушали сценарий «Аэрограда». Товарищ Сталин сделал ряд указаний и разъяснений. Из его замечаний я понял, что его интересует не только содержание сценария, но и профессиональная, производственная сторона дела. Расспрашивая меня о Дальнем Востоке, Сталин спросил, могу ли я показать на карте место, где я бы построил город, если бы был не режиссером, а строителем. Я показал такое место и объяснил, почему я так думаю. Эта конкретная мысль выросла у меня на основе изучения перспектив, как я их себе представлял».
Город Аэроград построен так и не был, но фильм был снят. Он был наполнен местной спецификой: дальневосточными партизанами-колхозниками, таежными охотниками, летчиками и краснофлотцами, реальными персонажами. Одни мечтали и делали все, чтобы построить новый город, другие – все, чтобы этому помешать. Но в фильме первые победили, по ходу фильма даже переименовав Японское море в Японское море имени Карла Маркса.
Кинолента Александра Довженко «Аэроград» являлась воплощением желания реализации идейных ожиданий той эпохи. Аэроград – это город мечты, город-фантазия, который, по замыслу режиссера, вот-вот должен был быть построен, несмотря на противоборство врагов внутренних и врагов внешних. Но сама идея великого города на берегах Великого океана надолго пережила самих идеологов, а энтузиазм их идей «летел вперед впереди паровоза».
В 1941 г. Международная книга выпустила рекламный буклет советского Интуриста «Транссибирская магистраль», на котором был изображен скоростной поезд «Иосиф Сталин», обтекаемая революционная форма которого давала преимущества, позволявшие развивать не обычную скорость в 150, а в 250 км/ч. Что позволило бы значительно сократить время пути туристов из Европы на Дальний Восток.
«Есть много вариантов Транссибирского пути от Москвы, – сообщал проспект европейским туристам. – Путешественники могут выбрать крайний северный путь Хельсинки – Ленинград – Москва – Владивосток. Длина этого пути от Хельсинки до Владивостока – 10 429 км.
Берлин – Варшава – Минск – Москва – Владивосток. Его протяженность 11 209 км. Интересно описание Белоруссии: «Поезд входит в пределы Белорусской СССР. Много вооруженных полчищ топтало землю Белоруссии. Здесь побывали орда татарских ханов, иноземные гренадеры, драгуны жандарма Пилсудского. Седые курганы Белоруссии хранят в себе кости этих чужеземных пришельцев». Приморье описано более жизнерадостно: «Земля Приморья выглядит чудесно: рядом с пихтой, аянской елью и сосной на хребте Сихотэ-Алиня растут кедр, акация, маньчжурский орех, сирень, пробковое дерево. Море цветов покрывает сопки голубыми, синими, розовыми коврами. И все здесь – большое, сильное, самых ярких красок».
Однако паровоз «Иосиф Сталин» так и не добрался до этих «сильных» мест – он так и не прошел по Транссибу, в заключении буклета с описанием маршрута которого сказано:
«Экспресс останавливается у дебаркадера Владивостокского вокзала. Еще в середине прошлого века во Владивостоке было всего несколько десятков человек. Еще в начале этого века в город заглядывали тигры. Сейчас в освещенном огнями Владивостоке свыше 200 тыс. жителей. И его многоэтажные дома кажутся еще выше – они стоят на сопках, над морем. В бухте Золотой Рог – вечное оживление. Отсюда направляются корабли в страну огнедыщущих гор Камчатку и дальше в суровую Арктику. Идут корабли и в просторы Тихого океана. Краболовные и китобойные суда выходят в море на промысел. И строгими серыми силуэтами темнеют на рейде корабли, зорко охраняющие границы Советского Союза. Во Владивостоке заканчивается великий Транссибирский путь. От Москвы пройдено 9336 км – почти столько же, сколько от экватора до полюса. И когда в Западной Европе закатывается солнце в воды Атлантики, во Владивостоке над Тихим океаном загорается утренняя заря».
И последняя фраза – это фраза нашего настоящего и нашего будущего.
Юрий УФИМЦЕВ
