Я за новогодними и рождественскими продажами слежу и у нас, и в Лондоне с 2000 г. (даже раньше). Если взять период нулевых годов, у нас период рождественских, новогодних продаж начинался где-то в последнюю декаду декабря.
В это время, если прилететь в Лондон, там уже в последних числах ноября украшали все центральные улицы снежинками, в супермаркетах ставили елки и люди уже шли с новогодними пакетами. Меня удивило, почему у них начинается потребительский ажиотаж в конце ноября, а мы ждем последнюю декаду декабря. В принципе, у нас торговля быстро переняла это, и в течение пяти лет (к 2010–2012 г.) начали елки ставить, пугать новогодними скидками уже начиная со второй, а некоторые и с первой недели декабря. Другими словами, представители торговли изо всех сил растягивали период рождественских продаж. И получилась интересная вещь: независимо от покупательной способности людей невозможно обеспечить одинаковую эффективность продаж в течение полутора месяцев. Поэтому это несколько ослабило силу тех продаж, которые у нас обычно были в последнюю неделю перед Новым годом. Ведь я помню случаи, когда у нас 31 декабря продавцы не могли в десять вечера уйти из магазина. Люди вставляли между дверью и косяком ногу и кричали: «Пока вы мне не продадите холодильник в подарок, я все равно никуда не уйду».
Читайте также:
Но понятно, что сейчас такого нет, и причин для этого несколько. Во-первых, это растяжение периода рождественских продаж и в мире, и у нас. Оно выполнялось в период бурного роста мировой экономической конъюнктуры. С 2005 г., пока росли зарплаты, индексировались каждый год, все было хорошо. Все мечтали о росте, и он действительно был. И очень существенный был рост в торговле, люди не очень боялись инфляции 15%, потому что ставили задачу на 20–25% увеличить рост продаж. А если еще экстенсивный рост добавить (то есть открытие новых магазинов), тогда и в полтора раза продажи в течение длительного времени могли расти. И в результате в этот благотворный период, когда вся мировая экономика росла, а у нас в свое время росла цена на нефть (в течение пяти лет, хоть и не непрерывно, цены на нефть были 150 долларов за барелль), наше государство могло себе позволить зашить любые «дыры», любые «плеши», любые проблемы решить деньгами, не так, как сегодня.
Одновременно с тем росли золотовалютные ресурсы. До 2014 г. постоянно росла внешняя задолженность быстрыми темпами, и мы могли себе позволить не только за счет нефти купаться в деньгах, но и за счет того, что нам с удовольствием давали в долг, как надежному заемщику. Постоянно рос и государственный кооператив. Кроме того, все нулевые годы, с 2000-го по 2010–2012 гг., не было такой закредитованности, как сейчас. Примерно в 2005 г. у нас вообще не было таких семей, которые половину своих доходов (даже больше половины) вынуждены были отдавать на обслуживание ранее взятых долгов. А сейчас больше половины населения закредитовано. Теперь в России даже перестал расти внутренний долг. Нет возможности набирать кредиты. До 11 трлн долгов набрало население, и больше они не смогут расти. И инфляция на месте не стояла.
Реальная покупательная способность после 2014 г. заметно снизилась. По официальным данным, сегодня она вернулась к уровню 2012 г. Но я думаю, что здесь что-то, как всегда, немного приукрашено в Росстате, как и в любых госкомстатах мира. И получается следующая вещь: у нас население насыщено всеми видами товаров, а средний чек с подарков постоянно снижается. Вы знаете кого-то, кому подарили холодильник или телевизор на Новый год? И я не могу вспомнить. В 2005 г. покупали по три «плазмы» сразу, и кричали, что больше двух телевизоров в одни руки не давать. С одной стороны, сейчас непонятно, что в подарок покупать. С другой стороны, денег не очень много. И с третьей стороны, люди изменили структуру своего потребления. И теперь им лучше в отпуск съездить, чем кому-то холодильник с телевизором купить, даже детям. Или родителям. Все это вместе работает на снижение покупательского спроса.
Читайте также:
Другое дело, что люди становятся финансово более грамотными. И уже не спешат в магазин за скидками. Ведь раньше люди верили в рекламу, верили всему. А теперь кто из нас поверит в сумасшедшие скидки в декабре? Экспертов можно опрашивать сколько угодно, но какая разница, что они думают, если массовый покупатель подозревает, что «воплей гораздо больше, чем выгоды». Поэтому сейчас появляются такие люди, которые новогодние подарки покупают в октябре месяце. Если у продавца спросить, когда выгоднее всего совершать покупки, он ответит: «Лучше всего подождать, когда закончится православное Рождество, после 10 января приходите, здесь будет десять продавцов, один покупатель и цена в два раза ниже». А почему нет? Можно ведь открытку подарить человеку и сказать, что я тебе хороший подарок приготовлю в середине января. Ведь какая разница? Для мыслящего человека разницы нет. Тогда цены действительно снижаются. Потому что в январе очень сложно поддержать продажи на том уровне, что и в декабре.
Общая тенденция еще и идет к тому, что последний огромный всплеск был в 2014 г., когда в декабре уровень продаж был на 80% больше, чем в любом другом месяце. Это было, когда всем ясно стало, что рубль обрушится в два раза и бытовая техника, и другие виды товаров по импорту будут закупаться по ценам гораздо выше. И рублевые цены повысятся. На данный момент ситуация сглаживается, и очень трудно обеспечить продажи.
