С 2015 г. объемы поставок меда в Китай упали в несколько раз. Но мы были готовы к проблемам, не опустили руки и стали искать решение.
У приморского меда большой экспортный потенциал. Желающих зайти на этот рынок много, но пыла убавляется, когда они начинают действовать. Это очень рискованное и, скажем так, малоперспективное направление, пока остаются нерешенными внутренние и внешние проблемы, которые требуют государственного участия и к которым мы сегодня относимся как к задачам. А если их не решить, ни о каком развитии не может быть и речи.
Торможение процесса
Один из главных вопросов связан с лабораторными исследованиями меда на российской территории, которые необходимо привести в соответствие с нормами и стандартами стран-импортеров. На сегодняшний день, если ты подписал контракт, это еще не гарантия успеха. Мы, например, заключали контракты с китайцами и корейцами, а когда дело доходило до экспорта, не могли выполнить обязательства со своей стороны.
Дело в том, что в Китае действует национальный стандарт /Guo Bao -.GB. В Малайзии, Японии, Корее, в любой стране предъявляются разные требования к контролю качества пищевого экспорта, и везде есть свои нюансы, которые нам, экспортерам, соблюсти сегодня крайне сложно, а порой и невозможно, потому что в Приморье нет таких лабораторий, нет условий, чтобы выпускать продукцию, которая не вызывала бы вопросов в плане соответствия зарубежным стандартам. Читая новость о том, что очередную партию приморского меда завернули на границе, мы не ищем причинно-следственных связей — почему это произошло. Но в большинстве таких случаев продукция именно по российским стандартам была качественная. А ее уничтожили.
Есть пример Башкирии, где были выделены деньги на строительство современной лаборатории для контроля качества меда, Приморье тоже озаботилось этим вопросом, и краевая политика в области поддержки наших экспортеров не может не радовать. Но в Башкирии существует целевая программа развития пчеловодства, которая финансируется из федерального бюджета. Этим направлением занимается отдельная структура. На последний Объединенный пчеловодческий форум Апимондия башкирцы собрали 8 тыс. участников со всего мира. Никакой другой регион в стране не представляет пчеловодство на таком уровне. А мы, несмотря на то, что в советское время лидировали по экспорту меда, несмотря на эндемичность местной липы, которая славится своим нектаром и произрастает только на Дальнем Востоке, несмотря на то, что наш мед считается самым экологичным, так как сырье добывается в тайге, не можем набрать упущенные позиции.
Сегодня экспортерам приходится отправлять образцы продукции в пермскую лабораторию. И ладно бы один раз. Но по закону на каждую партию товара в объеме, предусмотренном условиями договора, необходимо заключение лаборатории. Это не развитие, это торможение процесса, ведь я заключаю контракт здесь и сейчас, а вынужден ждать, пока будут проведены анализы.
Причем, считаю, в крае нужно создать такую лабораторию, которая давала бы не просто экспортное заключение, но и была бы научной базой и давала конкретные методики, как привести продукцию в соответствие с требованиями страны-импортера. Грубо говоря: «Ребята, вот здесь надо подправить, здесь — что-то убрать в технологии, алюминиевую тару нельзя использовать, несмотря на то, что так делал еще ваш дед, и т. д.».
А туда ли мы идем?
Второй важнейший вопрос связан с мизерной долей продукта с высокой добавленной стоимостью в общей структуре экспорта. Иными словами, мед отправляется за границу, так же как и лес, в виде сырья. Никакой вертикальной дифференциации здесь не происходит, так что возникает вопрос: а туда ли мы идем? Можно сколько угодно говорить о востребованности приморского меда в Азии, но по факту нас там никто не ждет, а проблем возникает великое множество. Вы понимаете это, как только заходите на тот же китайский рынок.
Почему мы изменили направление с севера Китая на юг? Потому что на севере было очень тяжело конкурировать с продукцией, завезенной беспошлинно, этим все сказано. Зато у нас, работая честно, «в лоб», есть возможность официально заходить в магазины, на официальные интернет-площадки и т. д. Мы для себя открываем другой рынок, другую целевую аудиторию и в перспективе — более высокую маржинальность.
Конечно, приходится сложно — все постигаешь на собственных ошибках. Было дело — обожглись, когда отправили мед в кубоконтейнерах. Законодательство в Китае меняется, оказалось, что груз на тот момент нельзя растаможить официально. Нам предложили пути неофициального таможенного оформления, но мы отказались. После выяснилось, что это проблема только у нашего партнера, — почему, мы так и не поняли. С грехом пополам отправили через другую компанию, но тем не менее.
Если фасуешь товар на территории КНР, по китайскому законодательству на него ставится китайская маркировка, а такой продукт на севере никому не нужен, он должен быть от и до произведен в России, иначе не вызовет доверия у потребителя. Уже завезенный в кубоконтейнерах мед распродали, вышли в ноль и забыли этот вопрос. Теперь — только фасовка, потому что искать обходные пути — не наш вариант, мы работаем честно и на китайской стороне выплачиваем все таможенные платежи, импортные пошлины.
Я глубоко убежден, что будущее за фасованным товаром. Можно заключать сделки и в единичных случаях добиваться определенных успехов, но серьезных результатов, когда малый бизнес будет вырастать в крупные промышленные предприятия, а приморский мед станет действительно брендом, можно достичь, лишь развивая собственную экспортную инфраструктуру.
Производить и продавать
Сегодня, к большому сожалению, никакого бренда нет не только в Азии, но и здесь, на Родине. Север Китая занят китайцами. Именно в том формате, в каком мы сейчас работаем, их не победить, потому что конкуренция колоссальная. К примеру, наш липовый мед в среднем стоит 200 рублей за 1 кг. Многие думают, что это недорого. Но по сравнению с алтайским медом, который продают от 50 до 100 рублей за кг, он находится в неравных условиях. Поймите, тяжело стать признанным за рубежом, не будучи заслуженным на Родине. А создание и продвижение бренда на азиатских рынках — огромная комплексная работа, которой пока не ведется в нужных объемах. Центр поддержки приморского экспорта сейчас активно включился в эту работу, уже даже набросали скелет стратегии развития отрасли, которую, я надеюсь, примут.
Нас часто спрашивают, почему мы решили дифференцировать свой бизнес таким неожиданным образом. Ответ: потому что считаем это направление перспективным. Глубокая переработка меда — сложный и рискованный процесс. Мелкому предприятию его не осилить, это как борьба с ветряными мельницами. Мы же, когда столкнулись с проблемами, увидели возможные пути их решения и стали резидентом свободного порта — не из-за налоговых послаблений, а чтобы выйти на площадку, где можно разговаривать серьезно и быть услышанным.
Читайте также:
Проект очень интересный, его цель — из малого развить крупное промышленное предприятие с именем. Мы прошли весь технологический процесс от начала и до конца, зарегистрировали бренд и запатентовали марку по мадридской системе и отдельно в самом Китае, чтобы в дальнейшем избежать фальсификаций. Полтора года бились, чтобы получить аккредитацию на одну партию товара, и потратили колоссальное количество денег. Если поймем, что со стороны государства это никому не нужно, в какой-то момент у нас опустятся руки, и мы скажем: «О`кей, все!», зафиксируем убытки и разойдемся.
Но опыт будет показательным в том плане, что получилось, а что могло бы получиться. Мы не одни на рынке, таких компаний, которые идут честным путем, от регистрации цеха и оборудования до соблюдения процедуры экспорта, сегодня достаточно. И я очень надеюсь, особенно учитывая ту риторику, которая слышна на всех уровнях власти, первые меры поддержки экспортеров и в целом интерес к направлению экспорта отечественных товаров, что проблемы будут разрешены, и со временем приморский мед станет узнаваемым брендом».
