Пролистывая последние криминальные сводки, невольно вспомнил расхожее выражение: война войной, а обед по расписанию. Сегодня его можно перефразировать так: вирус взятке не помеха. Это ж насколько беззаветно надо любить дензнаки, чтоб не замечать происходящего вокруг?
А впрочем, чего удивляться: крупные чиновники давно оторвались от народа, погрузившись в полную самоизоляцию. Вот лишь несколько красноречивых примеров. На 2-миллионном откате погорел бывший замминистра строительства и ЖКХ Алтайского края Андрей Голубцов, пообещавший одной компании муниципальные контракты на капремонт объектов теплоснабжения, беспрепятственную приемку выполненных работ и их своевременную оплату. На этом же попался и его хакасский коллега Сергей Новиков, получивший взятку от строительной компании в обмен на ее участие в возведении жилого корпуса Туимского психоневрологического интерната (строится в рамках нацпроекта). Правда, он оказался гораздо жаднее, позарившись на 12 млн руб., ибо общая сумма госконтракта — 480 млн руб. Не побрезговал откатом в 3,4 млн руб. и кировский вице-губернатор Андрей Плитко, обложивший данью предпринимателей, желающих приобрести древесину у подведомственного лесхоза…
Помимо арестованных управленцев на левый приработок в условиях пандемии польстились и многие правоохранители. В частности, Истринский горсуд отправил в СИЗО замначальника оперативного разведывательного центра Росгвардии Альберта Кудряшова и его подельника, полицейского Андрея Гайтова, которых обвинили в вымогательстве 13 млн руб. у узбекского бизнесмена, разыскиваемого на родине за крупное мошенничество, в обмен на молчание. Вот такой нехитрый способ подзаработать в карантин. В СИЗО загремел и старший опер по особо важным делам подмосковной таможни Юрий Князев, получивший 2,2 млн руб. за беспрепятственную растаможку товаров, поступающих в адрес двух местных предпринимателей.
Несмотря на незначительное сокращение числа коррупционных преступлений в первом квартале (на 3,8%, до 10 тыс.), количество случаев взяточничества, наоборот, выросло на 8,7% (до 4,7 тыс.).
Аналогичным образом увеличилось и число крупных взяток — почти до 800. Однако если фактов получения взяток оказалось больше всего на 6%, то их дачи — почти на 20%. Видимо, соблазн «урегулировать вопрос за занос» оказался сильнее хватательного рефлекса, тормозящегося регулярной антикоррупционной вакцинацией чиновничьего сословия. Да и сами чиновники (если не брать в расчет непотопляемых) стали гораздо осмотрительнее и разборчивее в связях, чем прежде.
То ли еще будет. Как известно, наибольший коррупционный доход приносят госзакупки, в особенности медицинских товаров (расходных материалов, инструментов, оборудования). По данным ФАС России, за 2017–2019 гг. число картельных сговоров с участием госорганов увеличилось с 204 до 320, а госзаказчиков — с 48 до 83. При этом на медицинские поставки в прошлом году приходилось почти 12% из 424 картельных дел (2017 г. — 19%, а в 2018 г. — 16%). А по факту речь идет о миллиардах утраченных бюджетных рублей. Между тем сегодня закупки, направленные на профилактику, предупреждение и ликвидацию последствий COVID-19, могут проводиться у единственного поставщика при условии, что между целью (борьба с коронавирусом) и предметом закупки есть причинно-следственная связь. И понимай эту формулировку как хочешь! Кроме того, пандемия как обстоятельство непреодолимой силы будет учитываться при рассмотрении жалоб на госзаказчиков, административных дел, обращений о включении в реестр недобросовестных поставщиков и проведении проверок.
Помимо госзакупок есть маловразумительные и наводящие на определенные размышления управленческие решения. В конце марта Минэкономразвития обнародовало перечень системообразующих предприятий, куда включили 646 организаций. Среди них почему-то оказалось немало псевдороссийских фирм: «Макдоналдс», «Бургер», «КФС», «Кока-кола», «Нестле», «Леруа Мерлен», IKEA, «Хохланд» и др. Все они как оплот отечественной экономики должны были рассчитывать на субсидированные кредиты с госгарантией для пополнения оборотных средств, налоговые послабления и полугодовой мораторий на банкротство. Правда, на днях правительственная комиссия по повышению устойчивости развития экономики с подачи премьер-министра Михаила Мишустина все переиграла, утвердив сразу четыре отраслевых списка, насчитывающих пока только 489 организаций. В их составлении на сей раз участвовали как профильные министерства, так и ФНС. Учитывая размытость критериев отбора подобных предприятий, можно только догадываться, кого и за какие заслуги включат туда впоследствии.
По подсчетам Генпрокуратуры России, прошлогодний ущерб от коррупционных деяний составил 55,1 млрд (2018 г. — 65,7 млрд) руб., что составляет 8,8% от общей суммы материального ущерба, причиненного всеми видами преступлений. Правда, добровольно коррупционеры возместили лишь 4,1 млрд руб., а изъять у них имущество, деньги и ценности удалось еще на 1,5 млрд руб. К этому стоит присовокупить также около 2 млрд руб., отсуженных прокурорами по 312 искам. Обнадеживает в этой связи только стоимость арестованного в ходе следствия имущества — 18,2 млрд руб.
Что касается принципа неотвратимости ответственности за содеянное, то в коррупционных делах он по-прежнему срабатывает не всегда. По данным Судебного департамента при Верховном суде России, в прошлом году за коррупционные преступления осудили 15,5 тыс. (2018 г. — 16,6 тыс.) человек, большая часть которых поплатилась за взятки или коммерческий подкуп. Однако встречаются и те, кого прихватили за незаконное участие в предпринимательстве — 16 (10). К реальному лишению свободы приговорили всего 1,4 тыс. (1,3 тыс.) коррупционеров. При этом максималку (срок от 8 до 20 лет) получили лишь 33 (28) человека. Штраф как основной вид наказания назначили 3,7 тыс. (4,2 тыс.) осужденных, а конфискацию имущества и судебный штраф — 305 и 1,2 тыс. лиц (296 и 930) соответственно.
Исправительными и обязательными работами «наградили» 177 (208) человек, а занимать ответственные посты после отсидки запретили всего 1,4 тыс. (1,2 тыс.) лиц. Освобожденных от наказания по разным основаниям (досудебный арест, амнистия и др.) набралось 266 (349) человек.
Суммы взяток, фигурирующие в материалах рассмотренных уголовных дел, по-прежнему невелики. В частности, за взятки и коммерческий подкуп в размере от 50 тыс. до 1 млн руб. осудили всего 885 (2018 г. — 823) человек, а более чем за 1 млн — 189 (150). Заметный прирост осужденных произошел лишь за счет различных неимущественных услуг — 764 (380) лиц. Потому-то с такой помпой правоохранители и показывают по всем каналам обыски во дворцах и квартирах крупных чиновников, а также изъятое у них наворованное добро (которое, как мы видим, далеко не всегда отходит государству).
Незадолго до начала эпидемии президент РФ Владимир Путин заявил, что «бороться с коррупцией необходимо всегда и на всех направлениях», обязав прокуратуру уделить особое внимание защите бюджетных средств, выделяемых на реализацию нацпроектов, госпрограмм и гособоронзаказа (прошлогодний материальный ущерб в бюджетной сфере превысил 17,3 млрд руб. — Прим. автора), а также начать возвращать «украденные у страны и общества активы и средства». Надеемся, что его поручения не станут очередным набором благих пожеланий силовикам, а будут воплощены теми в жизнь. Ибо уровень доверия президенту со стороны населения напрямую зависит от качества госуправления, а следовательно, качества жизни электората (по итогам 2019 г. за чертой бедности оказались 18,1 млн человек, или 12,3% населения). Тем более что впереди референдум по Конституции, на изменение которой так рассчитывает власть.
