Который год на всех международных деловых форумах (от ПМЭФ до ВЭФ) чиновники твердят изрядно поднадоевшую бизнесменам мантру о необходимости оздоровления делового и инвестиционного климата, снижении административных барьеров, коррупционных издержек и уголовных репрессий, а воз и ныне там. Дальше пустых обещаний поставить на место зарвавшихся чиновников и силовиков дело не идет.
А ведь еще в марте 80% из 100 иностранных компаний, входящих в список Fortune 500 и опрошенных агентством Fleishman-Hillard Vanguard, назвали коррупцию и низкое качество госуправления в качестве основных проблем на пути инвестиций в Россию. Вторят им и отечественные предприниматели. Более половины предпринимателей (52%) из тысячи опрошенных «ОПОРОЙ России» столкнулись с предъявлением завышенных требований со стороны органов власти. Столько же считают высоким уровень административных барьеров. При этом треть сообщила о неформальных выплатах, которые чаще всего обусловлены тем, «чтобы должностные лица выполняли предусмотренные законом обязанности». Парадокс: платят чиновникам за их же работу!
О системном бардаке в сфере экономики свидетельствует и прокурорская отчетность. Ежегодно на территории страны выявляется более миллиона различных правонарушений, в том числе десятки тысяч незаконных нормативно-правовых актов (НПА). В минувшем году на почтовый ящик генпрокурора Юрия Чайки (businesspravo@genproc.gov.ru) поступила почти тысяча жалоб от бизнесменов, каждая четвертая из которых нашла свое подтверждение. В целом же число нарушений прав предпринимателей достигло 181,3 тыс. (в 2017 г. — 168,7 тыс.), а незаконных НПА — 26,7 тыс. (24,3 тыс.). Для предупреждения необоснованного вмешательства в бизнес-процессы прокуроры заворачивают половину из предлагаемых контролирующими органами внеплановых проверок. Только в 2018 г. в работе указанных структур было вскрыто 52 тыс. нарушений (27,8 тыс. — в муниципальных органах, 5,3 тыс. — в региональных органах, 4,8 тыс. — в МЧС России и 3,1 тыс. — в Роспотребнадзоре) и возбуждено 12 уголовных дел.
Правда, к ответственности за совершение экономических правонарушений привлекается относительно немного чиновников. За минувший год в административном порядке наказали менее 47 тыс. (в 2017 г. — 45,3 тыс.) человек, а уголовных дел по материалам проверок возбудили лишь 8,1 тыс. (7,8 тыс.) штук.
Перечисленные факты, безусловно, снижают инвестиционную привлекательность, а следовательно, и конкурентоспособность национальной экономики. Согласно прошлогоднему исследованию Всемирного экономического форума (ВЭФ) «Глобальный индекс конкурентоспособности», среди 140 стран мира по уровню восприятия коррупции в госсекторе Россия занимает 113-е место, защиты прав собственности — 112-е, независимости судов — 92-е, эффективности правового урегулирования споров — 79-е, административного бремени — 73-е.
Между тем превентивный потенциал, заложенный в ст. 169 УК РФ («Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности»), используется крайне редко. По данным судебного департамента при Верховном суде России, за 2016–2018 гг. по этой статье было осуждено всего 44 чиновника. Большинство из них отделались условным сроком или штрафом. Уголовно-правовой оценки удостоились злоупотребления при предоставлении земельных участков в аренду или собственность, выдаче разрешительной документации, проведении проверок и т. д.
Главным тормозом развития института заявителей о фактах коррупции является, с одной стороны, боязнь мести (причинения вреда) со стороны чиновников, а с другой — отсутствие заинтересованности у бизнесменов в сотрудничестве с различными правоохранителями ввиду дефицита доверия к ним (об этом свидетельствуют ежегодные опросы ВЦИОМ и ФСО).
Что касается усиления уголовных репрессий бизнеса, то и здесь не все так однозначно. В минувшем году число экономических преступлений, следствие по которым обязательно, увеличилось всего на 6,5% (с 91,2 тыс. до 97,2 тыс.), в том числе тяжких и особо тяжких — на 8,2% (с 59,8 тыс. до 64,7 тыс.). При этом прокуратура выявила 10,4 тыс. случаев искажения статотчетности (+6,9% к 2017 г.), две трети из которых составляли факты необоснованного отнесения деяний к названной категории.
То же самое можно сказать и о количестве осужденных бизнесменов и иностранных граждан (если учитывать казус Майкла Калви). Как утверждает судебный департамент при Верховном суде России, в прошлом году по экономическим статьям (гл. 22 УК РФ) было осуждено 812 (в 2017 г. — порядка 700) предпринимателей и 212 иностранцев (в основном из СНГ). В свою очередь, по статьям главы 23 УК («Преступления в коммерческих организациях») осудили и того меньше: 24 и 5 человек соответственно. Различные мошенничества, ответственность за которые предусмотрена ст. 159–159.6 УК РФ, привели на скамью подсудимых всего 1,4 тыс. (1,5 тыс.) предпринимателей. В процентном соотношении к общему числу легальных предпринимателей количество нечистых на руку явно невелико, поэтому и выделять их в привилегированный класс с особым процессуальным иммунитетом нет никакой необходимости.
Другой вопрос, что до сих пор так и не заработала ч. 3 ст. 299 УК РФ (введена федеральным законом от 19.12.2016 № 436-ФЗ), предусматривающая ответственность за незаконное возбуждение уголовного дела в целях воспрепятствования предпринимательской деятельности. Между тем в прошлом году по экономическим статьям было оправдано 217 (в 2017 г. — 210) человек. Помимо этого, в отношении еще 98 (113) человек уголовные дела были прекращены ввиду отсутствия состава преступления или непричастности к его совершению.
В качестве обнадеживающего бизнес-пряника выступают недавние поручения президента, согласно которым правительство должно до 15 декабря в пилотном режиме запустить цифровую платформу для приема обращений предпринимателей в связи с оказанием на них давления правоохранителями. Участвовать в создании такой платформы будут бизнес-объединения и Агентство стратегических инициатив. В свою очередь, правоохранительные органы (МВД, ФСБ, СК и Генпрокуратура) должны к 1 октября урегулировать порядок рассмотрения таких жалоб. Кроме того, до 1 декабря Генпрокуратура и Верховный суд должны представить Путину свои предложения, которые позволят не допустить необоснованного привлечения бизнесменов к уголовной ответственности и сократить сроки содержания их под стражей.
В этом же ключе можно рассматривать и недавно стартовавший третий этап амнистии капиталов. До 29 февраля 2020 г. физлица смогут добровольно задекларировать свое имущество, активы, зарубежные счета и контролируемые иностранные компании в обмен на освобождение от налоговой, административной и уголовной ответственности за налоговые и валютные нарушения, совершенные до 1 января 2019 г.
В отличие от первых двух этапов, теперь, чтобы активы попали под амнистию, их придется не только задекларировать, как раньше, но и вернуть деньги в Россию и перерегистрировать подконтрольные иностранные компании в одном из специальных административных районов (САР) — на острове Русском (Приморский край) или на острове Октябрьском (Калининградская область). Резиденты этих районов полностью освобождаются от налога на прибыль в виде дивидендов и налога на прибыль от реализации акций иностранных компаний. На территории САР также действуют особые режимы валютного регулирования и 5-процентный налог на доходы, полученные иностранцами в виде дивидендов по акциям международных холдинговых компаний.
Однако иностранные структуры без образования юрлица (фонды, трасты и партнерства) не могут быть редомицилированы в САР и, следовательно, на них не распространяется возможность участия в амнистии. Вместе с тем перенести свою компанию в Россию можно, если она зарегистрирована «в государстве, являющемся членом или наблюдателем Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF/ФАТФ) или членом Комитета экспертов Совета Европы по оценке мер противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (Moneyval/Манивэл)». Из популярных среди россиян юрисдикций в FATF входят только Гонконг и Сингапур, а в Moneyval — Кипр, Мальта и страны Восточной Европы, хотя все они офшорами и не являются. Ну и, наконец, одним из главных условий переезда иностранной компании в САР остается размер инвестиций — 50 млн руб.
Принесут ли ожидаемый властями экономический эффект вышеперечисленные организационно-правовые меры в условиях растущего оттока капитала и снижения деловой активности населения, гадать не приходится.
