В XII веке территория современного Приморья находилась под властью чжурчжэньской Золотой империи Цзинь. В ее состав входили и земли современной Монголии, населенные народом, который тогда называли «черными татарами» (монголами). Эти кочевники жили в войлочных шатрах, не строили городов и не имели постоянных поселений, перемещаясь в поисках воды и пастбищ. Монгольские племена часто враждовали между собой, а также с другими татарскими группами. Чжурчжэни же управляли ими, используя политику «разделяй и властвуй», сочетая кнут и пряник.
Ежегодно монголы выплачивали дань империи Цзинь. Однако, чтобы избежать прямого контакта и возможного восстания, чжурчжэни принимали дань за пределами своих владений, не допуская монгольских посланников на свою территорию. Это вызывало глубокое чувство обиды и жажду мести у «черных татар», которые, как отмечают летописи, «убежали в пустыню, и мщение проникло в их кости и мозг».
Судьбоносным стало событие 1155 г.: на берегах реки Онон родился мальчик по имени Темучжин. Его появление на свет сопровождалось знаками, предвещавшими великое будущее: он держал в руке кусок запекшейся крови и имел на лбу «явные знаки будущего своего величия и победительности».
После смерти отца Темучжин попал в плен к чжурчжэням и провел в рабстве более десяти лет. Этот тяжелый опыт позволил ему досконально изучить устройство и дела Цзиньской империи. После побега он смог возглавить одно из монгольских племен. Однако, несмотря на растущее влияние, в период своей молодости Темучжин, как и все монголы, был вынужден ездить в Цзиньчжоу для выплаты дани.
Но мужественный, сильный и сообразительный Темучжин не мог смириться с унижениями и повинностью. Он постепенно объединил вокруг себя тех, кто «чтит небо и землю; весьма уважает справедливость». В 1206 г. на реке Онон, на съезде монгольских князей, курултае, эти люди признали его своим верховным вождем, нарекая Чингисханом.
Чингисхан основал новую империю и назвал ее Монголией, что на монгольском языке означает «серебряная». Это название было выбрано не случайно: согласно пророчествам, Монголия должна была сменить киданьскую империю Ляо и чжурчжэньскую Цзинь. Государство «черных татар» получило название «Их Монгол улс» – Великая Монголия. Гора Мэнгушань в пустыне и слово «мэнгу» (серебро) в татарском языке подчеркивали эту связь. В то время как чжурчжэни называли свою династию «Великой золотой», монголы провозгласили свою «Великой серебряной».
Став ханом Великой Монголии, Темучжин-Чингисхан прекратил выплачивать дань Цзинь и начал собирать мощную армию. Ненависть к чжурчжэням за прошлые обиды и притеснения стала движущей силой. В марте 1211 г., под белым знаменем с черной луной и звуки барабанов, монголы начали свое победоносное шествие на юг, разгромив все пограничные округа Цзинь.
В 1215 г. монгольская орда напала на столицу Цзинь. Неприступные стены оказались бессильны перед исключительным искусством монголов в осаде. Они виртуозно применяли тактику «осадной толпы» – хашар. Как сообщали сунские послы с северных рубежей, монголы начинали с малых городов, захватывая их население и превращая его в живой щит и рабочую силу. Каждый конный воин был обязан привести десять пленников, которые затем, подгоняемые страхом и кнутом, собирали траву, дрова, землю или камни.
Эти материалы шли на засыпку крепостных рвов. Отставших безжалостно убивали. Пригнанных людей использовали для обслуживания громоздких осадных машин: подвижных башен, напоминающих гусей, штурмовых куполов и катапульт. Монголы не считались с потерями, бросая в бой десятки тысяч жизней. В результате при штурме городов и крепостей все без исключения оказывались в их власти. После прорыва стен монголы обрушивали на выживших свой гнев: убивали всех, не разбирая возраста, пола, красоты, социального положения или степени сопротивления. Любой, кто осмеливался не подчиниться приказу о капитуляции, подлежал немедленной казни, даже если это был знатный человек.
Методы завоевания укреплений были столь же жестоки и изобретательны. Монголы окружали крепость, полностью блокируя ее, и начинали непрерывные атаки. Осадные орудия и стрелы обрушивались на защитников день и ночь, не давая им ни минуты покоя. Сами же монголы, благодаря сменным войскам, не знали усталости. Если прямое нападение не приносило успеха, в ход шел «греческий огонь». Порой они использовали даже жир убитых людей, выливая его на дома, где он горел неугасимым пламенем.
Если осада не приносит успеха и город или крепость стоит на реке, осаждающие перекрывают реку или отводят ее русло, стремясь затопить укрепление. Если это невозможно, они роют подкоп под стены и проникают внутрь с оружием. Внутри часть воинов поджигает постройки, а другая вступает в бой с защитниками. Если и это не помогает, осаждающие возводят укрепленный лагерь напротив крепости, чтобы укрыться от вражеского огня, и начинают длительную осаду. Осада продолжается до тех пор, пока осажденные не получат подкрепление и не отбросят нападающих силой.
После падения столицы империи Цзинь цзиньские военачальники на севере начали обособляться, создавая собственные царства. Одновременно они присягали на верность более могущественным монголам. Среди них оказался и начальник одного из пограничных округов – чжурчжэнь Пусянь Ванну.
Однако в 1217 году Пусянь Ванну совершил решительный шаг: он убил монгольских надсмотрщиков и, забрав с собой сто тысяч воинов, двинулся на восток, в предгорья Пэктусана. Там он основал новое государство – Дун Ся, или Восточную Ся, провозгласив девизом своего правления «Да Тун» – Великое Единение. В состав нового государства вошло и Приморье.
На пике своего могущества территория Восточной Ся простиралась на огромные пространства: на севере – до среднего и нижнего течения Амура, на востоке – до Японского моря, на западе – до монгольских степей, а на юге – охватывала северо-восточный Ляонин и значительную часть Кореи. Общая площадь государства превышала миллион квадратных километров. Восточная Ся стала последней независимой политической державой, созданной чжурчжэнями на северо-востоке до образования Маньчжурии.
Пусянь Ванну основал вторую столицу на востоке, на территории нынешнего Уссурийска, назвав ее Кайюань. Особое внимание уделялось обороне: по перевалам, горным проходам и на стратегических высотах были возведены многочисленные горные крепости. Это привело к тому, что в противовес кочевой империи монголов Дун Ся стали называть «Горной империей крепостей».
По мнению приморских археологов, период существования государства Дун Ся ознаменовался массовой колонизацией Приморья, что подтверждается археологическими находками. Именно в этот короткий период на территории края были построены чжурчжэньские горные городища, призванные защитить государство от внешних угроз со стороны монголов, цзиней и корейцев.
Сегодня в Приморье известно около 30 крепостей Дун Ся. Некоторые из них были построены с нуля, другие – достроены на основе крепостей империи Цзинь. Эти оборонительные сооружения простирались от самого южного Гусевского горного городища до Сопки любви на северном побережье Тернейского района.
Над всем этим возвышалась горная столица Приморья – крепость Кайюань. Крупные города располагались на расстоянии до 50 километров друг от друга, а небольшие крепости находились в пределах видимости, обеспечивая связь с помощью сигнальных огней. Таким образом, они закрывали все возможные пути прохода через отроги Сихотэ-Алиня.
В 1227 г. скончался Чингисхан. Пока монголы были заняты внутренними делами, Приморье, известное как Дун Ся и расположенное на другом краю света, по воле судьбы надолго оказалось вне поля зрения завоевателей. Это позволило ему развиваться и процветать.
В 1229 г. на курултае, съезде всех монголов, новым ханом был избран Угэдэй, третий сын Чингисхана. В честь восшествия на престол он принес в жертву на могиле отца сорок красавиц из знатных семей. Затем Угэдэй провозгласил своей главной задачей исполнение воли отца: «окончательно покорить Лихудский народ – Империю Цзинь». Не забыл он и о Дун Ся.
«Во второй луне (15 февраля) Угэдэй созвал князей на совет для карательного похода на Пусянь Ваньну. Затем царевичу Гуюку вместе с его чжуваном Алчидаем было приказано возглавить левое крыло армии и покарать Пусянь Ваньну». Монголы «подняли лагерь» – повозки и юрты пришли в движение. Они выступили в поход на юг, «ломая китайские рати, как сухие сучья».
Монголы взяли Южную столицу Дун Ся – Наньцзин. Отрубив голову мятежному Пусянь Ванну, в феврале 1234 г. они оставили в Наньцзине сотню всадников и двинулись на север.
В Приморье первым пал военный гарнизон крепости Сопка Любви, призванной контролировать северо-восточную границу чжурчжэньского государства Восточная Ся. Эта крепость оказала сопротивление врагу. На городище местные жители до сих пор находят железные наконечники монгольских стрел.
После взятия Ананьевского укрепления был захвачен и столичный Кайюань. Оттуда были извлечены останки участников боя, их оружие и шлем с вмятиной от смертельного удара монгольской булавы. Также была найдена панцирная пластинка с надписью «1-й месяц 11-го года Да-тун» (февраль – март 1234 г.).
Двенадцать тысяч семейств восточных сясцев – восточных чжурчжэней – проживавших в Кайюане (Уссурийске) и Наньцзине, продолжили управлять делами Дун Ся под прежним девизом Всеобщего единения – Датун и под надзором оставленных монголами военных. К управлению Дун Ся была привлечена даже супруга убитого Пусянь Ванну – Ли Сяньэ.
Вернувшись после завоевания китайской столицы в свою ставку, великий хан Угэдэй, передавая вновь захваченные земли наместникам, в качестве жалованного надела передал земли Дун Ся вместе с Приморьем младшему брату Чингисхана – Тэмуге.
Юрий УФИМЦЕВ
