Слово «мобилизация» в этом году никого не оставило равнодушным. А в последние месяцы оно все чаще звучит с высоких трибун в сочетании со словом «экономика». И хотя термин «мобилизационная экономика» пока употребляется в будущем времени, у ряда экспертов есть мнение, что Россия уже живет в ней. Моя военно-учетная специальность никак не связана с беспилотниками, и в этом вопросе я безнадежно некомпетентен. А вот с «мобилизационной экономикой», похоже, наоборот: огромное количество некомпетентных людей собирается снова «открыть Америку», не заботясь о последствиях. И ладно бы «турбопатриоты». Нередко увидеть человека вроде вменяемого, по крайней мере, по медицинским показателям, но и среди них – «жертвы» встречаются.
Давайте по порядку. Начнем с того, что Россия уже сто с лишним лет живет фактически с мобилизационной экономикой и любую другую мы знаем только по книжкам (и зарубежным поездкам до недавней поры). Тому много причин – и внешних, и внутренних – скучно их тут перечислять. Но российский экономический уклад, сложившийся в начале прошлого столетия, содержательно не меняется. Ему характерны такие черты, как:
- монополизм;
- ручное управление «печатным станком» – полная независимость курса национальной валюты от объективного состояния экономики;
- всепроникающее госуправление – во всех явных и неявных формах администрирования.
Поправьте меня, если я что-то забыл, но эти черты вы найдете и в экономике 1913 г., и в экономике «тоталитарного коммунизма». Все это было и есть. И нет ничего другого. И я не понимаю тех, кто мечтает еще чего-то там «централизовать», «ужесточить», «перевести на режим приказного планирования» и т. д. Особенно сейчас, когда после трех десятилетий безраздельного господства в стране банковских монополий и валютной фарцовки у нас фактически не осталось никакой инициативы в реальном, производственном секторе. По команде копать еще будем так-сяк, без команды – точно никак. А команду дают только банки. Они же и прибыль – себе.
В этой связи, кстати, я подозреваю, что надежды некоторых, из тех, кто искренне топит за «мобилизацию», как раз и состоят в том, чтобы выйти из-под давления финансового сектора. По примеру «добровольцев», идущих в военкомат, чтобы кредиты списать, они мечтают, что их предприятия, получив гособоронный заказ, обретут защиту от кредитного рэкета и станут наконец-то рентабельны.
Не станут. Госзаказом тоже не глупые люди заведуют. А если иной шустрый хозяйственник и словчит «развернувшись», так ему через какое-то время навесят таких проблем, что лучше бы сразу банкротство. Только в юридически оформленной «мобилизационной экономике», в отличие от экономики «свободно-рыночной» (пусть и условно), банкротство будет квалифицироваться как «саботаж» со всеми вытекающими из этого факта последствиями.
Есть, конечно, и те наивные люди, которые думают, будто «мобилизационная экономика» вернет нас в те времена, когда мы хоть что-то делали сами и из этого «чего-то» иногда кое-что выходило лучше других: например, лучший танк, автомат, водородная бомба и подобные им «легенды маркетинга». Может, оно и так, спорить не буду. Но и не следует забывать, что «танк, автомат» – нишевые товары. Устойчивый спрос (и надежность оплаты) в этой группе клиентов – явление редкое. Соответственно, экономика, построенная на таком спросе, – нестабильна по определению.
Стабильно же лучший танк (за лучшие деньги) хорошо продается только тогда, когда на полке с ним рядом потребителю на выбор предлагается еще и лучший автомобиль, лучший холодильник, лучшая одежда, лучший дом, а также – лучшее образование, лучшая медицина, лучшая страховка на пенсию и много-много еще чего. Если за что-то платить, так, скорее, за лучшую жизнь. Вот с этой жизнью «в пакете» и танк хорошо продается.
Но «мобилизационная экономика» как раз тяготеет к дубинам. С холодильниками же да автомобилями в ней все как-то не очень складно выходит. Уж не говорю о страховке по старости.
О причинах, из-за которых конверсия военных технологий в гражданские блага не получается, написано много книг. Излишне их здесь пересказывать. Сухой остаток таков: те, кто сумел в условиях рыночной конкуренции, имея изначально гражданское производство, создать превосходный потребительский, мирный продукт – без труда «мобилизуются» и создают передовое вооружение. А вот «обратного хода» не существует: монополисты в оборонке нигде и никогда не умели делать хоть что-либо стоящее для мирной жизни. И по этой причине, на практике, в «мобилизационной экономике» более-менее удачно случается провести только «мобилизацию». А до «экономики» дело так и не доходит, от слова «вообще».
Но и мобилизация в экономике – штука неоднозначная. Вот был вроде хороший пример: СССР. Эта самая мобилизация в нем продержалась 70 лет. И кстати, без ложной гордости замечу, золотовалютные резервы страны росли именно в «сложное время»: например, в годы Великой Отечественной войны накопили 2 тыс. тонн – исторический рекорд! Процесс удалось отладить настолько, что он оставался стабильным десятилетия. И стабильность эта превратилась в самоценность – мы ведь действительно не знали «кризисов», не боялись «скачков курсов», «бюджетных секвестров», среди нас не было «обманутых дольщиков» и ни на ком не висела «просрочка по ипотеке».
Обратной стороной этой стабильности стало формирование «среднего класса мобилизационной экономики» – прослойки людей, живущих относительно благополучно (на фоне остальных), но благополучие которых при этом сильно зависело от «политической целесообразности», ибо, как уже выше замечено, никакой иной формы правового регулирования в мобилизационной экономике не существует. Пока эта «целесообразность» была готова содержать такой «средний класс», в стране все шло хорошо: фабрики работали, поля колосились, «города-сады» росли и цвели.
Все были счастливы, а кто еще нет – тот мечтал «пролезть в партию», устроиться «на оборонный завод», получить «должность при профсоюзе» и т. д. Иначе говоря, влиться в тот самый советский «средний класс мобилизационной экономики», прикормленный ее скудными благами. Такая у людей была цель, и в тех условиях – все понятно. Однако малейшая смена политического курса, без видимых, казалось бы, экономических причин, оставляла часть, а то и весь этот средний класс без средств к существованию. А несогласным – прилетали еще и репрессии. И – вуаля! Средний класс (заметьте – не нищие) бросился разрушать «ненавистный совок» – тот самый, что его же вырастил, выкормил. А мы снова мечтаем о «мобилизационной экономике»?
